УФА. Пять названий Богородского холма.
Топонимика народных названий географических объектов дается людьми не случайно. В одних случаях, это связано с какими-либо историческими событиями, первыми поселенцами этих мест, основателями чего-то, оставившими о себе ту или иную память или иного. Так случилось и с холмом, носящим сразу несколько названий: Богородская, Лагерная, Софроновская, Собачья, Вокзальная гора. И, что интересно, каждое из них имеет свои исторические корни.
Подошвенная часть холма окунается в воды реки Белой, омывающей низкий западный берег Уфимского полуострова. Это место издавна было заселено рабочим людом. Профессия их была связана с приемом плотов плывущих сюда по реке Белой, их переработкой и продажей древесины.
Этот берег услышал первые гудки пароходов и принял на себя доставленный ими груз в 1890 году, пришедший в Уфу с Волги. Дал возможность вдоль себя строительство долгожданной железной дороги и его вокзала, обеспечив тем самым тесную связь Уфы с Сибирью и Европейской частью России.
Верхнюю, наиболее ровную, так называемую плакорную часть, холм предоставил для продвижения города на север с созданием там Северной Богородской слободы, а затем и размещения на нем военного гарнизона с необходимыми в этом случае лагерями.
Северная часть холма опускается к широкому перевалу, который как бы делит этот холм на две части. На южную - склоны Богородской горы и северную, с крутыми склонами, по ложбине которой ныне проложена дорога, соединяющая левобережье реки Белой с Затоном и старую частью города с Южным автовокзалом. Вот эту часть Богородского холма местные жители называют Собачьей горой или «Собачкой». Связано это с тем, что здесь находились салотопенные и мыловаренные заводы уфимских купцов, которые при изготовлении мыла и других продуктов применяли кости животных. Привезенные сюда кости складывали кучей и их растаскивали бродячие собаки. Это и стало причиной переиначивания северной части Богородской горы в Собачью.
История названий военных гарнизонов Уфы.
Действительно, бывшая Северная слобода города до сих пор хранит некоторые названия оставшиеся в городе с давних времен. Здесь, неподалеку от парка Якутова, в районе нынешней городской инфекционной больницы остались часть улиц Лагерная и Проломная, а между ними некогда была и Лагерная площадь.
Уфимский гарнизон располагался в Уфе на постоянном постое в течение более чем 100 лет. Сформирован он был в 1804 году как Уфимский гарнизонный батальон, полувоенная часть. В его обязанность входило несение гарнизонной и караульной службы, а также конвоирование пересыльных арестантов. За годы существования он несколько раз менял свое название, сначала назывался Оренбургским линейным, затем Уфимским резервным кадровым, а в 1899 году получил название 243-го Златоустовского пехотного батальона.
Как пишет С.Г.Шушпанов для размещения военнослужащих по улице Александровской (ныне К. Маркса) были построены так называемые «белые казармы», два каменных корпуса, один – «для женатых», другой – «для холостых». Офицеры жили по частным домам, посещая казармы лишь во время службы. Летние лагеря Уфимского гарнизона находились на месте нынешнего парка имени Якутова, на Лагерной горе, в Нижегородке и Золотухинской слободе на реке Уфимке. С вручением Уфимскому гарнизону боевых знамен (в 1890 и 1904 годах) он превратился в военную часть, которая уже могла развертываться в боевой полк.
В период Русско-японской войны 1904–1905 годов на основе размещенных в Уфе воинских частей было образовано пять батальонов, четыре из которых образовали 243-й Златоустовский пехотный полк, принявший участие в военных действиях. Солдаты и офицеры 5-го батальона, остававшегося в городе, построили в 1904 году в одном из казарменных корпусов домовую церковь во имя Святого Великомученика Георгия, покровителя русского воинства. По окончании войны 243-й Златоустовский пехотный полк был свернут в батальон и возвращен в Уфу.
В 1910 году Златоустовский батальон слился с прибывшими в город 208-м Очаковским и 209-м Николаевским пехотными полками. Военное формирование получило название 190-го Очаковского пехотного полка, но за Уфимским гарнизоном, как за самой старой воинской частью, имеющей значительный боевой опыт, было сохранено и старшинство.
Несомненный интерес представляет и стоящее при входе в парк здание с пожарной каланчой. Оно было построен в 1907 году. Кроме непосредственных обязанностей связанных с несением службы по охране города от пожаров, здесь был организован духовой оркестр, который начал свое выступление в парке уже осенью этого года.
Неожиданная находка.
Эту историю рассказал мне прекрасный человек Борис Тимофеевич Рязанов. Он в 1943 году проходил здесь вместе с курсантами военного училища подготовку перед отправкой на фронт. Одним из практических занятий было рытье, подготовка и оборудование окопа. Вдруг при рытье очередного окопа они обнаружили хорошо сохранившийся в земле металлический гроб. Сделан он был добротно, украшен вензелями и российским гербом. На его крышке была сделана выпуклая надпись: «Здесь покоится прах генерала от инфантерии Глазырина». Крышка гроба была столь тщательно подогнана и скреплена вкрученными бронзовыми винтами, что при его вскрытии сохранилась форма покрывала, которое тут же опало. Внутри лежали сабля и ордена покойного.
Все найденное курсантами было передано в городской краеведческий музей, так как они посчитали, что среди уфимцев людей такого звания были единицы. Останки генерала были с почестями захоронены в прежнем месте. Фамилия Глазыриных среди уфимцев нередкая. Быть может, этот факт поможет кому-то из них узнать частицу фамильной истории.
Пекарня у парка Якутова .
Долгое время непосредственно к этому парку, через высокий дощатый забор примыкала городская пекарня. Мне на всю жизнь запомнился случай связанный с ней.
Была суровая зима 1943 года. На наше семейное счастья моя мама устроилась работать диспетчером в эту пекарню. Действительно, место было не только по-настоящему хлебным, но и страшным - над всеми работающими в ней висел «дамоклов меч». Он грозил каждому работнику моментальной расправой – вплоть до тюрьмы и даже расстрела если кто-то унесет домой хоть крошку хлеба. В те военные годы сажали в тюрьму даже тех, кто на скошенном поле подбирал колоски пшеницы.
Уфимские семьи. как и семьи всех уральских городов были уплотнены эвакуированными людьми, приехавшим с территорий оккупированных немцами. Пожалуй, именно им было особенно тяжко.
Мы держали козу и были с молоком. Отец воевал, поэтому семье давали дополнительные продуктовые карточки. Худо-бедно, но тяжкий голод мы испытывали редко. Раз в неделю я, пряча за пазухой чекушку с молоком, проходил через проходную пекарни к маме и получал от нее кусок от бракованного душистого хлеба. Его вкус остался у меня навсегда.
Как-то вечером после работы она, плача, поведала нам с сестрой о мальчишке, который во время ее ночного дежурства, крадучись от всех, ползком, показывался в освещенном окне пекарни. И она выносила ему забракованную буханку хлеба, которую по закону была обязана положить в емкость (дежу) с тестом для дальнейшей его переработки.
Мальчишка, ухватив ручонками хлеб прятал его за пазухой телогрейки и тут же скрывался у забора парка. Оказывается, он еще осенью сделал там под забором подлаз, который тщательно был им замаскирован. Звали этого мальчишку Вася, и он был мне ровесником.
С той поры минуло более 20 лет. Однажды мы с мамой шли по улице Ленина и вдруг, рядом с нами остановился молодой человек, шедший навстречу к нам. – Здравствуйте, Антонина Федоровна, - обратился он к матери. – Не узнаете? Это я, Вася, тот мальчишка, которому вы в войну давали хлеб. Вы тогда спасли нас от голодной смерти. Мы остановились. Перед нами стоял молодой, хорошо одетый светловолосый мужчина. В его глазах были слезы. Он, смущаясь, проговорил.
- В ту зиму у мамы в очереди украли продовольственные карточки. Она еле-еле устроилась куда-то на работу, - продолжил разговор мужчина. Мы были на грани смерти. А эвакуированы были из Подмосковья. Никого из родственников у нас в Уфе не было и, надо же, украли и карточки. Мы ютились в доме добрых людей неподалеку от парка Якутова и пекарни, от которой исходил хлебный дух. И я решил, глядя на убитую горем кражи карточек мать, попробовать достать в этой пекарни хоть кусочек хлеба для больной матери. И, к счастью, встретил вас.
Василий наклонился к ней, взял руками ее руки и поцеловал их. Она в ответ обняла его и поцеловала в щеку.
Так что по-разному могут быть у человека воспоминания об этом городском парке имени Якутова. С его детской железной дорогой, пыльным футбольным полем, по которому допоздна гоняли мяч мальчишки Лагерной, Софроновской горы.
Понравилось? Кликните.
