Стивен Кинг. "Доктор Сон" Продолжение "Сияния". Часть 12

ВОРОН

1

«Посиди со мной, Папаша», — так сказал Барри Китаеза. «Наклонись пониже».

Это было сразу после того, как Гремучка поставила первый диск с порно. Ворон посидел с Барри, даже подержал его за руку, пока умирающий мучительно проходил очередной цикл. А когда тот вернулся...

«Слушай. Она за нами следит, это точно. Но когда включили эту порнуху...»

Трудно было объяснить все это тому, кто сам не локатор, особенно если объясняющий умирает, но суть Ворон понял. Ебливые игруны у бассейна шокировали девочку, как и надеялась Роза, но она не просто отшатнулась и прекратила шпионить. На мгновение-другое Барри показалось, что ее местонахождение раздвоилось. Она все еще была с отцом на лилипутском поезде, направлявшемся туда, где они собирались устроить пикник, но в момент шока мелькнула еще одна непонятная картинка-призрак. Будто она в туалете, сидит на толчке.

— Может, это было воспоминание? — предположил Ворон. — Могло такое быть?

— Да, — сказал Барри. — У лохов в головах какого только говна нет. Скорей всего это ничего не значит. Но на секунду она как будто превратилась в близнецов, понимаешь?

Ворон понимал не до конца, но все же кивнул.

— Но если мне не показалось, может быть, она ведет какую-то игру. Дай-ка сюда карту.

У Джимми Арифмометра на ноуте была карта Нью-Гэмпшира. Ворон повернул ее к Барри.

— Вот она где, — сказал Китаеза, ткнув пальцем в экран. — Едет с отцом к этому Облачному распадку.

— Пади, — поправил Ворон. — Облачная падь.

— Ну и хер с ним. — Барри передвинул палец к северо-востоку. — А вот отсюда шел призрачный сигнал.

Ворон взял ноут и взглянул на каплю пота (без сомнения, инфицированного), которую Барри оставил на экране.

— Эннистон? Она там живет, Бар. Там небось ее мысленные следы по всему городу. Как чешуйки отмершей кожи.

— Само собой. Воспоминания. Мечты. И прочее говно, как я и сказал.

— И теперь сигнал исчез.

— Да, но... — Барри вцепился в руку Ворона. — Если она такая сильная, как говорит Роза, то есть вариант, что она нас дурит. Типа, чревовещает.

— Ты когда-нибудь видел парохода, который умеет это делать?

— Нет, но все когда-нибудь случается в первый раз. Я почти уверен, что она с отцом, но тебе решать, достаточно ли этого «почти» для...

И тут Барри снова начал схлопываться, на чем их членораздельное общение и прекратилось. Ворон остался перед сложной дилеммой. Он отвечал за это задание и был уверен, что справится с ним, но план принадлежал Розе, и, что важнее, она была повернута на этом плане. Если он облажается, плохо ему придется.

Ворон взглянул на часы. Три часа дня здесь, в Нью-Гэмпшире, час — в Сайдвиндере. В кемпинге «Блюбелл» как раз кончают обедать, и с Розой можно связаться. Это решило дело. Ворон набрал номер. Он был почти уверен, что Роза высмеет его и назовет старой бабой, но ошибся.

«Ты знаешь, что на Барри уже нельзя положиться полностью, — сказала она, — но тебе я доверяю. Что тебе подсказывает чутье?»

Его чутье помалкивало, потому он и позвонил. Он так и сказал и умолк в ожидании.

— На твое усмотрение, — сказала она. — Только не облажайся.

«Спасибо тебе в бок, Розочка», подумал он... и испугался, что она перехватит эту мысль.

Он сидел, все еще держа в руке закрытый мобильник, покачиваясь из стороны в сторону вместе с фургоном, вдыхая запах болезни Барри и думая, скоро ли первая сыпь появится на его собственных руках, ногах, груди. Наконец он прошел вперед и положил руку на плечо Джимми.

— Как доедешь до Эннистона, остановись.

— Зачем?

— Я там выйду.

2

Ворон смотрел, как они выезжают с заправки на Мэйн-стрит, борясь с желанием послать мысль Гремучке, пока они не отъехали слишком далеко (этим его экстрасенсорные способности и ограничивались): «Вернитесь за мной. Это ошибка».

А что если нет?

Когда «Виннебаго» скрылся из виду, Ворон окинул жадным взглядом унылую вереницу подержанных машин на продажу около прилегающей к заправке мойки. Вне зависимости от того, что случится в Эннистоне, для выезда из города Ворону понадобится автомобиль. Наличных для покупки машины у него было более чем достаточно. На ней он бы добрался до заранее оговоренной точки сбора на 87-й федеральной трассе около Олбани. А вот со временем была напряженка. На заключение сделки ему понадобится минимум полчаса, что может быть слишком долго. Пока он не удостоверится в том, что тревога оказалась ложной, ему придется импровизировать и полагаться на силу убеждения. Они никогда его не подводили.

Ворон все-таки потратил пару минут на посещение магазинчика при заправке, где он купил кепку «Ред Сокс». В стране «Ред Сокс» поступай как их фанат. Он хотел было купить еще и солнечные очки, но передумал. Благодаря телевидению, поджарый господин средних лет в солнечных очках будет выглядеть наемным убийцей в глазах некоторой части населения. Хватит ему и кепки.

По Мэйн-стрит Ворон дошел до библиотеки, у которой Абра с Дэном когда-то держали военный совет. В вестибюле он сразу же наткнулся на то, что искал. Под заголовком «Взгляните на наш город» висела карта Эннистона со всеми его улицами и переулками. Ворон нашел на ней улицу, на который жила девчонка.

— Отличный вчера был матч, правда? — спросил его какой-то мужчина со стопкой книг в руках.

До Ворона не сразу дошло, о чем тот толкует, но потом он вспомнил о своей новой кепке.

— Еще бы, — согласился он, не отрывая глаз от карты.

Подождав, пока фанат «Сокс» уберется восвояси, Ворон покинул вестибюль. Кепка — это хорошо, но у него не было никакого желания обсуждать бейсбол. Дурацкая игра.

3

Ричланд-корт оказалась короткой улочкой с коттеджами по обеим сторонам. Заканчивалась она круговым разворотом. По дороге сюда Ворон прихватил бесплатную газету под названием «Эннистонский потребитель». Теперь он стоял на углу, удобно опершись спиной о дуб, и притворялся погруженным в чтение. Дерево прикрывало его от взглядов с улицы, и это было хорошо, потому что невдалеке стоял красный пикап, за рулем которого сидел какой-то мужик. Пикап был старый, в кузове у него валялись разные инструменты и вроде бы даже культиватор, так что мужик вполне мог оказаться садовником — жители подобных улиц могли их себе позволить, — но даже если и так, почему он просто сидит без дела?

Может, не просто сидит, а караулит?

Внезапно Ворон обрадовался, что принял слова Барри всерьез и «сошел с корабля». Но что делать дальше? Можно, конечно, позвонить Розе, но их последний разговор был не полезнее магической восьмерки.

Он все еще стоял в тени старого дуба, размышляя о своих дальнейших действиях, но тут в игру вступило провидение, которое благоволило к Верным гораздо больше, чем лохам. В одном из коттеджей открылась дверь, и из него вышли две девочки. Остротой зрения Ворон не уступал своему пернатому тезке, поэтому он тут же узнал двух из трех девчонок со снимков Джимми. Девочку в коричневой юбке зовут Эмма Дин, а ту, которая в черных брюках — Абра Стоун.

Ворон снова взглянул на старый пикап. Водитель, тоже старик, до этого сидел за рулем, сгорбившись. Теперь же он распрямился. Хвост трубой, глаза горят. В общем, насторожился. Значит, она таки водила их за нос. Ворон пока не знал наверняка, какая из двух девчонок — пароход, но в одном он был уверен: его соратники пошли по ложному следу.

Ворон вытащил мобильник, но никому не позвонил, наблюдая, как девочка в черных брюках идет по дорожке от дома к тротуару. Девочка в юбке секунду провожала ее взглядом, а потом вернулась в дом. Девочка в штанах — Абра — перешла через дорогу, а в это время мужчина за рулем пикапа вскинул руки в вопросительном жесте. В ответ она показала ему большой палец: «Не волнуйся, все в порядке». Ворона охватило ликование, жгучее, словно глоток виски. Ответ получен. Искомый пароход — Абра Стоун. Сомнений нет. Ее охраняли, и телохранителем служил старикан на вполне рабочем пикапе. Ворон был уверен, что машина довезет и его, и некую юную пассажирку до самого Олбани.

Набрав номер Гремучки, он не удивился при виде сообщения «вызов не прошел». Облачная падь была местной гордостью, и боже упаси, если какая-нибудь сотовая вышка осквернит сделанный туристом снимок. Ничего страшного. Если Ворон в одиночку не справится со стариком и малолеткой, то пора ему сдавать жетон и уходить на пенсию. Немного подумав, Ворон выключил телефон. Следующие минут двадцать он ни с кем говорить не хотел. Включая Розу.

Миссия его, ответственность на нем.

У него было четыре полных шприца: два в левом кармане легкой куртки и два — в правом. Нацепив свою лучшую улыбку, с которой он (то есть Генри Ротман) обычно договаривался с хозяевами кемпингов и резервировал для Верных мотели, Ворон вышел из-за дерева и зашагал по улице. В левой руке он все еще держал свернутый «Потребитель». Тем временем в кармане куртки правая снимала с иглы пластиковый колпачок.

4

— Простите, сэр, кажется, я заблудился. Вы мне не поможете?

Билли Фримэн был на взводе и полон дурных предчувствий... и все же он купился на этот бодрый голос и доверительную улыбку. Всего на две секунды, но хватило и этого. Он уже тянулся к бардачку, когда почувствовал, как что-то ужалило его в шею.

«Комар укусил», подумал он и повалился на бок, закатив глаза до белков.

Ворон открыл дверь и столкнул водителя на соседнее сиденье. Голова старикана стукнулась об окно с пассажирской стороны. Ворон перекинул ноги старика через консоль, ударом закрыв бардачок, чтобы освободить место. Потом сел за руль и захлопнул дверь. Глубоко вздохнул и огляделся, готовый ко всему, но ничего не произошло. Ричланд-корт по-прежнему пребывала в послеполуденной дреме. Чудесно.

В зажигании торчал ключ. Ворон завел двигатель, и радио тут же разразилось ревом Тоби Кита: Боже, благослови Америку и не жалей пива. Ворон хотел было выключить радио, но тут жуткая белая вспышка на мгновение лишила его зрения. Ворон не был силен в телепатии, но был прочно связан с остальными членами клана: в некотором роде, они все были придатками единого организма, и только что один из них погиб. Облачная падь оказалась не просто ложным следом, а чертовой засадой.

Не успел Ворон решить, что делать дальше, как зрение ему затмила еще одна вспышка, а после небольшой паузы — еще одна.

Неужели все?

Боже праведный, все трое?! Такого просто быть не может... правда?

Он сделал глубокий вздох, потом еще один. Заставил себя признать, что да, такое возможно. И если так, то он знал, кого винить.

Вшивую парную девчонку.

Ворон посмотрел на дом Абры. Там все было тихо. Спасибо, Господи, и на этом. Он собирался проехать по подъездной дорожке прямо к ее дому, но решил пока с этим повременить. Выйдя из машины, он наклонился внутрь и схватил бесчувственного старикана за ремень и рубашку. Усадил его за руль, потратив пару секунд на обыск. Пистолета нет. Жаль. Ему бы сейчас оружие не помешало.

Ворон пристегнул старика ремнем, чтобы тот случайно не рухнул на клаксон. Потом неспешно пошел к дому девчонки. Если он заметит в окне ее лицо — или даже просто подергивание занавески, — то перейдет на бег, но пока никаких движений не было.

Возможно, все у него получится, но давешние вспышки оттеснили мысль об успехе на второй план. Сейчас Ворону больше всего хотелось добраться до этой жалкой сучки, которая причинила им столько горя, и трясти ее до тех пор, пока она не затрещит по швам.

5

Абра прошла по коридору, словно во сне. Гостиная у Стоунов располагалась в подвале, но их любимым уголком была кухня. Туда Абра машинально и направилась. Она стояла, опершись на стол, за которым семья ела тысячи раз, и смотрела в окно над раковиной широко открытыми пустыми глазами. И вообще она была не на кухне. Она была в Облачной пади и наблюдала за тем, как из «Виннебаго» высыпают плохие ребята: Гремучка, Орех, Джимми Арифмометр. Она узнала их имена от Барри. Но что-то было не так. Кого-то не хватало.

(ГДЕ ВОРОН ДЭН Я НЕ ВИЖУ ВОРОНА!)

Никто не ответил, потому что Дэн с ее папой и доктором Джоном были заняты. Они уничтожили плохишей одного за другим: сначала Ореха (так держать, папа!), потом Джимми Арифмометра, а самой последней — Гремучку. Каждая смертельная рана глухим стуком отдавалась глубоко в голове. Эти стуки, словно удары тяжелого молота по дубовой доске, были ужасны в своей окончательности, но было в них и что-то приятное. Потому что...

«Потому что они это заслужили, они убивали детей, и по-другому остановить их было нельзя. Только вот...»

(Дэн где Ворон? ГДЕ ВОРОН?!)

Наконец Дэн ее услышал. Слава Богу. Она увидела «Виннебаго». Дэн думал, что Ворон внутри, и, может, он прав. Но все же...

Абра бегом вернулась к входной двери и выглянула в окошко. Тротуар пустовал, но пикап мистера Фримэна стоял там, где ему и положено. Из-за солнечных бликов на ветровом стекле Абра не видела его лица, но видела, что он за рулем, а значит, все как обычно. «Наверное».

(Абра ты там)

Дэн. Как же она ему обрадовалась. Лучше бы он был тут, с ней, но чувствовать его у себя в голове тоже было здорово.

(да)

Она еще раз взглянула на безлюдный тротуар и на пикап мистера Фримэна, проверила, заперта ли дверь, и начала возвращаться на кухню.

(пусть мама твоей подружки позвонит в полицию и скажет им что ты в опасности Ворон в Эннистоне)

Абра замерла на полпути. Она непроизвольно вскинула руку и начала тереть губы. Дэн не знал, что она ушла от Динов. Да и откуда? Он был очень занят.

(я не)

Закончить она не успела, потому что внезапно у нее в голове взорвался мысленный голос Розы, который вытеснил все остальное.

(СРАНАЯ СОПЛЯЧКА ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА)

Вдруг такой знакомый коридор между входной дверью и кухней начало заносить. В прошлый раз, когда случилось такое вращение, Абра была наготове. В этот раз — нет. Она попыталась его остановить, но безуспешно. Дом исчез. Эннистон исчез. Абра лежала на земле и смотрела в небо. Она поняла, что гибель тех троих в Облачной пади буквально сбила Розу с ног, и на мгновение ее обуяло ликование. Абра лихорадочно искала, чем бы защититься. Времени было в обрез.

6

Тело Розы неуклюже распласталось между душевой и коттеджем «Оверлук», а ее сознание бушевало в голове девчонки из Нью-Гэмпшира. На этот раз ее не ждала там наездница с копьем на белом жеребце. О нет. Теперь там были лишь испуганная пташка и старушка Рози, жаждущая мести. Она убьет девку только в самом крайнем случае, слишком уж та ценна, но Роза может дать ей почувствовать грядущую смерть. То, что чувствовали друзья Розы. В головах у лохов так много мягких, уязвимых мест, и каждое из них она знала очень хо...

(ПОШЛА ПРОЧЬ ТВАРЬ ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ ИЛИ ЗАВАЛЮ К ХЕРАМ)

Перед ее глазами словно взорвалась светошумовая граната. Роза судорожно дернулась и вскрикнула. Большая Мо, которая как раз хотела дотронуться до нее, в удивлении отпрянула. Роза не заметила, даже не увидела ее. Она продолжала недооценивать силу девчонки. Роза пыталась зацепиться за что-нибудь в ее голове, но мелкая сучка попросту выталкивала ее. Это было невероятно, это бесило и ужасало — но именно так все и происходило. Что еще хуже, она ощущала свои руки — они тянулись к лицу. Если Мо и Коротышка Эдди не остановят ее, девчонка заставит Розу вырвать собственные глаза.

Ей придется сдаться и отступить — по крайней мере, на какое-то время. Но прежде, чем Роза это сделала, глазами девки она увидела кое-что, наполнившее ее облегчением. Это был Папаша Ворон, и в руке он сжимал шприц.

7

Абра собрала воедино всю свою силу — больше, чем в тот день, когда она искала Брэда Тревора, больше, чем она вообще использовала когда-либо за свою жизнь... и все равно этого хватало едва-едва. И когда она уже начала думать, что женщину в шляпе не удастся выпихнуть прочь, мир снова начал вращаться. Она сама заставляла его вращаться, но как же это было трудно! Точно толкать перед собой гигантское каменное колесо. Небо и лица, смотревшие на нее сверху вниз, пропали. Потом была секунда абсолютной темноты, когда она оказалась

(между)

нигде, а потом перед ее глазами вновь возник коридор. Только она была уже не одна. В дверях кухни стоял человек.

Нет, не человек. Ворон.

— Привет, Абра, — сказал он, улыбнувшись, и прыгнул на нее. Абра, по-прежнему немного не в себе после стычки с Розой, даже не попыталась остановить его силой мысли. Просто повернулась и побежала.

8

В моменты самого сильного стресса Дэн Торранс и Папаша Ворон вели себя практически одинаково, хотя ни тот, ни другой об этом даже не подозревали. Зрение Ворона обрело такую же ясность, он точно так же воспринимал все происходящее в замедленном темпе. Он увидел розовый браслет на левом запястье Абры и успел вспомнить о кампании по борьбе с раком груди. Он увидел, что рюкзак девчонки занесло на левую сторону, когда она метнулась вправо, и понял, что рюкзак полон учебников. Он даже успел полюбоваться яркой копной ее волос, развевающейся за спиной.

Он поймал ее у двери, когда она пыталась повернуть ручку. Левой рукой Ворон обхватил ее шею и, рванув назад, почувствовал первые попытки — беспорядочные и слабые — оттолкнуть его силой мысли.

«Не весь шприц. Это может убить ее — вряд ли она весит больше ста пятнадцати фунтов».

Она дергалась и брыкалась, но Ворон уже вонзил иглу точно под ключицу. Девчонка смогла дотянуться левой рукой до его правой и ударила по ней — шприц выпал и покатился по полу, так что Ворон мог больше не беспокоиться о дозировке. Но провидение всегда благоволило Верным гораздо больше, чем лохам — так было всегда, так случилось и сейчас. Доза оказалась ровно такой, какой нужно. Он почувствовал, как она сдает тот небольшой плацдарм в его мозгу, который успела захватить. Ее руки тоже опустились. Она потрясенно уставилась на него влажными глазами.

Ворон похлопал ее по плечу.

— Давай прокатимся, Абра. Скоро ты познакомишься с удивительными людьми.

Невероятно, но она улыбнулась. Довольно пугающей улыбкой для девочки столь юной, что если спрятать волосы под бейсболку — она сойдет за мальчишку.

— Монстры, которых ты зовешь друзьями, мертвы. Они-и-и...

На последнем слове язык у нее начал заплетаться, глаза закатились, колени подогнулись. Ворону захотелось дать ей упасть — она это заслужила, — но он смог побороть искушение и подхватил ее под мышки. В конце концов, она была ценным достоянием.

Достоянием Верных.

9

Ворон попал в дом через заднюю дверь, поддев язычок смехотворного пружинного замка платиновой карточкой «Америкэн Экспресс» на имя Генри Ротмана. Уходить тем же путем он не собирался: покатый задний двор заканчивался высоким забором, за которым бежала река. А кроме того, его будущее средство передвижения находилось в другом направлении. Ворон пронес Абру через кухню в пустой гараж. Наверное, родители на работе... если только они не празднуют сейчас в Облачной пади гибель Энди, Джимми и Ореха. Пока что на тамошние события Ворону было начхать: помощники девчонки подождут. Придет и их черед.

Ворон опустил бесчувственное тело девчонки под отцовский верстак с кучкой инструментов. Затем нажал на кнопку открытия гаража и вышел, не забыв нацепить широкую улыбку Генри Ротмана. Ключ к выживанию в мире лохов состоял в умении уверенно вписываться в окружение, и в этом умении Ворон поднаторел как никто другой. Подойдя к пикапу, он перетащил старика на среднее сиденье. Когда Ворон заворачивал на подъездную дорожку Стоунов, голова Билли привалилась к его плечу.

— Решил познакомиться со мной поближе, а, дедуля? — спросил Ворон и рассмеялся, заводя пикап в гараж. Его друзья погибли, сам он находился в жутко опасном положении, но при всем при этом чувствовал себя по-настоящему живым, впервые за многие годы. Мир вдруг заиграл ярчайшими красками и загудел, словно провод под напряжением. Он таки поймал девчонку. Поймал! Несмотря на всю ее немыслимую силу и грязные трюки. Теперь он отвезет ее Розе. Сделает любовное подношение.

— Джекпот! — воскликнул он и саданул кулаком по приборной панели.

Сняв с Абры рюкзак, Ворон оставил его под верстаком и усадил девочку у окна. Пристегнул обоих пассажиров ремнями безопасности. Ему, конечно, пришло в голову свернуть старикану шею и оставить тело в гараже, но тот мог еще пригодиться. Если, конечно, транквилизатор его не убьет. Ворон приложил руку к его морщинистой шее и проверил пульс. Замедленный, но сильный. С девчонкой же все и так понятно: она прислонилась головой к стеклу, и Ворон видел, как оно затуманилось от ее дыхания. Превосходно.

Ворон провел небольшую инвентаризацию. Пистолета нет — Верные никогда не ездили с огнестрельным оружием, — но зато есть два полных шприца с баю-баюшки-бурдой. Он не знал, на сколько ему их хватит, но главное — девчонка. Ворон подумал, что срок годности старика может оказаться чрезвычайно коротким. Что поделать. Лохи приходят, лохи уходят.

Ворон вытащил мобильник и набрал номер Розы. Она ответила, когда он уже собрался оставить сообщение. Говорила она медленно и невнятно. Словно пьяная.

— Роза? Что с тобой?

— Девчонка сопротивлялась чуть сильнее, чем я ожидала, но я в порядке. И я больше ее не слышу. Скажи мне, что она с тобой.

— Со мной. Она сейчас сладко спит, но у нее есть друзья. Встречаться с ними мне не с руки. Я немедленно выезжаю на запад, но на возню с картами времени у меня нет. Мне нужны второстепенные дороги, по которым я смогу пробраться через Вермонт в Нью-Йорк.

— Я озадачу Подхалима Слима.

— Роза, вышли кого-нибудь мне навстречу, и как можно скорее. Пусть прихватит с собой побольше чего-нибудь эдакого, чтобы мне было чем успокоить маленькую мисс Динамит, потому что своей наркоты у меня осталось мало. Посмотри в загашнике у Ореха. Что-нибудь да най...

— Не учи меня жить, — рявкнула Роза. — Подхалим все устроит. Хотя бы начальный маршрут ты наметил?

— Да. Роза, та пикниковая зона оказалась ловушкой. Соплячка нас одурачила. Что если ее дружки позвонят в полицию? Я еду на старом «Форде Ф-150» с парочкой зомби в кабине. У меня чуть ли не на лбу написано «ПОХИТИТЕЛЬ».

Но он ухмылялся. Еще как ухмылялся. На другом конце наступило молчание. В гараже Стоунов Ворон сидел за рулем и ждал.

Наконец Роза сказала:

— Если увидишь мигалки позади или кордон впереди, задуши девчонку и высоси из нее как можно больше пара, пока она умирает. А потом сдавайся. Мы тебя не бросим, сам знаешь.

Теперь замолчал уже Ворон. Наконец, он сказал:

— Уверена, что это самый лучший выход, золотко?

— Да. — Ответила она железным голосом. — Из-за нее погибли Джимми, Орех и Гремучка. Я оплакиваю их всех, но Энди — больше всего, потому что именно я помогла ей с Переходом, и она едва вкусила настоящей жизни. А ведь есть еще Сэйри...

Тяжело вздохнув, она замолчала. Ворон ничего не ответил. Да и что он мог ответить? В первые годы после Перехода Энди Штайнер побывала со многими женщинами — пар всегда делал новичков особенно любвеобильными, — но они с Сарой Картер были парой последние десять лет и души друг в друге не чаяли. В некоторых смыслах Энди приходилась Сэйри скорее дочерью, чем любовницей.

— Сэйри безутешна, — сказала Роза, — а Черноглазая Сьюзи точно так же скорбит по Ореху. Соплячка ответит за гибель троих наших. Так или иначе, ее лоховская жизнь окончена. Еще вопросы будут?

Вопросов не было.

10

Никто не обратил особого внимания на Папашу Ворона и его дремлющих пассажиров, когда они выезжали из Эннистона на запад по старому шоссе Гранитного штата. За немногими, но заметными исключениями (хуже всего тут были остроглазые старушки и дети), лоховская Америка была на удивление ненаблюдательна даже через двенадцать лет после начала Темного века терроризма. «Заметил что-то — скажи» — отличный лозунг, только ведь надо еще заметить.

Когда они въехали в Вермонт, было уже темно, и водители встречных машин могли видеть только фары машины Ворона — он нарочно включил дальний свет. Подхалим Слим звонил уже три раза, давая ему указания по маршруту. В основном это были проселочные дороги, многие — не обозначенные на карте. Подхалим также сообщил Ворону, что Дизель Даг, Грязный Фил и Энни Фартук уже в пути. Они едут в «каприсе» 2006 года; с виду ничего особенного, но под капотом четыреста лошадей. С превышением скорости проблем не будет: у них при себе удостоверения Министерства внутренней безопасности, которые выдержат любую проверку — спасибо покойному Джимми Арифмометру.

Близняшки Горошина и Стручок с помощью сложного спутникового оборудования Верных следили за полицейскими переговорами на северо-востоке, и пока что в них не было ни слова о вероятном похищении девочки. Это было хорошо, хотя и неудивительно. Если у ее друзей хватило ума устроить засаду, сумеют и сообразить, что случится с их воробушком, если они раскроют рты.

Где-то в машине приглушенно зазвонил другой телефон. Не отводя глаз от дороги, Ворон потянулся через своих спящих пассажиров к бардачку и нашарил в нем мобильник. Старперовский, конечно. Он поднес его к глазам. Имя не высветилось — значит, звонящий не внесен в список телефонов. Но номер нью-гэмпширский. Кто-то из засады хочет узнать, все ли в порядке у Билли и девочки? Скорее всего. Ворон хотел было ответить, но передумал. Позже он проверит, не оставил ли звонящий сообщения. Информация — сила.

Когда Ворон снова потянулся, чтобы вернуть телефон в бардачок, его пальцы коснулись металла. Он вытащил самозарядный пистолет. Приятный бонус и удачная находка. Если бы старпер очнулся раньше, чем ожидалось, он мог добраться до него раньше, чем Ворон понял бы его намерения. Он засунул «Глок» под свое сиденье и закрыл бардачок.

Оружие — тоже сила.

11

Когда уже в полной темноте они ехали через Зеленые горы по 108-му шоссе, Абра зашевелилась. Ворон, все еще окрыленный яркостью бытия, был даже рад. Во-первых, девчонка разжигала в нем любопытство. Во-вторых, судя по счетчику, бак вот-вот опустеет, и кому-то придется его заправить.

Но лишний раз рисковать не стоит.

Правой рукой Ворон вытащил из кармана один из двух последних шприцев и положил себе на колени. Подождал, пока девочка откроет вялые и ошалевшие от сна глаза.

— Добрый вечер, юная леди. Я Генри Ротман. Ты меня понимаешь?

— Ты... — Абра прочистила горло, облизала губы и договорила:

— Никакой ты не Генри. Ты Ворон.

— Понимаешь, значит. Хорошо. Наверное, в голове у тебя сейчас туман, и меня это вполне устраивает. Но если будешь хорошо себя вести, мне не понадобится вырубать тебя полностью. Ясно?

— Куда мы едем?

— В Хогвартс, на международный турнир по квиддичу. Я куплю тебе волшебный хот-дог и волшебной сладкой ваты. Ответь на вопрос. Ты будешь хорошо себя вести?

— Да.

— Приятно видеть такое рвение, но я не слишком-то ему верю, ты уж прости. Мне надо сообщить тебе кое-что важное прежде, чем ты отмочишь какую-нибудь глупость, о которой потом пожалеешь. Видишь эту иглу?

— Да. — Не отрывая головы от окна, Абра покосилась на шприц. Она закрыла глаза. Снова открыла. Очень медленно.

— Пить хочется.

— Сказывается транквилизатор. У меня с собой ничего нет, потому что уезжать нам пришлось в спешке...

— Кажется, у меня в рюкзаке есть пакетик сока, — пробормотала девочка хриплым полушепотом. Веки она по-прежнему размыкала с большим трудом.

— Боюсь, он остался в гараже. Если будешь хорошей Златовласочкой, то в следующем городке я дам тебе что-нибудь попить. А если будешь плохой Златовласочкой, то придется тебе обойтись собственной слюной. Понятно?

— Да...

— Если я почувствую, что ты шаришь у меня в голове — да, я знаю, ты это умеешь, — или если попытаешься позвать на помощь, когда мы остановимся, я впрысну наркотик этому старому господину. Ему и так досталось немало, а добавка отправит его прямиком к Эми Уайнхаус. Я доходчиво выражаюсь?

— Да. — Она снова облизнула губы, потом потерла их рукой. — Не трогай его.

— Зависит от тебя.

— Куда ты меня везешь?

— Златовласка? Радость моя?

— Что? — Девочка недоуменно заморгала.

— Просто заткнись и наслаждайся поездкой.

— Хогвартс, — пробормотала она. — Сладкая... вата. — На этот раз девочка закрыла глаза, и век уже не размыкала. Она начала посапывать. Такой воздушный, даже приятный звук. Ворон не думал, что она прикидывается, но на всякий случай не отрывал шприца от ноги старикана. Как сказал однажды Голлум о Фродо Бэггинсе: они хитрые, моя прелес-с-cть. Очень хитрые.

12

Абра отключилась не до конца: она все еще слышала мотор пикапа, но он доносился до нее из страшной дали. Как будто откуда-то сверху. Это заставило ее вспомнить жаркие летние дни на озере Уиннипесоки, где она отдыхала с родителями, и далекий гул лодочных моторов, который слышен, когда ныряешь с головой. Абра сознавала, что ее увозят силой, и знала, что нужно бить тревогу, но ее охватило глубокое спокойствие, она хотела лишь одного — парить на грани сна и яви. Правда, рот и горло пересохли ужасно. Язык напоминал пыльную ковровую дорожку.

«Нужно что-то делать. Он везет меня к женщине в шляпе, и нужно что-то делать. Если я ничего не сделаю, меня убьют как бейсбольного мальчика. А то сотворят и чего похуже».

Она обязательно что-нибудь предпримет. Только сперва попьет. И еще немножко поспит.

Низко урчащий двигатель заработал тише, и сквозь прикрытые веки Абры хлынул свет. Потом стало совсем тихо, а Ворон принялся тыкать пальцем ей в ногу. Сначала легонько, потом сильнее. Так, чтобы причинить боль.

— Просыпайся, Златовласка. Успеешь еще выспаться.

Абра с трудом открыла глаза, щурясь на яркий свет. Они подъехали к бензоколонкам. Над ними горели флюоресцентные лампы. Абра прикрыла глаза козырьком ладони, чтобы защититься от их сияния. Теперь к жажде присоединилась головная боль. Это было похоже...

— Что смешного, Златовласка?

— А?

— Ты улыбаешься.

— До меня дошло, что со мной. У меня похмелье.

Ворон подумал-подумал и ухмыльнулся:

— Надеюсь, что да, а ведь тебе даже не удалось поплясать с абажуром на голове. Ты достаточно пришла в себя, хорошо меня понимаешь?

— Да.

По крайней мере, Абра так думала. Но эта пульсирующая боль в голове. Жуть.

— Держи.

Он что-то совал ей прямо в лицо левой рукой, перекособочившись при этом. В правой Ворон по-прежнему держал шприц, игла которого упиралась в ногу мистера Фримэна.

Абра прищурилась. Кредитка. Девочка протянула руку, которая казалась слишком тяжелой, и взяла ее. Глаза Абры начали закрываться, и Ворон дал ей пощечину. Глаза тут же широко распахнулись от изумления. Ее еще ни разу в жизни не били, по крайней мере, взрослые. Конечно, и похищали ее впервые.

— Ай! Ай!

— Вылезаешь из пикапа. Следуешь инструкциям на колонке, — ты же у нас умница, справишься, я думаю, — и набираешь полный бак. Затем возвращаешь «пистолет» на место и садишься назад. Если все проделаешь правильно, Златовласочка, то мы подъедем вон к тому автомату с колой, — он указал на дальний угол магазина. — Сможешь купить себе большую такую банку содовой. Или простой воды, если захочешь. Я тут заметил, что у них есть «Дасани». Если же ты поведешь себя как плохая девочка, я убью старика, потом войду в магазин и убью паренька за кассой. Как два пальца об асфальт. У твоего приятеля была пушка, которая теперь в моем полном распоряжении. Тебя я возьму с собой, и башка продавца разлетится у тебя на глазах. Решать тебе. Врубилась?

— Да, — ответила Абра. Теперь спать ей хотелось меньше. — Можно взять и колу, и воду?

Ворон улыбнулся ей широкой обаятельной улыбкой. Несмотря на свое положение, на головную боль и даже на полученную пощечину, Абра нашла ее очаровательной. Она догадывалась, что ее мнение разделяли многие люди, особенно женщины.

— Жадничаешь, ну да это не всегда плохо. Посмотрим, как ты будешь себя вести.

Абра отстегнула ремень безопасности — ей это удалось, хоть и с третьей попытки, — и схватилась за ручку дверцы. Прежде чем выйти из машины, девочка сказала:

— Прекрати называть меня Златовлаской. Ты знаешь, как меня зовут, а я знаю, как зовут тебя.

И прежде чем он успел ответить, она бахнула дверцей и направилась к островку с бензоколонками (слегка заплетаясь ногами). У девчонки был не только пар, но и отвага. Ворон ею даже чуть-чуть восхищался. Но в свете того, что постигло Гремучку, Ореха и Джимми, это «чуть-чуть» не считалось.

13

Сначала Абра не смогла прочесть инструкцию, потому что слова постоянно двоились и куда-то ускользали. Она прищурилась, и буквы обрели четкость. Ворон не спускал с нее глаз. Их взгляд сверлил ей затылок как горячий штырь.

(Дэн?)

Никакого ответа, она и не удивилась. Разве можно надеяться дотянуться до Дэна, когда она с трудом соображает, как работает эта дурацкая бензоколонка? Впервые в жизни Абра ощущала себя настолько погасшей.

В конце концов ей удалось пустить бензин, хотя в первый раз она сунула кредитку в щель не той стороной, и все пришлось начинать сначала. Бензин, кажется, качался целую вечность, но резиновый шланг «пистолета» не пропускал запаха, и от ночного воздуха у Абры постепенно прояснялось в голове. На небе высыпали миллиарды звезд. Обычно их красота и многочисленность вызывали у нее благоговение, но сегодня смотреть на звезды было страшно. Они были так далеко. И не видели Абру Стоун.

Когда бак наполнился, она, прищурившись, прочла новое сообщение в окошке бензоколонки и обернулась к Ворону:

— Тебе чек нужен?

— Перебьемся, я считаю, а ты? — И снова эта обезоруживающая улыбка, из тех, что наполняет вас радостью, если улыбаются именно вам. Абра была больше чем уверена, что подружек у Ворона пруд пруди.

Нет. У него одна-единственная подружка. Его подружка носит шляпу. Роза. Заведи он кого-то еще, Роза бы ее убила. Наверняка голыми руками и зубами.

Абра дотащилась до пикапа и забралась внутрь.

— Все получилось просто отлично, — похвалил ее Ворон. — Ты получаешь Гран-при — одну колу и одну бутылку воды. Итак... что надо сказать папочке?

— Спасибо, — вяло ответила Абра. — Но ты мне не папочка.

— Но мог бы им быть. Я могу быть очень добрым папочкой для девочек, которые меня слушаются. Которые знают, как нужно себя вести. — Он подъехал к торговому автомату и протянул ей пятидолларовую купюру. — Мне «Фанту», если у них есть. Если нет — «Кока-колу».

— Вы пьете газировку, как все нормальные люди?

Ворон изобразил шуточную обиду:

— Если нас уколоть — разве у нас не идет кровь? Если нас пощекотать — разве мы не смеемся? (Перевод Щепкиной-Куперник —

Прим. пер

.)

— Шекспир, да? — Она снова потерла губы. — «Ромео и Джульетта».

— «Венецианский купец», балда, — поправил ее Ворон, но с улыбкой. — Спорим, что ты не знаешь, как там дальше.

Она помотала головой. Зря. От этого утихшая было боль снова вгрызлась ей в голову.

— «Если нас отравить — разве мы не умираем?» — Он постучал иглой по ноге мистера Фримэна. — Подумай над этими строчками, пока будешь покупать воду.

14

Ворон внимательно следил, как Абра покупает напитки. Заправка находилась на лесистой окраине какого-то городишки, и был шанс, что девчонка решит послать старпера в задницу и рвануть к опушке. Ворон подумал было о пистолете, но решил его не трогать. Догнать девчонку дело нехитрое, учитывая, как она расклеилась. Но она даже не оглянулась на лес. Сунула купюру в автомат, по очереди вытащила бутылки с напитками, прервавшись только для того, чтобы сделать большой глоток воды. Вернулась и отдала ему заказанную «Фанту», но не села в машину, а указала на дальний угол здания.

— Мне надо пописать.

Ворон опешил. Этого он не предусмотрел, хотя должен был. Девчонка была накачана наркотой, и ее организму необходимо было вывести токсины.

— Ты что, потерпеть не можешь?

Он решил, что через пару миль найдет съезд с шоссе и остановится там. Разрешит ей сходить в кустики. Главное, чтобы он при этом видел ее макушку.

Но девчонка замотала головой. Ну конечно.

Ворон задумался.

— Ладно, слушай сюда. Можешь сходить в женский туалет, если дверь будет не заперта. Но если будет, зайдешь за дом и пописаешь там. Даже не думай о том, чтобы войти внутрь и попросить ключ у продавца.

— Ну да, а если я пойду за дом, ты будешь за мной подглядывать. Извращенец.

— Там наверняка будет мусорный бак или что-то типа того, за которым ты сможешь пристроиться. Мое сердце разорвется при мысли, что я не смогу полюбоваться на твою миленькую задницу, но как-нибудь переживу. А теперь живо в машину.

— Но ты же сказал...

— Садись, или я снова стану называть тебя Златовлаской.

Она села, а он подогнал машину к дверям туалета, едва не перекрыв вход.

— Теперь протяни руку.

— Зачем?

— Делай как сказано.

Очень неохотно девочка протянула руку. Ворон схватил ее. Когда Абра увидела иглу, то попыталась вырваться.

— Не волнуйся, всего капельку. Мы же не хотим, чтобы ты думала всякие глупые мысли. А тем более — передавала их. Этого же все равно не избежать, так к чему этот театр?

Она прекратила вырываться. Проще было подчиниться. Легкий укол в тыльную сторону руки, и Ворон отпустил ее.

— А вот теперь иди. Делай пи-пи, и назад. Как там в старой песне поется: «черные стрелки обходят циферблат, быстро как белки колесики спешат».

— Первый раз такое слышу.

— Ничего удивительного. Ты даже «Венецианского купца» от «Ромео и Джульетты» отличить не можешь.

— А ты злой.

— Когда доводят, — ответил он.

Абра вылезла из машины и некоторое время стояла рядом с пикапом, делая глубокие вдохи.

— Абра?

Она посмотрела на него.

— Не пытайся запереться. Ты же знаешь, кто за это поплатится? — Ворон похлопал Билли Фримэна по ноге.

Абра знала.

В очистившейся было голове вновь собирался туман. Страшный человек — страшное существо, прячущееся за обаятельной улыбкой. И умное. Продумало все. Абра толкнула дверь, ведущую в туалет, и та открылась. По крайней мере, не придется таскаться по кустам; уже кое-что. Девочка вошла, закрыла за собой дверь и сделала свои дела. Потом она просто сидела на унитазе, свесив кружащуюся голову. Она вспомнила, как сидела в туалете у Эммы дома, когда как последняя дура считала, что все кончится хорошо. Кажется, с тех пор прошла целая вечность.

Нужно что-то делать.

Но она сама не своя и под кайфом.

(Дэн)

Абра собрала в кулак последние остатки сил... а их оставалось совсем мало. И сколько времени ей отпустил Ворон? Она почувствовала, что ее охватывает отчаяние, лишающее последних крох воли. Ей хотелось только застегнуть штаны, забраться в пикап и снова заснуть. И все же она попыталась еще раз.

(Дэн! Дэн, пожалуйста!)

И стала ждать чуда.

Вместо этого Абра услышала короткий резкий гудок пикапа. Который говорил яснее ясного: время вышло.

МЕНЯЛКИ

1

«Ты вспомнишь то, что позабыл».

После пирровой победы при Облачной пади эта фраза преследовала Дэна, словно раздражающая и бессмысленная мелодия, которую невозможно выкинуть из головы, и ты ловишь себя на том, что напеваешь ее себе под нос, даже когда ночью идешь в туалет. Фраза раздражала, но не была бессмысленной. Почему-то она ассоциировалась у него с Тони.

«Ты вспомнишь то, что позабыл».

Не было и речи о том, чтобы отвести «Виннебаго» Верных туда, где они оставили свои машины, — к станции Минитаун в парке Фрейзера. Даже если бы они не боялись, что кто-то заметит, как они из него выходят, или что внутри останутся их следы, то все равно отказались бы от этой мысли даже без голосования. В фургоне пахло не просто болезнью и смертью; в нем стоял запах зла. У Дэна была еще одна причина не делать этого. Он не знал, могут ли Верные возвращаться на землю в виде призраков, но проверять этого не хотел.

Так что они побросали оставшуюся одежду и шприцы в Сако, которая должна была унести в Мэн все то, что не утонет, и вернулись так же, как приехали: на «Хелен Ривингтон».

Дэвид Стоун плюхнулся на кондукторское сиденье, заметил, что Дэн все еще сжимает Абриного плюшевого зайца, и протянул за ним руку. Дэн охотно отдал его, отметив, что в другой руке отец Абры держит свой «Блэкберри».

— Что вы собираетесь с ним делать?

Дэйв взглянул на деревья, проплывавшие по обе стороны узкоколейки, потом снова на Дэна.

— Как только въедем в зону покрытия, позвоню Динам. Если никто не ответит — позвоню в полицию. Если ответят, и Эмма или ее мама скажут мне, что Абры нет, — позвоню в полицию. Если они еще этого не сделали.

Он смотрел холодно и оценивающе, и отнюдь не дружелюбно, но по крайней мере сдерживал свой страх за дочь (скорее, ужас), и это вызывало у Дэна уважение. Кроме всего прочего, так его будет легче убедить.

— Я считаю, что это ваша вина, мистер Торранс. Это был ваш план. Ваш безумный план.

Бесполезно было напоминать, что они все согласились с этим планом. Или что их с Джоном молчание Абры пугает почти так же, как ее отца. В целом Дэйв был прав.

«Ты вспомнишь то, что позабыл».

Что это — еще одно воспоминание из «Оверлука»? Скорее всего да. Но почему сейчас? Почему здесь?

— Дэйв, ее почти наверняка увезли. — Это вступил в разговор Джон Далтон. Он перешел в вагон сразу за паровозом. Последние лучи солнца, пронизывающие лес, пробегали по его лицу. — Если это так, и если ты заявишь в полицию, что, по-твоему, случится с Аброй? «Слава тебе Господи, — подумал Дэн. — Если бы я это сказал, вряд ли бы он послушал. Потому что в глубине души он по-прежнему воспринимает меня как незнакомца, секретничавшего с его дочерью. Он никогда не поверит до конца, что не я втянул ее во все это».

— А что нам еще делать? — спросил Дэйв, и его хрупкое спокойствие рухнуло. Он зарыдал, прижимая к лицу Абриного плюшевого кролика. — Что я скажу жене? Что я стрелял в людей в Облачной пади, пока какое-то чудовище похищало нашу дочь?

— Не будем забегать вперед, — сказал Дэн. Он решил, что вряд ли стоит сейчас угощать отца Абры лозунгами АА вроде «Расслабься и положись на Бога» или «Не бери дурного в голову». — Как только появится связь, надо позвонить Динам. Я думаю, вы дозвонитесь, и окажется, что там все в порядке.

— С чего вы это взяли?

— Когда я в последний раз связывался с Аброй, то сказал, чтобы мама ее подруги вызвала полицию.

Дэйв моргнул.

— Это правда? Или вы просто задницу прикрываете?

— Это правда. Абра начала отвечать, сказала «Я не...», и тут связь прервалась. Думаю, она хотела сказать, что уже ушла от Динов.

— Она жива? — Дэйв ухватил Дэна за локоть ледяной рукой. — Моя дочь еще жива?

— Она со мной не связывалась, но я уверен, что да.

— Ну ясно, что вы еще можете сказать, — прошептал Дэйв. — Надо же отмазаться.

Дэн удержался от резкого ответа. Если они начнут собачиться, то потеряют и этот небольшой шанс вернуть Абру.

— Логично, — сказал Джон. Он все еще был бледен, и руки у него подрагивали, но говорил он тоном врача у постели больного. — Мертвая она ни к чему тому, кто остался. Тому, кто ее похитил. Пока она жива — она заложница. И потом, она нужна им для... ну...

— Им нужен ее экстракт, — объяснил Дэн. — Ее пар.

— И еще одно, — продолжил Джон. — Что ты скажешь копам о тех, кого мы убили? Что они начали становиться то видимыми, то невидимыми, пока не исчезли совсем? А потом мы избавились от их... их остатков?

— Как я только позволил себя в это втянуть?

Дэйв крутил в руках плюшевого зайца. Того и гляди, старая игрушка разорвется, и набивка полезет наружу. Дэн подумал, что он может этого не вынести.

Джон сказал:

— Послушай, Дэйв. Ради своей дочери, приди в себя. Она втянулась во все это, когда увидела фото мальчика в «Потребителе» и попыталась что-то о нем разузнать. Как только «женщина в шляпе», как ее называет Абра, узнала о ее существовании, она не могла не послать за ней. Я ничего не знаю о паре и мало знаю о «сиянии», о котором говорит Дэн, но знаю, что люди такого сорта не оставляют живых свидетелей. А твоя дочь — свидетель убийства айовского мальчика.

— Позвоните Динам, но говорите спокойно, — сказал Дэн.

— Спокойно? Спокойно?

Вид у Дэйва был такой, словно он пытался повторить слово на шведском.

— Скажите, что хотите спросить у Абры, не надо ли прихватить что-нибудь в магазине — хлеб там или молоко. Если они ответят, что она ушла домой, скажете: «Ладно, я перезвоню туда».

— И что дальше?

Этого Дэн не знал. Знал он только одно: ему надо подумать. Подумать о том, что он позабыл.

Зато знал Джон.

— Дальше ты попробуешь связаться с Билли Фримэном.

Уже сгустились сумерки, и свет фар «Рива» отчетливым конусом падал на пути впереди, когда на дисплее телефона Дэйва наконец появились полоски. Он набрал номер Динов, отчаянно стиснув в руке порядком помятого Прыг-Скока, и хотя по лицу его катились крупные капли пота, Дэн все же решил, что он держится молодцом. Можно Эбби к телефону? Он хочет спросить, не нужно ли купить что-нибудь в «Стоп энд Шоп». Ах вот оно что! Ушла? Тогда он перезвонит домой. Дэйв послушал еще немного, сказал «Да-да, обязательно» и отключился. Он взглянул на Дэна глазами, похожими на окаймленные белым дыры посреди лица.

— Миссис Дин просила узнать, как Абра себя чувствует. Говорит, она пожаловалась, что живот болит от месячных, и ушла домой.

Он понурился.

— Я даже не знал, что у нее уже начались менструации. Люси мне не говорила.

— Есть вещи, которые отцам знать необязательно, — сказал Джон. — Попробуйте теперь набрать Билли.

— Я не знаю его номера. — Он издал отрывистый смешок. — М-да, ну и отряд у нас...

Дэн назвал номер по памяти. Впереди деревья начали редеть, и он уже видел свет фонарей на главной улице Фрейзера.

Дэйв набрал номер и ждал. Подождал еще и отключился.

— Автоответчик.

Трое мужчин молчали, пока «Рив», оставив деревья позади, ехал последние две мили до Минитауна. Дэн еще раз попробовал связаться с Аброй, собрав воедино всю мощь своего внутреннего голоса, но не получил ответа. Тот, кого она называла Вороном, наверно, как-то сумел ее вырубить. У женщины с татуировкой был шприц. Наверно, у Ворона — тоже.

«Ты вспомнишь то, что позабыл».

Эта мысль родилась где-то в недрах его мозга, там, где он держал шкатулки с ужасными воспоминаниями об отеле «Оверлук» и призраками, которые в нем обитали.

— Это был котел.

Дэйв взглянул на него с кондукторского сиденья.

— А?

— Ничего.

Отопительная система «Оверлука» была допотопной. Давление пара надо было регулярно сбрасывать, иначе оно ползло вверх, к опасной черте, за которой котел мог взорваться и разнести весь отель. Постепенно впадавший в безумие Джек Торранс забыл об этом, а его маленький сын — нет. Его предупредил Тони.

Что это было — еще одно предупреждение или сводящая с ума бессмысленная фраза, порожденная стрессом и виной? Потому что он чувствовал себя виноватым. Джон прав: Верные охотились бы за Аброй в любом случае, но чувства неподвластны рациональному мышлению. Это был его план, этот план провалился, и он был на крючке.

«Ты вспомнишь то, что позабыл».

Что это — голос старого друга, который пытается что-то сказать ему о происходящем, или просто граммофон?

2

Дэйв и Джон вместе вернулись в дом Стоунов. Дэн ехал за ними в собственной машине, радуясь, что остался наедине со своими мыслями. Не то чтобы это ему очень помогло. Он был почти уверен, что в той навязчивой фразе что-то есть, что-то настоящее, но ухватить его не мог. Он даже попытался вызвать Тони, впервые с тех пор, как был подростком, но не сумел.

Пикапа Билли уже не было на Ричланд-корт. Дэна это не удивило. Группа захвата Верных приехала в «Виннебаго». Если они высадили Ворона в Эннистоне, значит, он был на своих двоих и нуждался в машине.

Гараж был открыт. Дэйв выскочил из машины еще до полной остановки и вбежал в дом, зовя Абру. Потом, освещенный фарами машины Джона, как актер на сцене, он что-то поднял с земли и издал не то стон, не то вопль. Паркуясь рядом с «Субурбаном», Дэн увидел, что это было. Абрин рюкзак.

На Дэна накатило желание выпить, сильнее, чем когда он звонил Джону с той парковки у ковбойского буги-бара, сильнее, чем за все эти годы с тех пор, как он получил белую фишку на своем первом собрании. Желание просто выехать со двора, не обращая внимания на их крики, и вернуться во Фрейзер. Там есть бар под названием «Сохатый». Он проезжал мимо него много раз и, как любой бросивший пить алкоголик, задавался вопросами: как оно там, внутри? Какое пиво наливают? Какая музыка играет в автомате? Какое виски стоит на полке и какое — в холодильнике? Есть ли там хорошенькие женщины? И каков будет на вкус первый глоток? Почувствует ли он себя как дома? Наконец-то дома? Он может успеть найти ответы по крайней мере на часть этих вопросов до того, как Дэйв Стоун вызовет полицию, и его заберут для допроса в связи с исчезновением некой девочки.

«Придет время, — сказал ему Кейси в те давние дни, когда он держался сцепив зубы, — и вся твоя мысленная система обороны падет, а между тобой и выпивкой будет стоять только Высшая сила».

Дэн не имел ничего против Высшей силы, потому что у него была кое-какая информация из первых рук. Бог оставался недоказанной гипотезой, но Дэн знал, что другая грань бытия существует. Как и Абра, он встречал людей-призраков. Так что, само собой, может существовать и Бог. С учетом тех промельков иного мира, которые ему пришлось видеть, Дэн даже считал, что скорей всего так и есть... только что это за Бог, который сидит сложа руки, когда творится такая херня?

«Как будто ты первый, кто задает этот вопрос», — подумал он.

Кейси Кингсли велел ему вставать на колени дважды в день: просить о помощи по утрам и благодарить по вечерам. «Это первые три шага: «Я не могу, Бог может, препоручу это ему». Так что особо раздумывать тут не надо».

Для новичков, не жаждущих принять этот совет, у Кейси всегда была наготове история о режиссере Джоне Уотерсе. В одном из его ранних фильмов, «Розовые фламинго», любимица Уотерса драг-квин Дивайн съела собачью какашку с пригородного газона. Даже много лет спустя режиссеру продолжали задавать вопросы об этом славном моменте его кинокарьеры. Наконец он не выдержал. «Это был всего лишь маленький кусок дерьма, — сказал он репортеру, — но он сделал ее звездой».

«Так что вставайте на колени и просите о помощи, даже если вам это не нравится, — всегда заканчивал Кейси. — В конце концов, это всего лишь маленький кусок дерьма».

Дэн не мог встать на колени, сидя за рулем, но он автоматически принял исходную позицию своих вечерних и утренних молитв: глаза закрыты, одна ладонь прижата к губам, словно защищая их от искусительного яда, исковеркавшего двадцать лет его жизни.

«Господи, помоги мне не вы...»

И тут все озарилось.

Дело было в том, что сказал Дэйв по пути в Облачную падь. В злой улыбке Абры (интересно, видел ли уже Ворон эту улыбку и как она ему понравилась). А главное — в ощущении собственной ладони, прижимающей губы к зубам.

— Господи, — прошептал он. Дэн вышел из машины, и ноги у него подкосились. В итоге он все-таки оказался на коленях, но тут же вскочил и побежал в гараж, где двое мужчин стояли и смотрели на брошенный Абрин рюкзак.

Он схватил Дэйва Стоуна за плечо.

— Позвоните жене. Скажите, что едете к ней.

— Она захочет знать, в чем дело, — сказал Дэйв. По его дрожащим губам и опущенным глазам было ясно, насколько он не хотел этого разговора. — Она сейчас в квартире Четты. Я скажу ей... Господи, я не знаю, что говорить.

Дэн вцепился в плечо сильнее, пока Дэйв не поднял глаза и не встретился с ним взглядом.

— Мы все едем в Бостон, но у нас с Джоном там будет другое дело.

— Какое другое дело? Не понимаю.

Зато Дэн понимал. Не все, но многое.

3

Они взяли «Субурбан» Джона. Дэйв сел на переднее сиденье. Дэн лег сзади, упершись головой в подлокотник и вытянув ноги на полу.

— Люси пыталась заставить меня рассказать ей, что происходит, — сказал Дэйв. — Сказала, что я ее пугаю. Ясное дело, она поняла, что речь об Абре. Всегда подозревал, что у нее есть частичка дочкиного дара. Я сказал ей, что Эбби ночует у Эммы. Знаете, сколько раз я врал Люси с момента женитьбы? Могу пересчитать по пальцам одной руки, и три из них — это ложь насчет того, сколько я просадил в покер по четвергам у нашего завкафедрой. А ведь это совсем другое. И уже через три часа мне придется объяснить ей, почему я так поступил.

Само собой, Дэн и Джон знали, что он сказал (и как Люси расстроило упорное нежелание мужа обсуждать такое важное дело по телефону) — они оба были на кухне, когда Дэйв звонил жене. Но ему нужно было выговориться. Поделиться, как говорят в АА. Джону оставалось лишь разбавлять этот монолог нужными репликами — «угу», «да-да» и «понимаю».

В какой-то момент Дэйв притормозил и бросил взгляд назад.

— Господи, вы что, спите?

— Нет, — с закрытыми глазами ответил Дэн. — Пытаюсь связаться с вашей дочкой.

После этого Дэйв замолчал. «Субурбан» несся на юг мимо маленьких городков вдоль 16-го шоссе в полной тишине, если не считать шуршания шин. Движение на шоссе было слабым, и когда дорога расширилась до четырех полос, Джон установил круиз-контроль на шестьдесят миль в час.

Дэн даже не пробовал звать Абру — не был уверен, что это сработает. Вместо этого он попытался настроить свой мозг на максимальную чувствительность. Стать живым радаром. Дэн никогда раньше не пробовал ничего подобного, и результат оказался жутковатым — как надеть на голову самые мощные в мире наушники. Ему показалось, что он слышит низкий вибрирующий гул. Должно быть, каша из человеческих мыслей. Дэн приготовился ловить голос Абры в этом ровном потоке. Не то чтобы он сильно надеялся... но что, в конце концов, оставалось делать?

Он уловил ее почти сразу после того, как они проехали турникеты при въезде на платное шоссе Сполдинг — всего в шестидесяти милях от Бостона.

(Дэн)

Тихо. Едва слышно. Поначалу он даже решил, что это его воображение, выдающее желаемое за действительное, но все равно повернулся на голос, пытаясь направить в эту сторону всю концентрацию, как луч фонаря. И голос раздался вновь — на этот раз чуть громче. Настоящий. Абра.

(Дэн, пожалуйста!)

Ее накачали, да еще как, и то, что требовалось сделать, для него было в новинку... но не для Абры. Она должна указать ему путь, под кайфом или нет.

(Абра соберись ты должна помочь мне)

(помочь что как)

(менялки)

(???)

(помоги мне повернуть мир)

4

Дэйв сидел на пассажирском сиденье и выуживал из подстаканника мелочь для очередного турникета, когда позади него раздался голос Дэна. Только это точно был не Дэн.

— Еще минутку, мне нужно сменить тампон!

Джон резко выпрямился, руль дернулся в его руках, «Субурбан» вильнул.

— Какого черта?

Дэйв отстегнул ремень безопасности и с коленями забрался на сиденье, чтобы посмотреть на лежащего сзади человека. Глаза Дэна были полуприкрыты, но когда Дэйв произнес имя Абры, они распахнулись.

— Нет, папочка, не сейчас, я должна помочь... должна попытаться... — Тело Дэна изогнулось. Его рука поднялась ко рту, потерла губы — жест, виденный Дэйвом тысячу раз, — и снова упала. — Скажи ему — я просила, чтобы он не звал меня так. Скажи ему...

Голова Дэна завалилась набок и теперь лежала на его плече. Он застонал. Его руки бесцельно дергались.

— Что происходит? — крикнул Джон. — Что мне делать?

— Не знаю, — сказал Дэйв. Он перегнулся через спинку, взял Дэна за дергающуюся руку и крепко ее сжал.

— Езжай, — сказал Дэн. — Просто езжай.

Затем тело на заднем сиденье начало биться в конвульсиях. Абра принялась кричать голосом Дэна.

5

Он нащупал связь между ними, следуя за вялым потоком ее мыслей. Увидел каменный диск, потому что так его представляла Абра, но она слишком ослабела и растерялась, чтобы вращать его. Вся ее сила уходила на то, чтобы не дать связи прерваться. Чтобы Дэн вошел в ее разум, а она — в его. Но большая часть Дэна все еще находилась в «Субурбане», по потолку которого скользили лучи фар от встречных машин. Свет... тьма... свет... тьма.

Диск был такой тяжелый.

Неожиданно откуда-то донесся громкий стук и чей-то голос, приказавший:

— Выходи, Абра. Время вышло. Пора двигаться.

Это ее напугало, и она собралась еще немножко. Диск начал вращаться, увлекая Дэна внутрь пуповины, связывающей его с девочкой. Несмотря на весь ужас положения, Дэн в жизни не испытывал большего восторга.

Из дальнего далека до него донесся голос Абры:

— Еще минутку, мне нужно сменить тампон!

Крыша «Субурбана» уплывала из поля зрения. Уходила по дуге. Наступила темнота как в туннеле, и Дэн успел подумать: «Если я здесь заблужусь, то никогда не смогу вернуться. Закончу свои дни в какой-нибудь психушке в палате для безнадежных кататоников».

Но потом мир начал вставать на место, только место это было уже совсем другим. «Субурбан» исчез. Дэн очутился в вонючем туалете с грязным полом, выложенным голубым кафелем, и табличкой возле раковины: ИЗВИНИТЕ, ВОДА ТОЛЬКО ХОЛОДНАЯ. Дэн сидел на унитазе.

Он даже не успел собраться с мыслями и встать, как дверь распахнулась так резко, что несколько старых плиток треснуло, и в кабинку шагнул человек. На вид ему было лет тридцать пять, волосы цвета воронова крыла зачесаны назад, резкие костлявые черты лица привлекательны грубой красотой. В руке незнакомец держал пистолет.

— Тампон поменять, как же, — сказал он. — Где ты его держала, Златовласка, в кармане штанов? Видимо, так, потому что твой рюкзак очень далеко отсюда.

(скажи ему — я просила, чтобы он не звал меня так)

Дэн ответил:

— Я просила не называть меня так.

Ворон замолк, разглядывая девочку, слегка покачивающуюся на унитазе. Покачивающуюся под воздействием лекарства. Конечно же. Но что с ее манерой говорить? Это тоже из-за лекарства?

— Что у тебя с голосом? Он совсем не похож на твой.

Дэн попытался пожать плечами девочки, но ему удалось только дернуть одним из них. Ворон схватил руку Абры и рывком поднял Дэна на ноги Абры. Это было больно, и Дэн вскрикнул.

Откуда-то — за много миль от него — кто-то слабо вскрикнул: «Что происходит? Что мне делать?»

— Езжай, — ответил Дэн Джону, в то время как Ворон волок его на выход. — Просто езжай.

— И поеду, будь спокойна, — откликнулся Ворон и силой впихнул Абру в пикап на место рядом с похрапывающим Билли Фримэном. Потом схватил прядь ее волос, намотал на кулак и дернул. Дэн взвизгнул голосом Абры, сознавая, что голос этот не совсем ее. Похож, но не совсем. Ворон уловил эту перемену, но не понимал ее причин. Женщина в шляпе точно поняла бы; ведь именно женщина в шляпе, сама того не желая, научила Абру этому трюку с обменом разумами.

— Но прежде чем отправиться в путь, мы должны кое-что уяснить. А именно — никакого вранья. Солжешь папочке еще раз, и старый хрен, что храпит рядом с тобой, отправится к праотцам. Но я не буду вкалывать ему лекарство. Я съеду на какой-нибудь проселок и всажу ему пулю в живот. Так он будет умирать дольше. Тебе придется слушать его крики. Поняла?

— Да, — прошептал Дэн.

— Надеюсь, что да, детка, потому что дважды я повторять не стану, твою мать.

Ворон хлопнул дверцей и быстро обошел машину, чтобы сесть за руль. Дэн закрыл глаза Абры. Он думал о ложках на дне рождения. А еще — об открывании и закрывании ящиков. Физически Абра была слишком слаба, чтобы схватиться с человеком, садящимся сейчас за руль и заводящим мотор, но какая-то ее часть оставалась сильной. Если бы только ему удалось найти эту часть... ту, что перемещала ложки, открывала ящики, незримо играла на пианино… писала на его доске с расстояния во много миль... если бы только ему удалось ее найти и взять под контроль...

Так же, как Абра представляла себе всадницу с копьем, Дэн представил себе панель с выключателями на стене аппаратной. Одни отвечали за руки девочки, другие — за ноги, третьи — за пожимание плечами. Но были и куда более важные. Дэну надо было суметь переключить именно их; в конце концов, у него самого было несколько похожих контуров управления.

Пикап тронулся сначала задним ходом, потом свернул. Через мгновение Ворон и его пленники снова выехали на шоссе.

— Вот так, — мрачно велел Ворон. — Давай засыпай. Что за чертовщину ты собиралась устроить в туалете? Прыгнуть в унитаз и смыться к...

Голос его затих, потому что Дэн искал нужные рычажки. Особые выключатели с красными рычажками. Он не знал, существуют ли они на самом деле, и действительно ли отвечают за дар Абры или то была лишь игра его собственного воображения. Он знал только одно: надо попытаться.

«Включить сияние», — приказал себе Дэн и повернул их все в положение «вкл».

6

По 108-му шоссе в сельской глуши Вермонта пикап Билли Фримэна успел отъехать от заправки миль на шесть или восемь, когда Ворон внезапно ощутил боль. Левый глаз как будто обвила серебристая ленточка. Холодная, давящая. Ворон потянулся к глазу, но еще прежде змейка боли скользнула вправо, заморозив переносицу как укол новокаина. Затем обвила и правый глаз. Как железный бинокль.

Или наглазники.

Теперь у Ворона зазвенело в левом ухе, а левая щека внезапно онемела. Он повернул голову и увидел, что девочка смотрит на него. Ее немигающие глаза были широко открыты. Непохоже было, что они затуманены наркотиком. Это вообще были чужие глаза. Гораздо старше. Мудрее. И такие же ледяные, как лицо Ворона.

(останови пикап)

Ворон уже убрал шприц, но пистолет оставался у него в руке — он достал его, когда решил, что девчонка что-то слишком долго торчит в сортире. Он хотел было наставить оружие на старого хрыча, чтобы она прекратила свои штучки, но руку словно окатили ледяной водой. Пистолет вдруг потяжелел: пять фунтов, десять, потом — все двадцать пять. Минимум двадцать пять. Пытаясь поднять его, Ворон почувствовал, что правая нога соскользнула с педали газа, а левая рука вывернула руль так, что пикап съехал на обочину и потихоньку, замедляя ход, покатился по ней, зависая правыми колесами над кюветом.

— Что ты со мной делаешь?

— Что заслужил, Папаша.

Пикап наехал на поваленную березу, переломил ее надвое и остановился. Девчонка и старый хрен были пристегнуты, но Ворон забыл это сделать. Его кинуло на руль, и он надавил на гудок. Опустив глаза, Ворон увидел, как поворачивается в руке пистолет старого хрыча. Медленно-медленно поворачивается к нему дулом. Этого не должно было происходить. Предполагалось, что наркотик заблокирует девчонку. Черт, он и блокировал. Но в туалете что-то пошло не так. Кто бы ни прятался за глазами девочки, он был до ужаса трезв.

И до ужаса силен.

«Роза! Роза, ты нужна мне!»

— Не думаю, что она услышит, — произнес не принадлежащий Абре голос. — Может, кой-какие способности у тебя и есть, сукин ты сын, но, по-моему, телепатия в их число не входит. По-моему, когда ты хочешь поболтать со своей подружкой, то пользуешься телефоном.

Собрав все свои силы, Ворон начал поворачивать «Глок» в сторону девчонки. Казалось, что теперь пистолет весит фунтов пятьдесят. Жилы на шее Ворона вздулись как тросы. На лбу выступили бисеринки пота. Одна капля стекла Ворону в глаз, обжигая, и он сморгнул ее.

— Я... пристрелю... твоего друга, — выдавил он.

— Нет, — ответил человек в теле Абры, — я тебе не позволю.

Но Ворон видел, что она на грани изнеможения, и это вдохнуло в него надежду. Изо всех сил он постарался направить ствол в живот Рипа ван Винкля, и у него почти получилось, когда пистолет снова начал поворачиваться. Теперь Ворон слышал тяжелое дыхание мелкой гадины. Черт, он и сам задыхался. Они походили на марафонцев, бок о бок несущихся к финишу.

Мимо, не останавливаясь, проехала какая-то машина. Ни один из них не обратил на нее внимания. Они не сводили глаз друг с друга.

Левой рукой Ворон обхватил правую с пистолетом. Теперь поворачивать его было чуть полегче. Господи, он побеждал эту девку. Но его глаза! Боже!

— Билли! — закричала Абра. — Билли, помоги же мне!

Билли всхрапнул. Его глаза открылись:

— Что за...

На мгновение Ворон отвлекся. Его нажим ослаб, и пистолет мгновенно начал снова разворачиваться к нему дулом. Руки Ворона заледенели. Железные кольца впивались в глаза, грозя превратить их в желе.

Первый выстрел раздался, когда дуло смотрело между соперниками, и пуля пробила дыру в приборной панели прямо над магнитолой. Билли вздрогнул и проснулся, взмахнув руками как человек, выныривающий из объятий ночного кошмара. Одна из них ударила Абру в висок, но другая угодила Ворону в грудь. В кабине пикапа витал голубоватый дымок и запах пороха.

— Что это было? Что, черт возьми, за...

Ворон рыкнул:

— Нет, сука! Нет!

Он рывком направил пистолет на Абру, почувствовав при этом, что она ослабила контроль. Из-за удара по голове. В ее глазах он увидел тревогу и ужас и ощутил бешеную радость.

«Ее нужно убить. Не дать ей другого шанса. Но не в голову. В живот. Тогда я высосу па...»

Плечом Билли ударил Ворона в бок. Пистолет дернулся и снова выстрелил, на этот раз проделав дыру прямо у Абры над головой. Прежде, чем Ворон успел выстрелить снова, чьи-то огромные руки сомкнулись на его собственных. Он успел сообразить, что до сих пор его противник действовал далеко не в полную силу. Приступ паники пробудил к жизни гигантскую, может быть, даже невиданную мощь. На этот раз, когда пистолет начал разворачиваться дулом к Ворону, запястья сломались с хрустом, как тонкие хворостинки. На какое-то мгновение он заглянул в уставившийся на него черный глаз и успел подумать:

(Роза я люблю те)

Вспышка ослепительно белого света, а затем — тьма. Через четыре секунды от Папаши Ворона не осталось ничего, кроме одежды.

7

Пароход Стив, Матрешка, Кривой Дик и Скряга Джи рассеянно играли в канасту в «Баундере» Скряги и Грязного Фила, когда раздались крики. Игроки были на взводе (как и все Верные), поэтому они тут же бросили карты и ринулись к двери.

Остальные тоже повылезали из своих домов-фургонов, чтобы узнать, в чем дело, но замерли на месте при виде Розы Шляпницы в ослепительном желто-белом свете окружающих коттедж «Оверлук» прожекторов. Ее глаза дико сверкали. Она рвала на себе волосы, словно ветхозаветный пророк во власти яростного видения.

— Эта сраная соплячка убила моего Ворона! — орала она. — Я убью ее! УБЬЮ И СОЖРУ СЕРДЦЕ!

Наконец, она с рыданиями упала на колени, закрыв ладонями лицо.

Верные ошеломленно стояли. Никто не знал, что говорить или делать. Наконец, к Розе подошла Тихая Сэйри. Роза яростно ее оттолкнула. Сэйри упала на спину, поднялась, и без колебаний вернулась к ней. На этот раз Роза подняла глаза и увидела свою утешительницу, женщину, которая тоже потеряла сегодня дорогого ей человека. Она обняла Сэйри, сжав ее так, что зрители услышали хруст костей. Но Сэйри не вырывалась, и несколько мгновений спустя женщины помогли друг другу подняться. Роза перевела взгляд с Тихой Сэйри на Большую Мо, потом на Тяжелую Мэри и Жетона Чарли, словно увидев их впервые.

— Пойдем, Розочка, — сказала Мо. — Ты потрясена. Тебе надо прил...

— НЕТ!

Роза отошла от Тихой Сэйри и шлепнула себя ладонями по сторонам лица, да так сильно, что сбила цилиндр. Роза нагнулась за ним, а когда она снова окинула взглядом собравшихся вокруг Верных, глаза ее сверкали уже не так безумно. Она думала о Дизеле Даге и других, которых она послала навстречу Папаше и девчонке.

— Надо связаться с Дизом. Пусть он, Фил и Энни поворачивают назад. Нам надо держаться вместе. Надо принять пар. Много пара. А когда нагрузимся, мы достанем эту сучку.

Они лишь стояли и смотрели на нее с тревогой и неуверенностью на лицах. Зрелище этих испуганных глаз и тупо раззявленных ртов вывело Розу из себя.

— Вы что, во мне сомневаетесь?

Тихая Сэйри тихонько вернулась и встала рядом с ней. Роза оттолкнула ее с такой силой, что Сэйри чуть снова не упала.

— Пусть тот, кто во мне сомневается, выступит вперед.

— Никто в тебе не сомневается, Роза, — сказал Пароход Стив, — но, может, нам стоит оставить девчонку в покое. — Говорил он осторожно, стараясь не встретиться с Розой взглядом. — Если Ворон и правда погиб, то это уже пятеро. Мы никогда не теряли пятерых за один день. Мы даже двоих никогда не те...

Роза шагнула вперед. Стив тут же шагнул назад, втянув голову в плечи, словно ребенок, которому вот-вот влепят затрещину.

— Ты что, хочешь убежать от какой-то парн

о

й девчонки? После стольких лет ты хочешь, поджав хвост, удрать от лохушки?!

Никто не ответил (а Стив и подавно), но Роза видела правду в их глазах. Они хотели. На самом деле хотели. У них было много хороших лет. Сытных лет. Полных легкой добычи. Но теперь они наткнулись на того, кто не просто трещал по швам от пара, но знал, кто они такие и что творят. Вместо отмщения за Папашу Ворона — который, в паре с Розой, провел их через тучные и скудные времена, — они хотели поджать хвост и с визгом унести ноги. В тот миг Розе хотелось убить их всех. Почувствовав это, они отпрянули еще дальше.

Всех, кроме Тихой Сэйри, которая с раскрытым ртом смотрела на Розу, словно загипнотизированная. Роза схватила ее за костлявые плечи.

— Нет, Розочка! — завизжала Мо. — Не делай ей больно!

— А что скажешь ты, Сэйри? Соплячка виновата в гибели твоей любимой женщины. Ты тоже хочешь убежать?

— Не, — ответила Сэйри. Ее глаза не отрывались от Розиных. Даже сейчас, когда все на нее смотрели, Сэйри казалась почти что тенью.

— Ты хочешь возмездия?

— Да, — ответила Сэйри. И добавила:

— Месь.

У Сэйри был дефект речи, и она скорее шуршала, чем говорила, но ее услышали и поняли все.

Роза окинула взглядом остальных.

— А те из вас, кто не хочет того же, что и Сэйри, кто хочет просто упасть на брюхо и уползти...

Роза повернулась к Большой Мо и схватила ее за дряблую руку. Взвизгнув от неожиданности и страха, та попыталась вырваться. Роза удержала ее и подняла ее руку так, чтобы увидели остальные. Руку покрывали красные язвочки.

— От этого вы сможете уползти?

Они забормотали и отступили еще на пару шагов.

— Зараза уже в нас, — сказала Роза.

— Большинство из нас здоровы! — крикнула Милашка Терри Пикфорд. — Я здорова! На мне ни пятнышка! — И она выставила свои гладкие руки на всеобщее обозрение.

Роза взглянула на Терри полными слез и огня глазами.

— Это пока. Но надолго ли?

Милашка не ответила, но отвернулась.

Приобняв Тихую Сэйри, Роза обозрела остальных.

— Орех говорил, что девчонка может быть нашим единственным шансом вылечиться прежде, чем болезнь охватит всех. У кого-нибудь есть другие предложения? Если да, высказывайтесь.

Никто не высказался.

— Мы подождем, пока вернутся Диз, Энни и Грязный Фил, а потом примем пар. Попируем как никогда. Опустошим канистры.

Ответом были удивленные взгляды и неловкое бормотание. Думают, что она сошла с ума? Пусть. Узел разъедала не только корь, но еще и ужас, что было гораздо хуже.

— Когда мы соберемся вместе, мы встанем в круг. Наберемся силы.

Лодсам ханти

, мы — избранные, разве вы забыли?

Саббатха ханти

, мы — Узел верных, испытанный временем. Повторяйте за мной. — Роза не спускала с них глаз. — Повторяйте же!

Они повторили, взявшись за руки и создав кольцо. «Мы — Узел верных, испытанный временем». В глазах появилась толика решимости. И веры. Все-таки язвочками покрылись только полдюжины из них. Время еще есть.

Роза и Тихая Сэйри подошли к кругу. Терри и Матрешка разняли руки, чтобы принять их, но Роза провела Сэйри в центр. Под светом прожекторов тела двух женщин отбрасывали множество теней, похожих на спицы в колесе.

— Когда мы наберемся силы, когда снова станем единым целым, мы найдем и схватим ее. Говорю как ваша предводительница. И даже если ее пар не вылечит пожирающую нас болезнь, мы покончим с этой мерзкой...

И тут девчонка заговорила у нее в голове. Роза не могла видеть злой улыбки Абры Стоун, но чувствовала ее.

(не стоит ко мне идти Роза)

8

На заднем сиденье машины Джона Далтона Дэн Торранс отчетливо произнес три слова голосом Абры.

— Я сама приду.

9

— Билли? Билли!

Билли взглянул на девочку, которая говорила совсем не как девочка. Она раздвоилась, вошла в фокус, снова раздвоилась. Он провел рукой по лицу. Веки у него отяжелели, а мысли как будто склеились в ком. Он ничего не понимал. Было уже темно, и они явно находились не на улице, где жила Абра.

— Кто стрелял? И кто насрал мне в рот? Господи...

— Билли, ты должен прийти в себя! Ты должен...

«Ты должен вести машину» — вот что хотел сказать Дэн, но Билли Фримэн не мог сесть за руль. Не в ближайшее время. У него снова закрывались глаза — причем не одновременно. Дэн пихнул его в бок Абриным локтем и сумел снова привлечь его внимание. Во всяком случае, на какое-то время.

Кабину пикапа осветили фары встречной машины. Дэн затаил дыхание Абры, но и этот водитель проехал мимо, не притормозив. Может быть, одинокая женщина или коммивояжер, который спешит домой. В любом случае, плохой самаритянин, и в данном случае это было хорошо. Но в третий раз им может так не повезти. В сельской местности люди обычно доброжелательны. И, конечно, любопытны.

— Не спи, — сказал он.

— Кто ты? — Билли попытался сфокусировать взгляд на девочке, но не сумел. — Потому что это точно говорит не Абра.

— Долго объяснять. Пока что просто постарайся не засыпать.

Дэн вышел из машины и подошел к дверце водителя, несколько раз споткнувшись по дороге. Ее ноги, показавшиеся ему такими длинными в день их первой встречи, были слишком коротки, черт бы их подрал. Он только надеялся, что не успеет к ним привыкнуть.

Одежда Ворона лежала на сиденье. Холщовые туфли стояли на грязном коврике; из них выглядывали носки. Кровь и ошметки мозгов, запятнавшие рубашку и пиджак, схлопнулись и исчезли вместе с ним, оставив лишь влажные пятна. Дэн сгреб все это в кучу и, после секундного колебания, прихватил и пистолет. Ему не хотелось с ним расставаться, но если их остановят...

Он бросил узел перед пикапом и прикрыл палой листвой. Потом взял обломок березы, которую сломал «Форд», и уложил сверху на могильник. Нелегко было проделать все это руками Абры, но он справился.

Оказалось, что он не может просто сесть в кабину — пришлось подтянуться, держась за руль. А наконец усевшись на место, он обнаружил, что ноги Абры еле достают до педалей. Черт.

Билли смачно захрапел, и Дэн снова ткнул его локтем. Билли открыл глаза и оглянулся по сторонам.

— Где мы? Этот парень меня чем-то накачал? — и заключил:

— Мне надо еще поспать.

В ходе схватки не на жизнь, а на смерть за обладание пистолетом неоткрытая бутылка «Фанты» упала на пол. Дэн наклонился, подобрал ее и помедлил, держа Абрину руку на крышечке и думая о том, что происходит с газировкой, если ее хорошо взболтать. Откуда-то издалека с ним заговорила Абра

(о господи)

и она улыбалась, но не злой улыбкой. Дэн решил, что это хорошо.

10

«Не давай мне заснуть», — произнес чужой голос устами Дэна, поэтому Джон припарковался как можно дальше от входа в торговый центр. Там они с Дэйвом взяли Дэна с двух сторон под руки и принялись водить по парковке. Он был похож на пьяницу после бурной ночки — то ронял голову на грудь, то снова вскидывал. Они поочередно пытались расспросить его — что случилось, где случилось и что происходит теперь, но Абра лишь качала Дэновой головой.

— Перед тем, как отпустить в туалет, Ворон уколол меня в руку. Остальное как в тумане. А теперь тихо, мне нужно сосредоточиться.

Они огибали «Субурбан» Джона в третий раз, когда губы Дэна разошлись в ухмылке и он издал смешок — точь-в-точь как Абра. Поверх спотыкающегося подопечного Дэйв бросил на Джона вопросительный взгляд. Джон пожал плечами и покачал головой.

— О господи, — сказала Абра. — Газировка.

11

Дэн наклонил бутылку с газировкой и снял крышку. Струя оранжевой шипучки под давлением ударила Билли в лицо, он закашлялся, что-то несвязно пробормотал и на какое-то время полностью пришел в себя.

— Иисусе, девочка моя! Ты что творишь?

— Сработало же, верно? — Дэн протянул ему все еще булькающую газировку. — Выпей, что осталось. Прости, но спать тебе нельзя, как бы ни хотелось.

Пока Билли, пыхтя, пил, Дэн наклонился и нашел рычаг настройки сиденья. Ухватившись одной рукой за руль, другой он потянул рычаг, и сиденье дернулось вперед. Билли от неожиданности облил «Фантой» подбородок (и произнес выражение из тех, что взрослые в обществе нью-гэмпширских девочек обычно не употребляют), зато Абра теперь могла дотянуться до педалей. Едва-едва. Дэн включил заднюю передачу и медленно покатил назад, выворачивая на дорогу. Когда они снова оказались на асфальте, он облегченно выдохнул. Не хватало им еще застрять в придорожной канаве на безлюдном вермонтском шоссе.

— Ты знаешь, что делаешь? — спросил Билли.

— Да. Опыт не пропьешь... хотя как-то раз штат Флорида посчитал иначе и на какое-то время лишил меня прав. Я тогда уже был в другом штате, но есть такая штука, как принцип взаимности. Бич всех путешествующих алкоголиков нашей прекрасной страны.

— Ты Дэн.

— Именно, — сказал он, вытягивая голову над рулевым колесом. Было бы неплохо подложить под себя книгу — но книги у него не было, так что приходилось выкручиваться по мере сил. Он переключил передачу и поехал вперед.

— Как ты забрался в нее?

— Даже не спрашивай.

Ворон говорил что-то (или только думал — Дэн не был до конца уверен) о дороге к кемпингу, и где-то после четырех миль по 108-му шоссе они оказались около узкого съезда с радушной табличкой, прибитой к сосне: «Райский уголок Боба и Дот». Если это не дорога на кемпинг, тогда что? Дэн свернул (руки Абры возрадовались электроусилителю руля) и включил дальний свет. Через четверть мили дорогу перегородила тяжелая цепь с еще одной табличкой, на сей раз менее радушной: «Проезд запрещен». Стало быть, Боб и Дот решили не проводить этот уик-энд в своем райском уголке. Четверти мили от шоссе Дэну и Билли было достаточно, чтобы чувствовать себя в уединении. Еще одна приятная неожиданность: дренажная труба с бегущей водой.

Он выключил фары, заглушил двигатель и повернулся к Билли.

— Видишь трубу? Смой газировку с лица. Воды не жалей — ты нужен мне бодрым.

— Я уже проснулся.

— Не до конца. И постарайся не намочить рубашку. Когда закончишь — причешись. Тебе предстоит выход в люди.

— Где мы?

— В Вермонте.

— А где тот парень, который меня увез?

— Мертв.

— Туда и дорога! — воскликнул Билли. Потом, подумав секунду, добавил:

— А что насчет тела? Где оно?

Отличный вопрос... но не тот, на который Дэну хотелось бы отвечать. Ему хотелось одного: чтобы все это поскорей закончилось. Происходящее невероятно дезориентировало и выматывало его.

— Его нет. Это все, что тебе нужно знать.

— Но...

— Не сейчас. Умойся, потом поброди немного по этой дороге. Разомни руки, сделай пару глубоких вдохов и постарайся на сто процентов придти в себя.

— Голова дико болит.

Дэна это не удивило.

— Когда ты вернешься, девочка, скорее всего, снова будет девочкой — а это значит, что тебе придется сесть за руль. Если ты уже очухался достаточно, чтобы убедительно соврать, доберись до ближайшего городка с мотелем и остановись там. Ты путешествуешь с внучкой, ясно?

— Ясно, — ответил Билли. — С внучкой. Эбби Фримэн.

— Как только заселитесь, позвони мне на сотовый.

— Потому что ты будешь... где вы там все сейчас, не знаю.

— Именно.

— Мы по уши в дерьме, дружище.

— Да, — сказал Дэн. — Определенно. И теперь нам нужно как-то его разгрести.

— Ладно. Что за город впереди?

— Понятия не имею. Я не хочу, чтобы вы разбились по пути, Билли. Если ты не сможешь проехать двадцать или тридцать миль, а потом поговорить с администратором мотеля так, чтобы тот не вызвал полицию, тебе с Аброй лучше переночевать в кабине этого пикапа. Не слишком удобно, зато безопасно.

Билли открыл пассажирскую дверь.

— Дай мне десять минут. Сойду за трезвого. Не впервой. — Он подмигнул девочке, сидящей за рулем. — Я же работаю на Кейси Кингсли. Трезвость или смерть, помнишь?

Дэн проследил, как он подошел к трубе и встал рядом с ней на колени, потом закрыл Абрины глаза.

На парковке рядом с торговым центром Абра закрыла глаза Дэна.

(Абра)

(я тут)

(ты пришла в себя)

(типа того)

(нам нужно снова повернуть диск поможешь)

На этот раз она смогла.

12

— Отпустите, парни, — сказал Дэн. К нему вернулся его собственный голос. — Со мной все в порядке. Вроде бы.

Джон и Дэйв отпустили, в любой момент готовые подхватить Дэна, если тот споткнется. Но он не споткнулся. Вместо этого он принялся ощупывать себя — лицо, волосы, грудь, ноги. Потом кивнул.

— Да, я здесь — сказал Дэн и огляделся. — Понять бы еще, где именно.

— У торгового центра, — сказал Джон. — В шестидесяти милях от Бостона или около того.

— Ладно, трогаем.

— Абра, — сказал Дэйв. — Что насчет Абры?

— С ней все нормально. Она вернулась в свое тело.

— Она должна вернуться домой, — сказал Дэйв с немалой толикой возмущения. — В свою комнату, где она могла бы чатиться с друзьями и слушать свою дурацкую музыку на айподе.

Она и так дома, подумал Дэн. Если тело человека — его дом, тот как раз там она сейчас и находится.

— Она с Билли. Он позаботится о ней.

— А парень, который похитил ее — Ворон? Что с ним?

Дэн, стоя у задней двери «Субурбана» Джона, сделал паузу.

— Можешь о нем больше не беспокоиться. Теперь мы должны переживать только о Розе.

13

Мотель «Краун» находился, собственно, уже в другом штате — в городке Краунвиль, штат Нью-Йорк. Третьесортное заведение с мигающей на фасаде неоновой вывеской: «Есть сво...дные н..ра» и «...ого каб...ных ...аналов!». Из тридцати с чем-то парковочных мест занято было только четыре. Портье за конторкой оказался оплывшей горой жира с жидким хвостиком волос до середины спины. Он принял у Билли «Визу» и выдал ключи от двух номеров, не спуская глаз с экрана телевизора, где неистово целовались две женщины на диване красного бархата.

— Они соединяются? — спросил Билли. И, взглянув на женщин:

— Я про комнаты.

— Да, да, все смежные, только двери между ними открыть.

— Спасибо.

Вдоль ряда домиков он доехал до номеров двадцать три и двадцать четыре и припарковал пикап. Абра крепко спала на сиденье, свернувшись калачиком и подложив руку под голову. Билли отпер номера, включил свет и распахнул двери между номерами. Обстановка так себе, решил он, но жить можно. Сейчас главное — занести Абру внутрь и поспать самому. Желательно часиков десять. Билли редко чувствовал свой возраст, но сегодня вечером он ощущал себя просто таки древним старцем.

Абра немного пришла в себя, когда он укладывал ее на кровать.

— Где мы?

— В Краунвиле, штат Нью-Йорк. В безопасности. Я буду в соседней комнате.

— Мне нужен папа. И Дэн.

— Скоро, — пообещал Билли, надеясь, что так оно и будет.

Глаза девочки закрылись, потом снова медленно открылись:

— Я говорила с этой женщиной. С этой сукой.

— Правда? — Билли понятия не имел, о чем она говорит.

— Она знает, что мы сделали. Она это почувствовала. И ей больно.

На мгновение в глазах Абры вспыхнул жестокий огонек. Билли подумал, что так сияет солнце, выглянувшее из-за туч под конец стылого и пасмурного февральского дня.

— Я рада.

— Засыпай, дорогая.

На бледном усталом лице девочки продолжало сиять холодное зимнее солнце:

— Она знает, что я иду за ней.

Билли хотел было убрать волосы с глаз Абры, но — что если она укусит? Глупость, наверное, но... этот огонек в глазах. Такой же иногда появлялся у его матери перед тем, как она взрывалась и лупила кого-нибудь из детей.

— Утром тебе станет лучше. Я бы рад был вернуться уже сегодня вечером — уверен, что и твой папа хочет того же, — но за рулем я не высижу. Счастье еще, что доехал досюда, не загремев в кювет по дороге.

— Как бы мне хотелось поговорить с мамой и папой.

Мама и папа самого Билли — которых даже в лучшие времена вряд ли можно было назвать родителями года — умерли давным-давно, ему же хотелось только спать. Он с тоской посмотрел на видневшуюся в дверном проеме кровать соседнего номера. Скоро, но не прямо сейчас. Взял свой сотовый телефон и раскрыл. Два гудка — и вот уже Билли разговаривал с Дэном. Через несколько секунд он протянул телефон Абре:

— Твой отец. Беседуй на здоровье.

Абра схватила трубку:

— Папа? Папа? — В глазах у нее закипели слезы. — Да, я... прекрати, пап, со мной все хорошо. Просто так спать хочется, что я еле... — ее глаза распахнулись, как будто ее поразила какая-то мысль:

— А ты в порядке?

Абра слушала ответ. Веки у Билли опустились сами собой, и он резко открыл глаза. Теперь девочка рыдала в голос, и Билли был этому даже рад. Слезы погасили этот огонек в ее глазах.

Она протянула ему трубку обратно:

— Это Дэн. Он опять хочет с тобой поговорить.

Он взял телефон и выслушал собеседника. Потом спросил:

— Абра, Дэн хочет знать, как ты думаешь, есть ли тут поблизости еще враги? На таком расстоянии, чтобы могли явиться сюда сегодня ночью.

— Нет. Кажется, Ворон собирался встретиться с остальными, но они еще очень далеко. И они не могут нас найти, — она прервалась, чтобы от души зевнуть, — без него не могут. Передай Дэну, что с нами ничего не случится. И пусть объяснит это папе.

Билли передал сообщение. Когда он нажал отбой, Абра уже тихо посапывала на своей кровати, поджав колени к груди. Билли накрыл ее одеялом, которое нашел в шкафу, потом подошел к двери и накинул цепочку. Подумал и для пущей безопасности подпер дверную ручку стулом. Как говаривал отец Билли, береженого бог бережет.

14

Роза вскрыла отсек под полом и достала одну из канистр. По-прежнему стоя на коленях между двумя передними сидениями «Эрскрузера», она открыла его и присосалась к шипящей крышке. Ее нижняя челюсть, опустилась прямо на грудь, и нижняя часть головы превратилась в темную дыру с одним единственным клыком. Уголки глаз, обычно загнутые кверху, опустились, а сами глаза потемнели. Лицо Розы превратилось в скорбную маску смерти, плотно обтягивающую череп.

Роза принимала пар.

Закончив, она вернула канистру на место и села за руль своего трейлера, глядя прямо перед собой. «Не стоит ко мне идти, Роза, я сама приду». Вот что сказала девчонка. Вот что она осмелилась заявить в лицо Розе О'Хара, Розе Шляпнице. Не просто сильная, но еще и мстительная девчонка. Злобная.

— Приходи-приходи, милочка, — произнесла Роза. — И злись посильнее. Чем злее ты будешь, тем больше глупостей натворишь. Давай, навести свою тетушку Розу.

Раздался хруст. Роза опустила глаза и увидела, что отломала нижнюю часть руля «Эрскрузера». Пар увеличивал физическую силу. Руки у Розы кровоточили. Она отшвырнула изогнутый обломок пластика, поднесла руки к лицу и начала слизывать кровь с ладоней.