Предисловие
Попытаюсь вспомнить самое важное, начиная с раннего детства. Не знаю, что получится, но начну...
Детство
Я родилась 3 июня 1938 года в Забайкалье, в рабочем посёлке Вершина Дарасуна Шилкинского района Читинской области. Отец в это время служил в армии по призыву, вернулся, когда маму уже выписали из роддома. Рядом жили мамины братья с семьями: Пётр и Николай.
Из довоенного времени помню мало. Один эпизод — как мне насильно вливали в рот касторку, почему запомнила? Первое насилие над «личностью»?
Второй эпизод — в кинотеатре, даже помню, как на экране (чёрно-белом, конечно) дед, бабка и внуки пили чай из блюдец. Над столом висела керосиновая лампа, и там же наверху лежал сахар, но его не трогали.. Т.е. пили чай «вприглядку» . Видимо, мне надоело сидеть на руках у родителей, и я стала ходить по проходу между рядами. А там пол был наклонный и состоял из деревянных ступенек. Пока с экрана освещался, всё было нормально. А потом стало темновато, я и грохнулась, заревела во весь голос. Замолчать на время заставили конфеты, а когда они кончились, бедным моим родителям пришлось, не досмотрев фильм, уходить из зала, т. к. я заорала снова.
Следующее воспоминание — как провожали отца на фронт. Был декабрь, собирали ему какие-то вещи, стояли огромные валенки, в один из которых я влезла обеими ногами и упала вместе с валенком. И никак не понимала, почему мама плачет.
А потом годы войны, жили с мамой и бабушкой. Наверное, недоедали, потому что мне наливали молоко в блюдечко и обязательно разводили его водой, крошили туда хлеб. Сводила меня мама в столовую, где мне дали суп, состоявший из коричневатой воды, в которой плавали несколько фасолинок, впервые попробовала фасоль. Больше туда не ходили. Очень выручал всех дядя Коля. Он ходил на охоту, добывал косуль и снабжал мясом родных. Тогда меня приучили есть замороженную сырую печенку, густо посыпанную солью и перцем. Было очень вкусно.
Конечно, было воровство. Ночами воры выкапывали у людей картошку. Однажды выкопали у нас, но не всю, мама очень плакала. Стали по очереди ночами сторожить огороды. Потом дядя Коля приспособил будильник, который начинал звонить, если кто-то задевал проволоку, замаскированную вокруг огорода. Жили мы недалеко от школы, где работала мама, преподавала русский язык и литературу. Дом был деревянный на несколько квартир. И однажды утром обнаружилось, что крыльца нет! Украли на дрова. Летом мама с учениками уезжала на заготовку дров для школы куда-то в тайгу. Я много позже, став взрослой, представила,как моя мама, маленькая хрупкая женщина, валила и пилила с детьми деревья.
Часто отключали электричество, а тетради (всю жизнь она носила пачки этих тетрадей домой ) надо проверять. И вот она ложилась на пол перед печной дверцей, в ней были маленькие дырочки ,оттуда немножко мерцал и светил огонь, и исправляла ошибки, а я засыпала в своей кроватке.
Однажды меня отправили гулять на улицу. Там был какой-то мальчишка постарше, и он показал мне то ли самолётик из бумаги, то ли кораблик. Я пришла в восторг, попросила его сделать мне такой же. Притащила ему толстую пачку исписанных тетрадей (видимо, они хранились на растопку). Он сделал мне парочку игрушек, я обрадовалась, потом попросила вернуть оставшуюся бумагу, а он ответил, что всю израсходовал. И я засомневалась, но поверила. Озадаченная вернулась домой. Потом часто бывали со мной подобные случаи, и я всё равно оставалась доверчивой и наивной.
Так мы жили втроём , мама целыми днями в школе, бабушка у плиты, а я часто сидела у окна и смотрела на сопку за школой. Весной сопка вся была розовая от цветущего багульника. Воду брали у водокачки, но иногда мы с мамой ходили «по воду» в «Англию». Видимо, это был родник за сопкой, может быть, он назывался Ангуй, не знаю, а спросить уже не у кого. Это было довольно далеко, сперва поднимались на сопку, потом спускались по узкой тропинке, которая шла наискосок по крутому склону сопки. На ногах у меня были сандалии, а каблучков у них не было, они так скользили, я боялась покатиться вниз и вцеплялась в мамину руку. Но воду в детском ведёрке несла.
С довоенного времени у меня оставались кожаные туфельки, красно-синие, я подросла, стали они мне малы, пальцы ног было больно. И вот однажды мама достаёт такие же точно, только большие ! Какое было счастье ! (Купили тогда, видимо, до войны ещё, сразу две пары)...