– Николай Максимович, назовите, пожалуйста, одного человека, который сыграл в вашей жизни, как вы считаете, наиболее важную роль в формировании вас таким, каким вы сейчас являетесь.
– Это мой педагог в Большом театре – Марина Семенова. У нас была колоссальная разница в возрасте. Если учесть, что она родилась в 1908 году, а я в 1973-м, то вы представляете, какая это была разница. Она родилась при Николае II и умерла при президенте Медведеве. Она прожила 103 года.
Это была удивительная женщина, с удивительной судьбой и абсолютно фантастической биографией. Помимо того, что она была гениальная балерина, красавица в свое время и так далее, на ее долю выпали все беды, которые только возможно, чтобы выпали на долю гражданки Российской империи, Советского Союза и даже Российской Федерации.
Так получилось, что я очень рано потерял родителей, и она мне заменила семью. Она была настолько умна, мудра, талантлива, что, не навязывая свое общение, всегда управляла всем, что было вокруг меня.
У нее было фантастическое чувство юмора, она была ехидная бабулька, но настолько мудрая, что иногда какими-то колкостями, дерзостями давала почву, чтобы ты просто подумал, немножко охладил свою голову и понял, что идешь неправильной дорогой или чем-то не тем занимаешься. Она была фантастическим человеком.
Один раз я шел в театре очень поникший, расстроенный и сетовал на то, как у меня все в жизни плохо. И я захожу в канцелярию театра, а там сидит наша машинистка, тоже очень взрослая дама. И она мне говорит: «Колька, ну как тебе не стыдно? Ты молодой, красивый, здоровый, нахальный, чего ты расклеился?».
Ну и я ей стал рассказывать, какие у меня беды. Она мне говорит: «Ты знаешь, были времена в Советском Союзе, когда только открылись границы и в 50-е годы театр стал ездить за границу. И вот ты представь себе, Марина Тимофеевна, вся такая из себе великая…», а было такое правило, что артисты приезжали в Большой театр с чемоданами, их загружали в автобус, везли в МИД, там им выдавали паспорта и уже оттуда в этом же автобусе везли в Шереметьево.
И она продолжает: «Она с чемоданчиком приезжала в театр, потом доезжала до МИДа, всем паспорта давали, а ей нет. И вот она с этим чемоданчиком оттуда скромненько отправлялась домой. А на следующий день обязательно приходила на работу в новом платье, с новой прической, с высоко поднятой головой и никогда не показывала, что расстроена, никогда не раскисала». А ведь многие опускали руки в такие моменты.
Понимаете, вот этот момент, этот рассказ на меня так повлиял, что я после того разговора много раз его приводил сам себе в пример, что «новое платье, новая прическа», радостное выражение лица и вперед.