Время, проведённое в дороге с незнакомыми людьми, пролетело незаметно и, на удивление, легко. На Киру почти никто не обращал внимания, лишь вначале дед Никифор делился историями из своей жизни, а потом, видимо, устал и сладко захрапел. Где-то около четырёх утра, за час до конечного пункта назначения их маленькой группы любителей паранормального Кира почувствовала себя странно, словно что-то пыталось приманить к себе… Или кто-то настойчиво звал её. Она не слышала слов, только ощущения. Они становились всё сильнее. Кира уже не могла сопротивляться зову, всё её мысли сводились лишь к одной – я хочу быть ближе, я хочу стать частью этой прекрасной музыки.
– Извините, пожалуйста, вы можете остановиться. Я должна выйти.
– В туалет, что ли, приспичило? – поинтересовался водитель, сбавляя скорость.
– Нет… То есть да, – ответила Кира с трудом.
Ей всё труднее давались какие-то осмысленные действия и особенно речь. Она не могла сосредоточиться на окружающей реальности.
– Так тут трасса. Придётся по сугробам до леса скакать. Может, потерпишь? Через час на месте будем.
– Нет! – вскрикнула Кира, почувствовав, что чужая притягательная песня стала чуть слабее. – Остановите! Прошу!
– Да, ну тебя, припадочная, – пробормотал шофёр, останавливая «газель».
Остальные пассажиры возмутились, изрядно уставшие от дороги они стремились как можно быстрее очутиться на месте. Кира выскочила из машины и побежала в обратном направлении. Она не слышала, что кричали ей вслед. Всё стало неважно. Только музыка, зовущая в другой мир. Вскоре она повернула в сторону леса. Ноги утопали до середины икры, но это почти не мешало. Ей повезло, что, несмотря на конец декабря, зима выдалась малоснежной и тёплой. Минус десять в добротной дублёнке, меховой шапке и валенках, одетых на шерстяные носки, не чувствовался, лишь чуть щипал лицо. Но Киру не волновали такие мелочи, она не думала о том, что будет с ней. Раньше ею двигало желание найти ответы, потом уверенность в том, что надо следовать за своим даром. В последнее время предчувствие надвигающейся катастрофы медленно заползало в её сны и мысли. Если бы это знание пришло раньше, до её побега из психиатрической больницы, то она бы не мучилась и не стремилась спасти людей.
Кира бежала по сосновому лесу, погружённому в зимний сон. Музыка, окутывала её словно материнская колыбельная. Она никогда не чувствовала себя такой спокойной, счастливой и завершённой… Странное слово, но именно оно более точно описывало её ощущение целостности. В этом лесу она не была сумасшедшей, слабой, одинокой. Неведомая песня меняла её, делала другой, такой, какой она должны быть. Движение, вдох, взгляд. Она видит каждую иголку в кроне деревьев, слышит шорох мыши, бегущей под снегом, различает тысячи запахов, ощущает всё живое вокруг. Жар бежит по её венам, одежда сковывает, мешает стать свободной. Зачем животному чужая шкура? Кира останавливается и брезгливо сбрасывает дублёнку и срывает шапку. Людские оковы и страхи не для неё, как же она и они заблуждались. Только сейчас Кира поняла, кем является на самом деле. Её смех тут же разносится звонким эхом. Кажется музыка, звучавшая в ней, заискрилась колокольчиками. Она – высшее звено эволюции, новый человек, способный быть не просто паразитом… Вся её прошлая жизнь, словно стадия куколки. Кира была беспомощная и очень восприимчива к миру. И как поступали с ней люди? Обида, ненависть поднялись в её душе, закручиваясь в тёмном вихре. Кира замирает, отыскивая тех, кто причинил столько боли. Слабый отклик. За десять километров она ощущает людей. Отомстить, уничтожить. Внутри неё тут же вспыхивает жар, он начинается в области груди и расползается по телу. «Убить тварей. Убить!», – одно лишь желание пульсирует в её крови. Кира концентрируется, собирает растущую силу… Через несколько минут ничего не подозревающие люди, возможно, её бывшее попутчики, будут обречены. Она не сможет предсказать, как они погибнут, да ей и наплевать нападут на них собаки или упадёт дерево, расколется земля, или поднимется ураган. Главное, их не станет. Кира закрыла глаза, интуитивно понимая, что пора выпускать рвущееся наружу пламя, свою силу и сформировавшийся приказ.
Музыка такая нежная и родная резко трансформировалась, превратившись в дикую какофонию. Кира завизжала, рухнула на снег и закрыла уши руками. Каждый звук, словно угрожал, осуждал и наказывал. Она не понимала, чем провинилась, что сделала не так? Она же всегда знала, что должна противостоять людям, оберегать всех живых существ. Впереди великая битва, где человечество получит по заслугам, а такие, как она, займут их место. Она – войн, её цель – уничтожить угрозу… Звуки, терзающие её стали тише, словно рычание зверя, медленно перетекающее к снисходительному мурчанию. Боль нехотя отступала, возвращая её контроль над ситуацией, но Кира не спешила что-либо делать. Она была растеряна и сбита с толку. Кем её хочет видеть создательница? Она чувствовала себя глиной, из которой можно слепить что угодно. Только вот как сделать правильный выбор и опять не стать изгоем, только уже среди всего живого на Земле?
Кира вновь бежала за музыкой, но прежней эйфории не было. День сменился ночью, но она не прекратила своё движение. Тело не подавало сигналов, что устало или испытывает какой-то иной дискомфорт. Кира отлично видела в темноте, а песня вела за собой. Зачем же тогда промедление? Тем более час расплаты уже совсем близок. Теперь она знала это точно, как и то, что должна быть в этом лесу. «Здесь были мои родители, – констатировала Кира, принимая извне это важное знание. – И они не вернулись. Папа и сейчас тут… Мама приходит и вновь исчезает. Я буду также. Мы вновь станем семьёй». Ей тяжело было сконцентрироваться на своих мыслях, когда звучала музыка, но иногда получалось, пусть и отрывочно. Всё остальное время она не ощущала себя отдельно от окружающего леса, от чужого зова и его воли.
Медленно вставало солнце, изредка пробиваясь через густые кроны и искрясь на белом снегу. Кира довольно зажмурила глаза, когда по лицу скользнул яркий лучик света. Её радовала каждая прожитая минута, тело не чувствовало слабости, усталости, мороза или голода. Наоборот, она была полна сил как никогда. Музыка становилась тише, но Кира знала, что финальный аккорд её путешествия совсем близок. Это было трудно не почувствовать, ведь здесь всё пропиталось огромной, притягательной природной силой.
Кира остановилась и восхищённо вздохнула, увидев небольшой холм, заросший могучими соснами и елями. Из расщелины внизу холма лился призрачный голубоватый свет, он струился по снегу и отражался миллионами граней. Это было так восхитительно прекрасно, что Кира благоговейно опустилась на колени, не отрывая взгляда от чуда, которое долгое время считала своей болезнью. «Если бы люди могли видеть сознание Земли, они бы никогда не посмели обижать и грабить планету. Её душа так чиста, – думала она, подползая ближе. – Я так долго сомневалась и хотела стать как все. Противно и стыдно! Я должна была радоваться тому, что она связалась со мной, а я жаловалась на жизнь. Неблагодарная идиотка! Она терпеливо ждала, когда я буду готова измениться… И сделала самым невероятным существом… Но почему-то она не стёрла память о том мерзком, ничтожном существовании. Наверное, ей надо, чтобы я не повторяла ошибок. Так теперь я и не смогу, ведь у меня есть сила… Ещё секунда и я соединюсь с её сознанием». Восторг бурлил в её крови, словно пузырьки шампанского кружил голову. Кира радостно заползла в лаз, ведущий в небольшую пещеру, наполненную светом, и тут же вскрикнула от боли. Внезапной, сильной и такой мучительной. Она упала и скрючилась в клубок, словно ёжик. Кира вновь почувствовала себя столь жалкой и незначительной. Её тело, мысли и воспоминания, словно разделяли на атомы и пропускали через сито. Кира сосредоточилась на дыхании. Вдох, выдох. Боль перестала быть такой острой. «Я должна расслабиться и дать ей узнать себя, – решила Кира, стараясь не концентрироваться на неприятных ощущениях. – Я – её творение, её органы чувств. Она хочет что-то понять для себя и решить. Земля судит через нас… И мы должны быть беспристрастны, а, возможно и наоборот… Интересно, какой она видит мою жизнь? Мою любовь к Олегу? Что станет с Федей? Он славный и добрый… Наверное, много хороших людей. Просто их не видно, плохие более шумные и активные… Ох, как же всё-таки больно!». Воспоминания разматывались как шерстяной клубок. Кира видела всё, словно со стороны. Потом картинки прошлой жизни пропали, дойдя до настоящего момента. Кира хотела облегчённо вздохнуть, как её скрутил новый приступ боли, умноженный шквалом эмоций. Из неё словно высасывали все испытанные ранее чувства. Она задыхалась, плакала, улыбалась, кричала…
Всё прекратилось внезапно, Кира даже не сразу осознала, что боли больше нет. Осторожно поднялась и поползла дальше. Изнутри пещера оказалась значительно больше, чем ей показалось. Кира с удовольствием выпрямилась и огляделась. От стен шло приятное свечение, под ногами стелился мягкий ковёр из мхов, где-то журчала вода. У противоположной стороны зияли чёрными провалами четыре прохода. Создавалась иллюзия, что она пришла по одному из них, но, обернувшись, убедилась, что лаз никуда не пропал. Её удивило то, что он тоже был тёмным. «Возможно, я видела свет из пещеры или тот другой просто погас, соединившись со мной, – подумала Кира. – Что мне теперь делать? Надо идти в один из проходов или вернуться обратно?».
Внезапно один из проходов замерцал зеленоватым светом, и в пещеру вышла красивая стройная женщина средних лет, она была раздета, но её тело словно саван, окутывал белый туман, целомудренно скрывая детали. Кира удивлённо разглядывала незнакомку с длинными тёмно-русыми волосами и завораживающими стальными глазами, лишёнными зрачков.
– Здравствуй, Кира, – сказала женщина, внимательно наблюдая за ней. – Рада, что мы снова вместе.
Её сердце заколотилось с удвоенной силой, и она поняла: «Мама!». Она даже не мечтала, что увидит её снова. Теперь Кира видела, что у них похожие черты лица и узнала голос. В детстве ей часто снился один и тот же сон, она сидит на опушке леса и слушает, как мама поёт ей красивую песню, а под утро не могла вспомнить ни слова, ни её голос.
– Мама, – осторожно начала Кира. В горле встал ком, а в глазах защипало.
Она не знала как себя вести и о чём говорить. Между ними огромная пропасть. Неожиданно Кире стало обидно и горько, мать её бросила на произвол судьбы и ушла. Пусть она следовала за своим даром, но ведь она могла вернуться и забрать её с собой? Лучше жить в глухом лесу среди зверей, чем среди людей… «Она ни разу не вспомнила обо мне, избавилась как от ненужного балласта, – подумала Кира. – Не желаю даже слышать её оправдания. Всё это ложь. Если бы она действительно хотела, то не оставила меня… Я бы никогда так не поступила со своим ребёнком».
– Осуждаешь, – спокойно сказала Анна, чуть склонив голову. – Но скоро ты поймёшь. Я давно не мыслю и не чувствую, как люди… После первого слияния с сознанием Земли ты начинаешь меняться, а перейдя по ту сторону, почти полностью стираешь прежние, казалось нерушимые связи.
– Так ты забыла меня и папу, – еле слышно прошептала Кира.
– Я ничего не забыла. Ты должна была пройти свой путь сама. Я знала, что ты присоединишься ко мне, а до этого времени создания Земли не допустят ничего плохого.
– Ничего плохого, – повторила Кира и горько усмехнулась. Сейчас её чувства были обострены, как голые провода. Любое неосторожное движение и вновь накроет эмоциональной волной. – А ты знаешь, какого мне было в детдоме? А, может быть, ты испытала на собственной шкуре как прекрасно в психбольнице? Нет! Я сходила с ума от одиночества… И никто мне не помог. Мой дар только подливал масло в огонь.
– Но всё же прошло. Ты здесь и это главное.
– Для кого?
– Для всех… Кира, сейчас ты не можешь адекватно отображать реальность. Помню, после того как я зашла в этот лес и сроднилась с силой, то вновь превратилась в подростка. Гормоны бурлили. Я была то всесильной, то заходилась в плаче от собственной слабости. Я любила и понимала твоего отца, а через секунду в моём сердце загоралась ненависть… Я готова была убить его за то, что он не пошёл со мной.
Кира зажмурилась от нахлынувшего ужаса: «Она убила его! Убила! Я ведь тоже была готова растерзать незнакомых людей только за то, что они есть… Но это же папа, она его любила… Неужели, я тоже способна уничтожить Олега? Я не хочу превращаться в такое же бесчувственное существо, каким стала моя мать».
– Я его не убила, – обиженно сказала Анна. – Он живёт неподалёку отсюда, и я забочусь о нём.
– Ты читаешь мысли?
– Нет. – Она раздражённо тряхнула головой. – Я считываю твои эмоции… Я и забыла какие люди эмоциональные… Через несколько минут я окончательно восстановлю эту способность. Тогда тебе будет проще общаться со мной.
– Сомневаюсь… Мне в любом случае будет тяжело… Ма... – начала Кира, но потом резко исправилась. – Анна, мне бы хотелось увидеть отца.
– Пойдём, я провожу тебя.
На улице Анна довольно потянулась, раскинула руки и сказала:
– Как же я соскучилась по зиме!
Кира удивлённо посмотрела на неё. В голове накопилось масса вопросов: «Что там по ту сторону? Другой мир? Или город под землёй? Как давно она не видела отца и что с ним?».
– Мы теперь никогда не будем чувствовать холод? – неожиданно даже для самой себя спросила Кира.
– Почему? Ты будешь чувствовать то, что хочешь? Просто пока ты ещё не освоилась, за тебя всё делают инстинкты, – пояснила Анна. – Вижу, у тебя ещё много вопросов, задавай, путь до домика не близкий.
– Почему отец не вернулся ко мне?
Анна вздрогнула и еле слышно ответила:
– Я не смогла его отпустить, а он не в силах был поверить в меня и разделить со мной путь… Ведь Земля великодушно и готова принять в себя не только избранных.
– То есть любой может стать как мы? – уточнила Кира.
– Нет. Их возможности будут намного порядков ниже, но они смогут жить в тех же условиях, что и мы… Иван струсил. Ты бы видела, как он на меня смотрел, – в её голосе засквозила боль.
– Поэтому ты отключила чувства.
– Приглушила, – поправила её Анна. – Я не захотела забывать, что значит любить…
– Странная у тебя любовь, – печально произнесла Кира.
Анна не стала спорить, вместо этого поинтересовалась:
– У тебя есть семья?
– Нет, – ответила Кира, а на душе стало горько.
Она так и не успела пожить нормальной человеческой жизнью: выйти замуж за Олега, родить малыша, нянчиться с ним и мечтать о будущем. Потом они обязательно построили бы дом в деревне и занялись бы выращиванием рассады, саженцев плодовых деревьев. Открыли бы приют для попавших в беду диких животных.
– А любимый?
– Не знаю… Есть тот, которого люблю я.
– Ты очень мудро ответила. Если бы я могла также отпустить Ивана, возможно, он стал бы счастливым с кем-нибудь другим…
«С кем-нибудь другим, – эхом мысленно повторила Кира и представила, как Олег идёт по парку, обнявшись с яркой блондинкой. Сердце тут же тоскливо заныло, а собственнические замашки тут же завопили: «Мой!». «Мне пришлось уйти от него. Он предал меня. Но обида улеглась, а любовь не прошла. Я только сейчас поняла, как сильно хочу увидеть его глаза, улыбку, почувствовать его руки, уткнуться в его плечо и разделить с ним весь мир… Только вот он боюсь не захочет пройти бок о бок мой путь. Папа так сильно любил мама и всё равно не мог», – подумала Кира.
– Не хочешь пробежаться? – неожиданно предложила Анна.
– С удовольствием, – отозвалась Кира благодарно.
После слияния она просто тонула в собственных эмоциях.
– Тогда догоняй! – крикнула Анна и рванула вперёд.
Они бежали наперегонки, наслаждались движением и смеялись. Напряжённость в отношениях пропала, на это время они стали семьёй.
– Скоро мы будем на месте, – сказала Анна, переходя на шаг. – Кстати, тебе тоже стоит создать себе удобную одежду.
– Ох, – сконфуженно выдохнула Кира и, поравнявшись с ней, пошла рядом. – У меня совсем вылетело из головы, в каком я виде.
– Это естественно. Тебе противны любые оковы.
– Наверное, – неуверенно отозвалась Кира, – просто очень непривычно… И я не знаю, как себя завуалировать этим туманом.
Анна улыбнулась и сказала:
– Просто представь, как тебя окутывает воздух и уплотняется до нужной консистенции. Летом всех приятнее одеваться в зелень или воду.
– У меня не получится.
– Ерунда, – отмахнулась Анна. – Это не сложно, нужна лишь практика.
Кира постаралась сконцентрироваться и вообразить будущее платье. Непременно длинное и белое. Воздух создаёт каркас, а снег поднимается и кружится вокруг неё, украшая платье, словно ручной вышивкой и стразами.
– Ух, ты! – восторженно воскликнула Анна. – С первого раза и такая прелесть. У меня вот с третьего раза получилось, и то только купальник.
Дальше они шли молча. На Киру столько всего навалилось, что ей казалось, что происходящее – причудливый сон. Предстоящая встреча с отцом представлялась чем-то нереальным и, если честно, она боялась. Каким он будет? Как он отреагирует на неё?
– Не волнуйся, он вполне адекватен… Возможно излишне подозрителен и пуглив. Он слишком долго плутал по лесу, – пояснила Анна.
Кира внимательно взглянула на неё, почувствовав напряжённость в голосе. «Она явно что-то недоговаривает… И это её фраза про готовность убить отца», – встревожено подумала Кира, но ничего не сказала.
Внезапно лес расступился, и они оказались на небольшой поляне, в центре которой стоял добротный бревенчатый дом на два окна, а из трубы вился белый дым. От снега была очищена лишь две узкие тропы, одна вела с той стороны, откуда они пришли, а другая вправо.
– Он редко выбирается к людям, – сказала Анна. – А там хороший родник. – Она махнула вправо.
«Даже для меня такая жизнь была бы чересчур аскетичной и уединённой, для Олега – кромешной пыткой. Сомневаюсь, что папа в добром здравии выбрал такое затворничество», – решила Кира.
На одном из окон чуть зашевелилась занавеска.
– Он уже заметил нас, – сказала Анна. – Сейчас оденется и выйдет.
Кира удивилась и спросила:
– А почему мы не заходим в дом?
– Иван этого не любит. Он никогда не приглашает меня к себе, – тихо ответила Анна.
Деревянная дверь резко распахнулась, и на пороге возник высокий худой мужчина с бородой. В руках он держал ружьё.
Кира неожиданно для самой себя отпрянула и зашипела как разъярённая кошка.
– Иван, прекрати, – устало попросила Анна. – Все свои.
– Да? – скептически пробормотал он. – С каких пор ты ко мне гостей водишь? Да ещё и из своих собратьев-мутантов.
«Вот кто мы для него, – печально подумала Кира. – Олег бы тоже так решил, увидев меня сейчас… Не стоит повторять судьбы мамы. Ей больно от его слов. Она отключает чувства и продолжает жить, но потом вновь приходит к нему. Изысканная пытка для них обоих».
– Дурак! – в сердцах воскликнула Анна. – Это твоя дочь Кира.
Иван вздрогнул и изумлённо посмотрел на девушку. Его взгляд стал внимательным и цепким, он вбирал в себя детали, анализируя и запоминая. Внезапно Иван всхлипнул и трясущимися руками осторожно положил ружьё на крыльцо.
– Дочка… – неуверенно начал он, а потом затараторил: – Я не бросал тебя… Я хотел вернуться, но заблудился.
– Я знаю, папа, – спокойно сказала Кира. На него она абсолютно не сердилась.
Иван замотал головой, выражая этим то ли несогласие, то ли справляясь с эмоциями.
– Ты уйдёшь с ней или, может, останешься? – В его голосе звучала просьба. – Мне так хочется узнать тебя. Как ты жила? Чем занимаешься?
У Киры на глаза навернулись слёзы: «Он такой родной… Его интересует моя жизнь, не то что маму».
– Хотя о чём это я, – вдруг резко произнёс Иван. – Ты же, как она.
Анна не произнесла ни слова, лишь вздрогнула и отвернулась от него. Кира почувствовала исходящую от неё горечь.
– Это ведь она не пустила меня к тебе, – продолжил он обвинительную речь. – Я кружил и кружил по лесу, меня всего искусали насекомые и исцарапали ветки, чуть не сожрал волк. Я почти сошёл с ума… Она специально натравила на меня этот лес.
– Папа, поверь, она любит тебя… просто всё это не просто.
– Да куда уж нам понять высших существ, – хмыкнул Иван и сплюнул на снег.
«Сколько обиды и непонимания, – печально резюмировала Кира. – Я узнала, что родители живы, но сомневаюсь, что обрету с ними семью. Всё слишком сложно… Тем более, в первую очередь я должна следовать своему предназначению».
– У вас всегда так? – тихо спросила Кира у мамы.
– Нет, – ответила Анна. – Видимо твой приход выбил его из колеи.
– Ещё бы, – хмуро отозвался Иван, расслышав их разговор. – Ты же говорила, что её удочерили хорошие люди и не надо портить ей жизнь. А самое главное, что у неё нет Дара!
«Всё больше хорошего узнаю о своей матери», – подумала Кира, ощущая, как злость в душе вновь расправляет свои крылья.
– Давай не будем повторять одно и тоже, – раздосадовано сказала Анна. – Ты не мог вернуться, и я просто решила тебя успокоить.
– Почему? – спросила Кира.
– Он не может удаляться от этого леса… И поверь, это не моя вина.
Кира чувствовала, что она говорит правду. Ей было очень жаль отца, но, наверное, у всего есть причины, даже если они нам непонятны и неприятны. В этот момент она отчётливо поняла, что не вернётся к Олегу. «Я буду любить его на расстоянии, стараться оберегать от бед. Я не хочу заставлять его страдать», – подумала она с болью в сердце.
– Это гиблое место, доченька, – вдруг выдал Иван, приближаясь к Кире и хватая за руку. – Странно, ты вся в снегу и тёплая… А я вот постоянно мёрзну. Сосуды плохие.
Кире всё больше хотелось сбежать отсюда. Она стыдилась этого малодушного желания, ведь за сутки случилось настоящее чудо, она нашла своих родителей. Только вот мама превыше всего ставила себя и Дар, а отец давно отрешился от реальности, обитая в своём собственном мире.
– Нам пора… прости, папа. Мы потом ещё придём, – торопливо пробормотала Кира, опустив глаза.
– Ты больше не придёшь, – вздохнул Иван. – Аннушка, вот тоже редко меня навещает.
Кира удивлённо вскинула голову и взглянула на него. Он ругал и обвинял маму во всех смертных грехах, а тут такая нежность и грусть в голосе.
Анна подошла к Ивану и обняла. Они стояли, прижавшись друг к другу, и Кире казалось, что время остановилось, давая её родителям минуты счастья.
– Кира, – позвала мама. Её голос звучал напряжённо.
– Аня, что с тобой? – обеспокоенно спросил Иван. – Ты словно окоченела.
– Слушай!
Кира сосредоточенно прислушалась сначала к себе, затем к окружающему лесу. От земли шла еле заметная вибрация, как будто ожил мотор.
– Землетрясение? – спросила Кира у Анны.
Та отрицательно качнула головой и сказала:
– Возможно… Нам надо срочно возвращаться к пещере.
Иван переводил взгляд с одной на другую, и на его лице всё отчётливее проступал страх.
– Началось, да? Это ведь не возмездие, правда? – бормотал он, а глаза молили о том, чтобы его переубедили.
– Всё будет хорошо, – сказала Анна, вновь обнимая его. – С тобой ничего не случится. Я обещаю.
Кира ободряюще сжала руку отца. Она также сделает всё, что в её власти, что бы его защитить… А ещё Олега и Фёдора. Никогда нельзя предавать родных и близких людей.
Гул и вибрация нарастали. Порыв сильного ветра всколыхнул кроны деревьев, заставив их тревожно застонать.
– Боже, спаси и сохрани, – воскликнул Иван и перекрестился.
– Ты же всегда был атеистом, – удивилась Анна.
– Так-то в обычное время, а сейчас никто не знает, что поможет, – назидательно отозвался Иван и, махнув им рукой, поспешил укрыться в доме.
– Нам стоит поспешить, – сказала Анна.
Кира кивнула, и они побежали на пределе своих возможностей, намного превосходящих человеческие.
Около пещеры стоял чуть синеватый туман, серебрившийся в лучах заходящего солнца. Здесь вместо гула звучала чуждая мелодия, одновременно торжественная и печальная. Кира ощутила, как всё внутри неё отзывается на эту песню Земли, хотелось стиснуть кулаки, до боли впиться ногтями в кожу и плакать, очищая собственную душу.
– Как же ей больно принять этот выбор, – прошептала Анна, вытирая слёзы. – Люди унижали, убивали, растаптывали, топили в крови и грязи… а ей невыносимо грустно. Какая же она прекрасная, добрая, любящая.
– Ты чувствуешь, что будет? – еле слышно спросила Кира.
Её связь с планетой была ещё слишком слабой.
– Нет… не здесь, – сосредоточенно ответила Анна. – Лучше пойдём в зал.
Кира согласилась, но продвигалась по лазу с опаской, вперемешку с трепетом. Ещё не поблекли воспоминания утреннего слияния с сознанием Земли, та боль и откровение, что наполнили её и переродили. Всем телом Кира ощущала тепло, исходящее от земли, которого раньше не было, а свечение стало таким сильным, что заслезились глаза. В пещере было жарко, а из других подземных ходов лился зелёный, красный, синий и жёлтый свет. Кира восхищённо смотрела на эту странную радугу.
– Это… – начала Кира, но Анна, угадав её вопрос, ответила:
– Я вижу это впервые.
– Интересно, что это значит? Нам предлагают уйти, или, наоборот, мы ждём гостей?
– Давай узнаем… Только процесс это не быстрый. Когда она хочет поговорить с тобой, всё происходит мгновенно, а вот наоборот… В общем, подойди к стене и прислонись к камню, представь, что становишься его частью и тянешься вглубь к центру Земли…
– На сколько долго? – обеспокоенно спросила Кира. – Вдруг у нас нет этого времени?
– Так другого выхода у нас тоже нет. Я могу почувствовать отголоски её намерений и планов, но нам надо знать точно, чтобы спасти того, кого любим… Хотя, если честно, есть ещё один способ, но он опасен, особенно для только что обращённых, – предупредила Анна. – Очень легко потерять себя и превратиться в чистую энергию… Вообще, среди нас это не редкость. Некоторые считают, что эта вторая ступень нашего развития.
«Быть везде и нигде одновременно. Ты можешь побывать, где вздумается, или наблюдать за любимым человеком. Тебе не страшны болезни, войны и катаклизмы. Ты абсолютно свободен и вечен, – подумала Кира. – Только вот, что ты чувствуешь при этом? И чувствуешь ли вообще?».
Кира выбрала более безопасный вариант связи с планетой и сделала, как велела Анна. Сначала она ощущала лишь те пло, исходящее от камня, словно от печи, затем её тело впиталось в камень. Она не испытала страха, её тело реагировало на это, как на что-то правильное и обыденное. Кира была уверенна, что как только она захочет вернуться, камень отпустит её. Она стремилась вниз, туда, где пульсирует и горит сердце Земли. Движение почти не чувствовалось, Кира концентрировалась, делала усилие и осознавала, что стала ближе к цели. Она не могла точно определить, движется вперёд только её сознание или вместе с телом. «Я ощущаю себя кротом, прокладывающим свои тоннели», – вдруг подумала Кира. Несмотря на ситуацию, она испытывала удовольствие от процесса и собственных возможностей. Сила всегда пьянит. Другое дело, можешь ли ты при этом не превращаться в нечто, лишённое совести, доброты, а иногда и разума?
Время под землёй не существовало. Кира не знала, сколько занял её путь. Она, вообще, ничего не чувствовала, ни жара, ни темноты, ни нехватки воздуха. Просто в один момент, Кира ощутила, как её обхватывают нежные объятия, заключая в кокон, и услышала приятный, чуть усталый женский голос:
– Что ты хочешь, дитя?
– Спросить, – мысленно отозвалась Кира.
– Вижу… Понимаю… Покажу.
В следующую секунду в ней вспыхнула искра, разрастаясь, она несла знание.
– Спасибо… Я никогда не забуду твои уроки и не предам. Я понимаю твой поступок и полностью поддерживаю.
Ей казалось очень важным донести до Земли эти слова.
– Иди, дитя.
Когда объятия пропали, то Кира ощутила почти физическую боль от утраты.
В пещеру она возвратилась в тот же момент, как сконцентрировалась на своём желании. Анна сидела недалеко от неё в позе лотоса и закрыв глаза.
– Ты быстро, – сказала она, когда Кира сделала шаг из каменной стены.
– Да? – удивилась Кира. – Там время растягивается… А почему ты не пошла со мной?
– Я пошла, только вот не смогла дойти. Слишком тяжело… Ты намного сильнее меня Кира… Да и большинства других. Лишь пятёрка Первых могущественнее тебя...
– Мама, сейчас нет времени. Потом ты всё мне расскажешь, а сейчас надо торопиться. Утром начнётся чистка. Полного уничтожения не будет, но численность капитально сократится. Если ты хочешь кого-то предупредить и спасти, то отправляй их за город. Там будут минимальные разрушения.
– Значит, Ивану ничего не грозит, – констатировала Анна, облегчённо вздохнув.
Кира согласно кивнула.
– Тогда мне некого спасать… Кстати, а что делать нам? – спокойно поинтересовалась Анна.
«Ей совсем наплевать, что погибнет столько народу. Ведь не все плохие, – подумала Кира. – Откуда в ней столько чёрствости? Хотя, может так и надо? Зачем рвать себе души из-за них? Они причинили мне столько зла». Непроизвольно в памяти возник вчерашний день, когда она следовала за музыкой и превращалась в хищное создание, тогда сознание молчало и было всё так правильно, легко и понятно… Только теперь она совсем не хотела жить одними инстинктами и тем более такими низменными, как жажда убивать и доминировать над слабыми.
– Кира?
– Прости, задумалась. Нам лучше всего уйти переходами в любую из сопредельных реальностей.
«Никогда бы не подумала, что Земля кроме нашего существует одновременно ещё в четырёх измерениях, – подумала Кира, улыбнувшись. – Я словно окончательно сошла с ума и перенеслась в сказку, временами прекрасную, иногда жуткую… Для многих людей родная планета так и останется незнакомкой, позволившей погостить. Мне повезло, я смогу узнать это удивительное, мудрое и доброе создание, прожившее целую вечность и решившее стать планетой. Ведь она так хотела творить и созидать. В её планах было сотворение идеального мира, живущего в гармонии, а чтобы точно не ошибиться, она придумала и реализовала пять вариантов… Пять отражений. Пять совершенно разных мира… Удивительно, как у неё получились люди, и какими они должны были быть? И кто стоит наверху эволюции по ту сторону?».
– Предлагаю отправиться в Грину, – сказала Анна. – Мы её так назвали по цвету перехода. Там очень мило… Даже не знаю, что привести в качестве примера. Ты любишь фэнтези?
Кира удивлённо кивнула.
– Тогда тебе точно там понравится… Нас там принимают за природных ведьм. – Её мама рассмеялась.
– А ты везде была? – поинтересовалась Кира.
– Нет, – Анна огорчённо помотала головой. – Меня пускает только один переход… Некоторые способны проходить через два. И только высшей пятёрке доступны все отражения Земли…
«Уже второй раз слышу о могущественной пятёрке… Сомневаюсь, что они мне обрадуются. Особенно если они похожи на людей», – нахмурилась Кира.
– … А я бы очень хотела побывать на Акванике, – мечтательно продолжила Анна. – Мне Ирен рассказывала, что там кругом вода, а над ней парят окутанные зеленью острова. На той планете высшая раса очень похожа на наших китообразных, а я ими с детства восхищаюсь.
– Мама, – Кира с трудом произнесла непривычное слово. – Сейчас не место и не время об этом говорить. Мне надо попробовать связаться с… неважно. А тебе пора идти.
Анна хитро сощурилась и сказала:
– Выгоняешь?
– Нет. Просто напоминаю, – парировала Кира, хотя внутри неё росло раздражение.
– Как зовут того, кого ты любишь?
Кира вздохнула, но ответила:
– Олег.
– Он принял твою суть?
– А ты считаешь, что кто-то на это способен? – горько спросила Кира. – Он видел во мне милую девушку со странностями… В прочем, это не далеко от истины. А ещё я была растерянной, жалкой и беспомощной. Я могла лишь слышать эмоции всего живого, но не могла ни на что влиять. Возможно, сейчас он бы поверил.
– Сейчас он бы испугался, – спокойно отозвалась Анна. – Ты видела своего отца, так что сама способна сделать выводы.
– Пусть так. Но это не значит, что он должен погибнуть.
– Как знаешь. Это твои выбор и право, – сказала Анна и весело добавила: – А потом ко мне на Грину. Я столько всего хочу тебе показать… Там мы обязательно кого-нибудь стоящего подыщем.
Киру вновь покоробило её отношение к происходящему: «Она бы, наверное, спокойно устроила пир во время чумы. Надеюсь, что я со временем такой не стану». Но вспомнив своё состояние в первый день пребывания в этом лесу, не стала с уверенностью отметать такую возможность.
– Кстати, что бы связаться со своим благоверным используй ветер. Он отлично доставляет послания, – посоветовала Анна и, махнув рукой, шагнула в зелёный свет перехода.
«Использовать ветер, – повторила Кира про себя. – Только как это сделать». Предыдущий опыт общения со стихиями особой уверенности ей не дал, хотя всё прошло довольно легко и приятно. Теперь на кану жизни Олега и Феди, и она обязана справиться.
Кира покинула пещеру и поняла, что времени совсем мало. Порывы шквалистого ветра заставляли страдальчески вздыхать деревья. Земля под ногами вибрировала, а гул становился всё громче. «Последняя стадия подготовки. Скоро повсеместно начнутся катаклизмы», – подумала Кира. – Будет сложно уговорить частичку воздушной стихии отвлечься и помочь мне… Откуда эти неуверенность и страх? Они словно пришли извне».
Снег недалеко от неё завертелся маленьким вихрем, складываясь в очертания высокого мужчины.
– Здравствуй, прекрасная незнакомка, – раздался приятный баритон.
Кира заворожено смотрела на него. Она могла с уверенность сказать, что мужчина не из этого отражения, он красив, но, к сожалению, снег не мог передать ни деталей, ни цвет.
– Значит, ты и есть наша новая… сестра, – последнее слово он произнёс с долей сарказма. – И куда же ты собираешься пойти на Грину, Акванику, Аурис, Редвил или может, хочешь остаться здесь? Какой цвет тебе ближе?
– Пять Первых, – задумчиво прошептала Кира. – Пять отражений. Вы – хранители?
– Умная девочка, – хмыкнул мужчина. – Дай же свой ответ.
– А какой цвет у данной реальности?
– Никакого… Точнее сказать белый, – поправился он.
– И ты здесь хозяин, – констатировала Кира.
Мужчина громко рассмеялся, отчего его снежные очертания расплылись в облако.
– Нет, – ответил он, отсмеявшись.
– Что в этом смешного?
– Если бы ты знала нас, то бы поняла… Хранители всегда части своих отражений. Отвечу на твои невысказанные вопросы. Меня зовут Антеон, хранитель Ауриса. Ты видишь лишь аватара.
– Почему?
Этим вопросом Кира обобщила массу других. Она не понимала, зачем он появился именно сейчас и что ему надо?
– Хотел познакомиться первым, – сказал Антеон. – И если ты мне понравишься, то предупредить.
Он сделал красноречивую паузу, а Кира неожиданно разозлилась:
– Я не стремлюсь кому-то нравиться. Я сама по себе.
– Похвально, – усмехнулся он. – Уважаю честность, поэтому предупреждаю. Ольга очень сердится, когда на её территории без разрешения хозяйничают... Но сейчас она не появится. Никто не появится. Потому что создательница планирует исправить эту реальность… Забавно будет, если она обновит и хранителя.
– Я не подхожу на эту роль.
– Не тебе решать… И до встречи! – сказал он и рассыпался сотнями снежинок.
Кира тряхнула головой, пытаясь таким образом вернуться в реальность и сосредоточиться на проблеме. Она должна спасти близких ей людей… Только вот прежняя жизнь казалось ей столь серой и незначительной. Удивительные, волшебные миры полные загадочных существ, приключения, любовь, магия, хранители – всё это было в её обожаемых книгах. Сколько раз она мечтала стать героиней чужих историй и вот, стоит лишь шагнуть в переход…
«Теперь это моя реальность, и она никуда не исчезнет. На данный момент я нужна Олегу и Феде», – подумала она и постаралась раствориться в окружающем воздухе, пропустить ветер через себя и передать послание.
– Уезжай из города, быстрее! – шептала она, представляя Олега. – Прошу тебя, услышь меня и поверь!
Она повторяла это вновь и вновь, надеясь, что всё получится.
– Беги, скорее уезжай. Быстрее, Федя… Спеши! – отчаянно шептала Кира. – Верь мне… Спасайся. Из города… беги… спасайся… прости.
Земля под ногами резко вздыбилась, а потом также опустилась. Словно круги на воде они расходились в стороны. Ещё и ещё… Внезапно всё прекратилось. Создательница преобразовала силу и отправила сигналы во все стороны света, чтобы через какое-то время природа восстала после стольких лет угнетения.
– Мне очень жаль, – прошептала Кира, по её щекам текли слёзы. – Но люди этого заслуживают.
Её сердце разрывалось на куски. Она надеялась, что Олег и Фёдор прислушаются к её предупреждению и успеют уехать. Вероятность выжить среди природы будет больше, так как основной удар направлен на города – рассадники грязи, вредных веществ и людских пороков.
«Если бы я могла, как Антеон создать аватара, то я бы узнала, что с ними и возможно смогла бы помочь, – подумала Кира. – Попытка – не пытка. Надо вновь попросить ветер найти их, а потом донести мой разум к ним… Лучше всего это делать в пещере, где моё тело будет в безопасности… А потом я уйду к маме. Мне столько всего надо узнать и научиться».
Кира ушла в пещеру и весь оставшийся вечер пыталась сделать то, что задумала, но ничего не получалось. От напряжения начала раскалываться голова, а во всём теле появилась предательская слабость. «Я не сдамся. У меня всё получится», – думала она, повторяя снова и снова попытку соединиться с ветром, и сама не заметила, как от перенапряжения провалилась в сон… Тело уснувшей девушки замерцало, из груди вырвалось яркое сияние, взметнулось вверх и, подхваченное ветром, исчезло.
-//-
Город нехотя просыпался с первыми лучами солнца, выплёвывая на улицу вереницы машин и людей. Огромный монстр пробуждался, жадно вдыхал воздух, пил богатырскими глотками воду, затем шумно выдыхал чёрные клубы дыма, смога и размазывал мазутные пятна на мутной глади реки. Всё, как обычно. Один из многих дней, складывающихся в вереницу серых будней… Только вот стаи пернатых соседей с громкими криками растворялись в сером тумане неба, улетая прочь из города, да собаки тоскливо подвывали из-под дверей квартир, пытаясь вырваться на свободу, за что получали злобную ругань и увесистую оплеуху. Что-то тревожное и непонятное витало в воздухе, но люди этого не понимали, продолжая копошиться на кухне, собирать детей в садик и думать о неотложных делах.
В один момент всё вздрогнуло и затряслось, как бумажные декорации под порывом сильного ветра. Адский гул заполонил пространство, словно шум гигантского скорого поезда. Земля продолжала колебаться, подобно океану, разбушевавшемуся после затяжного штиля. В домах лопались стёкла, падали люстры, отваливалась штукатурка, подпрыгивала мебель, трещали полы и потолки. Из раскрытых окон раздавались крики, полные ужаса и боли. За первым толчком без промедления следовали другие. Люди наскоро одевались и бросались на морозный воздух прочь из домов, у которых падали стены, раскалывались крыши, обрушивались балконы и лестницы. Поглощённые первобытным ужасом, они стремились на улицу, сталкивались, роняли и задавливали себе подобных. Свет последний раз мигнул и померк, оставив их один на один с утренним мраком, разгневанной стихией и собственным паническим страхом. Домашние животные, подчиняясь инстинктам, вырывались из квартир и стремглав бежали из города.
Земля треснула, обнажив искалеченное нутро, и словно водопроводный сток, засасывала ближайшие постройки, разрывая трубопроводы, линии электропередач, поглощая машины. Повсюду бетонные муравейники сложились в кучу безликого мусора. Подземные вибрации усилились, подкидывая людей, словно пушинки и разбивая в бесформенную, багровую массу. Повсеместно вспыхивали пожары. Люди метались, прятались, бежали, теряя свой человеческий облик. Ужас, паника, смерть. Стоны, крики… Устоявшийся, монолитный мир рассыпался, превратившись в серую пыль.
-//-
Из дымки медленно поднималось солнце, разгоняя полумрак. Фёдор планировал к утру уже быть в Кадиково, но не вышло. Пока собрались, потом зачем-то ещё чай пили, пока за машиной сходил… Спать хотелось ужасно, глаза просто слипались, но Федя держался, не впервой сутки не спать. Люда сначала ему помогала бороться со сном, даже песни в унисон пели, а потом он, видя, как она постоянно зевает, посоветовал вздремнуть. «Она такая трогательная и нежная во сне», – подумал он, глядя на девушку.
Сильный толчок. Машина подпрыгнула и беспомощно заскользила на повороте, безуспешно пытаясь зацепиться за скользкий асфальт.
– Держись! – закричал Фёдор, пытаясь справиться с тяжёлым грузовиком и удержать его на дороге.
Людмила распахнула глаза и испуганно охнул, а и в следующую секунду машину сотряс удар.
В их сознании потух свет…
Фёдор не сразу осознал, что жив. Он не чувствовал своего тела, словно висел в абсолютной мгле, лишённой звуков и запахов. «Мы слишком поздно выехали… Кира же предупреждала… Мы чересчур долго собирались, не хватило сорока минут, чтобы доехать до деревни, – расстроено подумал он. – Мы… О, боже мой! Люда!». Фёдор резко распахнул глаза и задохнулся от нахлынувшей боли. Голова гудела и раскалывалась, левая нога пульсировала и была, словно объята огнём.
– Люда, – позвал он.
Вместо крика еле слышный шёпот. Он с тревогой смотрел на неподвижную девушку. Её кожа была такой белой, а кровь на виске слишком яркой.
– Люда! – закричал он и на этот раз голос его не подвёл.
Она распахнула глаза и невидяще посмотрела на него. Через несколько секунд выражение глаз стало более осмысленным, и она хриплым голосом сказала:
– Федя, что случилось?
– Сильно тряхнуло, а потом нас вынесло в кювет… Как ты?
– Со мной всё в порядке, кажется, – неуверенно отозвалась Люда. – А у тебя?
– Головой ударился и ногу прижало.
Грузовик после встречи с деревьями восстановлению не подлежал. Капот был смят, и оттуда валил пар.
– Нам надо отсюда выбираться, – сказал Фёдор, пытаясь вызволить ногу из железного капкана. – Чёрт, сильно зажало, не могу вытащить… Сомневаюсь, что смогу идти дальше.
– Сможешь! – воскликнула Люда и тут же всхлипнула. – Ты обязан… Как я без тебя!
Он выдавил из себя улыбку и сказал:
– До деревни напрямик не больше двадцати километров. Наш дом с зелёной крышей и резными наличниками… Баба Рая… Да, тебе любой поможет.
Каждое слово давалось с трудом, голову сильно кружило, а во рту застыла горечь. Боль путала мысли, а тело то горело огнём, то сковывало холодом. «Что-то мне совсем фигово», – подумал Фёдор, проваливаясь в небытие.
– Не смей, – шептала Люда, размазывая по щекам слёзы, и осторожно дотрагиваясь до его лица. – Ты мне очень нужен… Я люблю тебя!
Она отстегнула сначала свой ремень безопасности, потом освободила его. Каждое движение отзывалось болью и тошнотой, перед её глазами стояла белая дымка, мешая чётко видеть. Спрыгнув на снег, Люда чуть не взвыла от боли, до крови закусив губу. Голова была словно колокол, по которому со всей силой ударили молотком. «Боже, дай мне сил его вытащить», – с отчаянием подумала Люда, мелкими шагами обходя грузовик. Она заметила, что вся дорога испещрена ломанными трещинами: «Что это? Что произошло? Землетрясение? Но ведь в нашем районе их отродясь не было».
Земля снова вздрогнула и мелко затряслась, словно отряхиваясь. Ноги Людмилы разом ослабли и подогнулись. Она свалилась в снег и прижалась к нему всем телом. В её душе воцарился первобытный ужас: «Мы умрём… Нам ни за что не выбраться. Это конец света». Люда скрючилась на мёрзлой земле и заревела. Слёзы безысходности вместе с каплями крови стекали на землю и окрашивали белый снег.
– Людмила, – неожиданно раздался голос в её голове.
Девушка вздрогнула и испуганно вскинула голову. Прямо перед ней из снега материализовались женские очертания. Черты лица лишь угадывались, но Люда с удивлением узнала в ней подругу Фёдора, к которой сколько раз ревновала. «Призрак, – решила она, ощущая ледяной холод в сердце. – Что ей надо от меня? Я умираю? Или она пришла за Фёдором? Нет! Не отдам».
Кира с укором посмотрела на крестящуюся девушку и поплыла к грузовику, где чувствовала Фёдора. Ей надо торопиться, она не знала, сколько у неё в запасе времени, если честно, вообще, не понимала, как получилось создать аватара.
– Не забирай его! – истошно закричала Людмила. – Я люблю его! Пожалуйста…
Кира поморщилась и передала ей, что не собирается никого забирать, а, наоборот, хочет помочь. Людмила настороженно разглядывала её, затем с трудом поднялась и подошла к грузовику.
– У него зажало ногу. Я не смогу его одна вызволить.
Кира задумалась: «А я, к сожалению, не материальна. Если бы он тонул или упал в яму, возможно, смогла бы помочь, а железо мне неподвластно».
– Наверное, если ты вселишься в меня, то мы его вытащим, – неожиданно предложила Людмила и смущённо замолчала.
Она увлекалась всякой мистикой и эзотерикой, с удовольствием читала разные книги и смотрела фильмы про паранормальное. Конечно, ей было страшно, но ради Фёдора она готова рискнуть.
– Ну, давай попробуем, – задумчиво передала ей Кира. – Только я ведь не призрак и, вообще… Я всего сутки, как получила полную силу.
– Что требуется от меня? – серьёзно спросила Люда.
– Не бояться даже наоборот, желать впустить в себя ветер и холод.
– Хорошо. – Людмила с готовностью кивнула. – Дайте мне несколько минут.
Кира постаралась прислушаться к стоящей рядом девушке. Она ведь могла чувствовать животных, значит, с возросшей силой способна ощущать состояние людей. Последнее время Кира действовала, доверяясь инстинктам и эмоциям… И ещё ни разу не прогадала.
– Я готова, – прошептала Людмила, боясь спугнуть полученный настрой.
Она стояла с закрытыми глазами и представляла себе бескрайний луг, уходящий за горизонт, ветер развевающий волосы и словно проходящий сквозь тело… Внезапно её пронзило холодом, мысли затормозились, она стала ощущать себя словно со стороны. Вот она открыла дверцу грузовика и запрыгнула в кабину. Без малейших усилий и совсем без боли. Фёдор всё ещё был без сознания, но она слышала, как бьётся его сердце. Вообще, все органы чувств обострились, а мышцы обрели силу. Её тело наклонилось, и она увидела, что ногу сдавило погнувшееся от удара железо, но крови нет. Уверенно взялась руками и выправила мешающий кусок, словно терминатор из фильма. Затем вытащила Фёдора из машины и положила на снег, обложив повреждённую ногу… А потом холод, сковавший всё внутри, но дававший запредельную силу исчез, вместе с ним упала на колени и Людмила. Странно, но ей казалось, что она потеряла что-то очень важное.
– Теперь всё будет хорошо. Не волнуйся, он поправится, – раздался Кирин голос в её голове. – Мне пора идти. Передай ему привет и извинись за меня. Он поймёт… В город не возвращайтесь, там намного хуже.
Людмила только собиралась поблагодарить Киру и задать кучу вопросов, как снежинки осыпались, а она исчезла.
-//-
Олег проснулся с первыми лучами солнца оттого, что голова замёрзла, и с тоской подумал, что надо вставать и вновь разжигать печь. «Ненавижу холод, – разозлённо подумал он, собираясь с духом, чтобы вылезти из-под тёплого одеяла. Термометр, стоящий на прикроватной тумбе показывал пятнадцать градусов, а ведь он вчера топил несколько раз. «Не дом, а развалюха… Если хочу здесь жить не только летом, надо новый строить, – подумал Олег. – Раз, два…». И насчёт три он резко откинул ватное одеяло и вскочил с постели. Ледяной пол сразу заставил заныть ноги, а холодная одежда окончательно испортила ему настроение.
– Зачем я только тут остался! – ворчал Олег, облачаясь в шерстяные носки. – Получил экстрима по самые уши.
Пол ушёл из под ног, и Олег, не удержавшись, упал. Он сидел и недоумённо смотрел по сторонам. Дом словно зажил своей собственной жизнью: заскрипели половицы, задребезжала старая люстра, резко распахнулась форточка, впустив морозный воздух. Он заворожено смотрел, как по кирпичной кладке русской печи расползается трещина, обнажая закопчённое нутро. «Что ты сидишь?! – завопил внутренний голос. – Тебе надо убираться из дома. Это же землетрясение!». Олег послушно стал надевать на термобельё болоневые штаны, натягивать поверх водолазки шерстяной свитер, засовывать ноги в валенки. При этом голова была девственно пустой, а в душе отсутствовала паника.
Следующий подземный толчок Олег встретил уже на улице. Его дом стонал, но держался, хотя от фундамента кое-где отпали куски. Наверное, ему было обидно простоять почти семьдесят лет, а при новом хозяине развалиться.
Земля снова вздрогнула и мелко затряслась, словно отряхиваясь. Ноги Олега разом ослабли и подогнулись. Он упал на снег и только сейчас в полной мере понял, что прежнего мира больше нет. Есть только до и после. Олег зажмурил глаза, и, первый раз за всю жизнь, стал молиться. Он просил Бога, чтобы всё обошлось: его квартира не разрушилась, фирма, где он работал, не разорилась… В общем, чтобы всё осталось по-прежнему. В противном случае, он абсолютно не знал, что делать дальше.
«Вот и сбылись слова Киры о страшном суде, где люди получат по заслугам, – подумал Олег и застыл от догадки. – Она знала и хотела, чтобы это случилось… Неужели мне не показалось вчера, и я действительно слышал её голос. Тогда мои мольбы напрасны… Родного города больше нет».
Он не сразу заметил, как снег в пару метрах от него поднимается, складываясь в женский силуэт.
– Здравствуй, Олег.
– Кира? – с надеждой спросил он, услышав голос любимой в своей голове.
Он вглядывался в белую фигуру, пытаясь вспомнить и найти знакомые очертания: «Она или нет? Возможно, я тронулся умом от потрясения… Но я чувствую её присутствие»
– Вот мы и встретились, – шелестел её голос, хотя лицо оставалось неподвижным.
Под порывами ветра силуэт размазывался, а потом вновь собирался. Смотреть на это было, мягко говоря, жутко.
– Я вылечил Кару… И мы, действительно, очень жаль, что я так подло и низко поступил с тобой, – поспешно говорил Олег.
Он боялся, что не успеет рассказать, как больно и одиноко было без неё. Ему необходимо объясниться и попросить прощения. «Иначе я не смогу спокойно жить дальше… О чём я? Если пропадут привычные благи цивилизации, пропаду и я… Многие не смогут приспособиться. Начнётся борьба за выживание, которая перенесёт нас на сотни лет назад», – подумал Олег и чуть не утонул в поднявшейся жалости к себе. Сморгнув выступившие слёзы, он тихо сказал.
– Я люблю тебя, Кира… Прости меня, если сможешь.
– Знаешь, а мы поменялись местами, – задумчиво сказала она. – Там на дороге ты был сильный, уверенный в себе, считал себя успешным… А я была жалкой.
«Жалкий, – повторил он про себя. – Вот каким она меня видит. Не далеко от истины… Но очень обидно предстать перед любимой женщиной в таком неприглядном свете. Надо собраться!». Олег с трудом поднялся. Толчков больше не было, но ноги почему-то дрожали.
– Где ты сейчас? – спросил он. – Я хочу вновь увидеть тебя.
Раздался заливистый смех.
– Хочу, дай. Все люди в этом. Они лишь хотят и берут, плевав на последствия… Я подарила свою любовь, а ты решил, что у тебя могут быть из-за этого проблемы.
– Прости, я очень сожалею, – с отчаянием прошептал Олег.
– Я простила, – отозвалась Кира. – А ещё я только что поняла, что больше не люблю тебя.
Олег чувствовал себя так, словно получил удар под дых. Её задумчивый голос был так спокоен и холоден… «Я потерял её! Ничего не вернуть», – подумал он, а его сердце разрывалось в клочья.
– Почему? – выдохнул он, мучивший его вопрос.
– Я изменилась. Не переживай, та Кира, которую ты знал, умерла несколько дней назад. Я другая… ты и сам, наверное, это понял. – Силуэт взмахнул руками и поднялся на пару метров, словно красуясь.
– Ты счастлива, – сказал он, и против воли в его голосе звучало осуждение.
– Да. Я нашла своих родителей, обрела саму себя, передо мной открываются двери других миров… Почему же я должна грустить, потому что так хочешь ты?
Он чувствовал её издёвку и понимал, что она права. Он не искоренил свой эгоизм. Это и невозможно. Разве можно изменить человеческую природу?
– Ты просто не сильно стараешься, – отозвалась Кира.
– Теперь ты можешь читать мысли? – поинтересовался Олег.
Он уже ничему не удивлялся. Сознание впало в заторможенный режим, сберегая остатки разума.
–У меня иногда получается… Я ведь совсем недавно обрела Силу.
Олег не стал переспрашивать, здраво рассудив, что подробности окончательно выкинут его из реальности, за которую он отчаянно цеплялся.
– Извини, но мне пора. Я слишком долга вне тела.
– Возьми меня с собой, – попросил Олег.
Он сам не ожидал от себя этих слов. Неужели он готов следовать за ней, несмотря на то, что нелюбим и скорее всего счастливого будущего не будет? «Тогда я ещё более жалкий», – решил Олег, а его внутренний голос ехидно заметил: «Или ты, таким образом, пытаешься неосознанно увеличить свои шансы на выживание». Он стоял как громом поражённый и думал, что не может быть таким…
– Не могу и не хочу. У каждого своя дорога, – резко ответила Кира. – Ты принадлежишь людям, значит, придётся отвечать за многое вместе с остальными. Оставайся здесь и учись жить в гармонии с природой.
– Всё закончилось? – спросил он, опустив глаза. Её слова и тон больно хлестали по сердцу и самолюбию.
– Нет, только началось и будет до тех пор, пока вы не перестанете стремиться возродить города.
– Понятно, – только и смог пробормотать Олег.
– Оставайся здесь и с тобой ничего не случится, – сказала Кира. – Больше я не могу ничем помочь. Прощай!
От его любимой остались лишь рассыпавшиеся снежинки… Одиночество и страх навалились на него, уронив на землю… Олег зарыдал, безудержно и горько. Первый раз с тех пор, как похоронил родителей после автокатастрофы.
– Что мне делать?! – заорал Олег, раскинув руки к небу, а потом тихо прошептал. – Пожалуйста, вернись!
-//-
Кира резко вздохнула и поднялась. Первый опыт прошёл удачно. Она спасла Фёдора и попрощалась с Олегом. От последней встречи остались очень сложное послевкусие. Радость от встречи и его слов, щемящая жалось и прежние обиды. Она простила, но не забыла. А как можно любить того, кому не доверяешь? Расслабляться в его руках, заботиться, дарить счастье и постоянно знать, что он может предать. «Он слабый», – мурлыкнула хищница внутри неё.
– Я спасла ему жизнь и этого достаточно… Дальше каждый сам себе. Да получат всего того, что заслуживают, – сказала Кира вслух. – А мне пора в новую жизнь…
«Интересно, где сейчас Антеон? – подумала Кира и сама смутилась. – О чём я думаю? Хватит с меня этой любви. Я сама по себе. Впереди новые миры, где я не буду изгоем и найду свой настоящий Дом».
Переходы вспыхнули ярче, приглашая шагнуть в отражения…
P.S. История подошла к концу. Буду рада за ваши комментарии.
Другие мои любовно-фантастические романы: "Оборотные чувства", "Подари мне шанс", "Заклятые враги".