В начале марта он принёс мне бабочку, нарисованную на специальном листе.
- Я нарисовал её для тебя. Учительница сказала, чтобы мы не забывали делать подарки всем знакомым женщинам.
- Но я не женщина, сказала я ему, хромая и щурясь от боли из-за царапины, заработанной днём раньше.
- Может пока ещё и не женщина, - сказал он мне спокойно, - но ты единственный человек, из тех кого я знаю, который может ехать на велосипеде вперёд, а смотреть назад. И ещё у тебя длинные волосы и белое платьице, запачканное вареньем и поэтому рисунок тебе очень подходит.
- Что это? - спросила я, держа одной рукой листок перед собой, а вторую уперев в бок.
- Это бабочка, - сказал он с гордостью. Его глаза блестели. В тот момент все оттенки голубого и зелёного начали махать крыльями.
Несколько дней спустя, после того как я получила этот подарок, мы пошли на его похороны. Я плохо всё помню. Мама держала меня за руку, а его мать плакала. А я не понимала, что происходит. Но больше всего меня раздражали мои ноги. Хотя они и были тяжелые как свинец, они всё равно шли вперёд. Всё время вперёд. Кто им сказал, что не надо останавливаться? Мне не хотелось плакать. Очень сильно болело в груди. С левой стороны. В какой-то момент мне показалось, что я не могу дышать. Я расстегнула пальто и сняла брошь в виде цветка с груди. Потом положила её в карман и удивилась, что одежда не запачкалась в крови. Я чувствовала её иголку... всю... во мне. Когда мы дошли до дому, я спросила маму, что с ним произошло и мама сказала: Он лёг поспать. Тогда я не поняла как это так. Потому что я когда спала, мне снились сны. Мама всегда меня спрашивала по утрам: Что тебе снилось, ты улыбалась во сне.
Мне хотелось верить, что ему приснятся такие же как и мне сны. Пусть он тоже улыбнётся. Хотя бы пару раз. Ведь не все сны одинаковые.
Несколько недель спустя, когда его родители переехали в деревню, его мать зашла к нам по какому-то делу. Она погладила меня по голове и сказала Я знаю, что ты по нему скучаешь.
Я пожала плечами в ответ. Моя бабушка говорила, что она скучает по дедушке, когда он на работе. Это значит, когда он далёко от неё, заключила я. А раз он всегда был у меня в голове, то я по нему никогда не буду скучать. Но я не смогла сказать этого его матери, потому что она была такой грустной. Но и обманывать её мне не хотелось. Поэтому я промолчала.
Мне тоже хочется немного лечь поспать. Опять начало колоть в груди.
Больше всего меня пугает мысль о бессмертии. Я бы не смогла перенести бесконечные годы во время которых я буду искать другое название для его подарка.