Начало здесь...
Я была ещё очень слабой после болезни, но не ехать было нельзя. Бабушка сшила мне стёганые штаны, которые мне очень не понравились, я страдала, но в голову не приходило протестовать. Закутали меня, как смогли, на голову — армейскую шапку-ушанку. Пришёл грузовик, погрузили в кузов кучу чемоданов и узлов, мы с мамой сели в кабину, папа - в кузов, а ведь была забайкальская зима... Поехали на ж\д станцию Шилка. Там шли, вернее папа переносил поэтапно вещи, в том числе меня, к вокзалу через пути. И вдруг подал сигнал паровоз, этот звук страшно испугал меня. Очень понравились синие огоньки на путях низко над землёй. ( До сих пор не знаю, что они означают).
Сильное впечатление произвела посадка в поезд. Толпа штурмовала вагон. Отец пробился туда со мной на руках и с чемоданом, засунул нас с чемоданом на верхнюю третью полку и вернулся за мамой и остальными вещами.В полумраке вагона метались люди, родителей всё не было, я уже забеспокоилась: вдруг они меня не найдут. Какой-то дядька швырнул ко мне чемодан и удивился: «Да тут пацан!» Я совсем приуныла, это оскорбление, конечно, было из-за мужской шапки. Но в очередной раз всё обошлось, родители пришли, и мы поехали. Спать там наверху было очень жарко и душно..
В Москве мы пересели в другой поезд и поехали в Германию. И надо же было папе на какой-то станции отстать от поезда! Мама была в панике, не знаю, у кого были все документы, у неё или у отца, а в Бресте пограничный контроль. Опять слёзы. Но попутчики помогли вынести вещи , а вскоре и отец появился, он догнал нас на каком-то скором поезде.
Потом опять в кабине грузовика ехали по Польше. Врезалась в память прямая дорога, по обеим сторонам — высокие деревья, а за ними — груды камней, развалины, ни одного целого дома. Мне сказали, что это Прага, предместье Варшавы. Ехали очень долго, я засыпала, просыпалась...
Добрались до места, кажется,это был городок Нойштеттин. Оказалось, что полк перебазировался, и ,мало того, отца демобилизовали. Там были наши солдаты, которые решили порадовать ребёнка (меня) и устроили стрельбу из ракетницы, чем меня слегка напугали. Они подарили мне краски в металлической коробочке, которая до сих пор у меня хранится.
Однажды родители оставили меня в комнате, где мы жили, и ушли получать продуктовый паёк. Я сначала спокойно смотрела в окно, изучала обстановку. Особенно поразил меня там, в комнате, диванчик с изогнутой фигурной спинкой, я такое никогда не видела. Я спала на этом диванчике, а он был короткий - ноги вытянуть не получалось... .Ждала я долго, стало темнеть, а их всё нет. Я забралась на стол у окна, сидела и потихоньку плакала, так было одиноко и страшно...
А потом дорога из Германии обратно в товарном вагоне. Там ехали много семей военных, стояли печки-буржуйки. На остановках мужчины добывали уголь, было тепло, но очень шумно, все пили. Радовались победе. Потом случился скандал. На одной из остановок ночью вместо угля набрали куски гудрона, который ,конечно, когда загорелся, потёк на пол. Печку выкинули прямо на ходу и чуть не выбросили следом за ней моего отца. Мама плакала, умоляла этих пьяных военных, женщины помогли ей уговорить их .