1. Ознакомился с книгой Николая Александровича Бердяева «Истоки и смысл русского коммунизма» (1937). И зафиксировал три обстоятельства.
(1) Раньше я воспринимал Н. А. Бердяева как философа поверхностного, то есть по существу не философа, а бойкого публициста, умеющего сочетать слова. Однако, эта книга убедила меня, что автор работает не с горючей материей, не с раскалёнными углями марксизма, а с идеями. Стало быть, он — философ.
Ясно (1.1) исходное состояние автора, его (1.2) инструментарий, (1.3) позиция, (1.4) формы критики коммунизма и (1.5) итог.
(2) Многие темы современных философских книг, статей, лекций, докладов и разговоров, темы с жаром обсуждаемые, рассматривались, и философски вполне достойно, тогда, более чем восемьдесят лет назад.
(3) Естественно, не со всем в самой эмпирии, практике критики получается соглашаться, — впрочем, ошибки для ума — дело житейское, — но радует то, что даже крайне малосимпатичные ему реалии коммунизма Н. А. Бердяев рассматривает, не сбиваясь с осмысляющих их идей и эмоционально не реагируя на какую-нибудь личную досаду на коммунизм или семейную неприятность от большевиков. Отменное достоинство личности у философа, остаётся самим собой и сойдя с философского парохода.
2. Вызывает возражение место, посвящённое критике диалектического материализма. Изложу его так.
Диалектика — это активизм, это деятельность, а деятелен дух, — говорит философ. Поэтому коммунистам приходится свойства духа приписывать материи, чтобы хоть как-то расшевелить её. Получается выморочная конструкция. Всё, что деятельно и живо, подчинено мёртвому и статичному. И, напротив, мёртвое и статичное, в миросозерцании диалектических материалистов, выступает источником жизни и деятельности, самодвижения, уделяя чуток своей активности и сознанию, и духу, чтобы и они по-своему, отражённо и привходяще, по примыканию, шевелились, кадили.
Так в чём же возражение? — Если требуется диалектика, привлекать надо не активное и живое, куда бы его ни поместить: в дух или в материю. Привлекая активное, деятельное, живое, построишь философию активизма, философию деятельности, философию жизни. Для того, чтобы построить диалектическую философию, привлекать надо саму диалектику.
А что такое диалектика? Диалектика возникла как рефлексия над диалогом, в котором существенно различные реплики часто совсем не симпатизировавших друг другу участников сочетались так, что получалось единое и драматическое словесное целое. Разница частей одного целого, доведённая до предела, даст части как противоположности. Так что диалектика — это метод и система соединения противоположностей без разрушения целого, а напротив, так, что целое с противоположными частями в своём составе — только крепче, чем в том случае, если бы было составлено из сплошь однородных частей.
Именно поэтому деятельный дух диалектичен не сам по себе, а лишь тогда, когда его составляют некие противоположности или ему как единому и деятельному противостоит нечто пассивное и множественное. Мыслить этим пассивным материю вполне диалектично, а взаимоотношения этих противоположностей и представит диалектику духа и материи. Важно уяснить, что покой в диалектической парной оппозиции — абсолютно равноправная часть иной части — движению. И диалектику они составляют только вдвоём. Поэтому хотя в диалектическом материализме плюс поменян на минус и конструкция выглядит принципиально надсадной, но отказывать ей в праве на существование не приходится, и делать это я бы не стал.
3. Дух припёрся в философию существенным образом из христианства. Дух — одно из лиц Пресвятой Троицы, Дух крайне желательно новоевропейскому философу использовать и значимо пристраивать в свои философемы.
Но что такое Дух по существу, как он дан в христианстве? Это канал связи между одним лицом Троицы (Отцом) и другим лицом Троицы (Сыном).
Если же Дух приспичило мыслить как лицо, то Дух — посыльный, то есть Гермес в олимпийской мифологии или почтальон И. И. Печкин — в мифологии советской.
Если же обратиться к этимологии духа, то он пророс из дыхания, дух есть дых. И, чтобы не терять связи с Духом в христианстве, следует сказать, что Дух как таковой — это невидимая, но несомненно существующая граница, интерфейс связи двух лиц лицом третьим в абстракции от самих этих двух лиц. Субстанциально лица отсутствуют, а в интерфейсе их связи друг с другом они оба присутствуют, и сам интерфейс есть лицо. Налицо обычная диалектика границы и ограничиваемого. Иными словами, Ивана-богатыря физически здесь нет, а русским духом пахнет. Телесно отсутствуя, духом Иван-богатырь здесь. Так что бойтесь! На всякий случай...
4. Если же взглянуть на ситуацию платоническими, то есть истинными, глазами, а Платон в христианстве не нуждается, то следует сказать, что деятельным в мире является не дух, деятельна идея. Точнее, совокупность этих идей и субъект этой совокупности — ум.
Дух в платонизме, сравнительно с христианством, как-то испаряется, рассеивается. Ему можно и нужно в платонизме найти применение, отыскать ему аналогичную функцию, как можно и нужно найти применение в платонизме субъекту или личности, но всюду в платонизме говорить о духе не приходится.
Нужен дух — ступайте в церковь. Там кадят. Или к парфюмерам, получите духи в секуляризованной упаковке.
2019.03.23.