Послание апостола Иоанна 1, 72 зач., III, 10-20
10 Дети Божии и дети диавола узнаю́тся так: || всякий, не делающий правды, не есть от Бога, равно и не любящий брата своего. 11 Ибо таково благовествование, которое вы слышали от начала, чтобы мы любили друг друга, 12 не та́к, ка́к Каин, который был от лукавого и убил брата своего. А за что убил его ? За то, что дела его были злы, а дела брата его праведны. 13 Не дивитесь, братия мои, если мир ненавидит вас. 14 Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев; не любящий брата пребывает в смерти.
15 Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 16 Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев.
17 А кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое,- как пребывает в том любовь Божия ? 18 Дети мои! станем любить не словом или языком, но делом и истиною. 19 И вот по чему узнаём, что мы от истины, и успокаиваем пред Ним сердца наши; 20 ибо если сердце наше осуждает нас, то кольми паче Бог, потому что Бог больше сердца нашего и знает всё.
Комментарий
Задумывались ли вы, дорогие братья и сёстры, в чём главная сила любви – о которой сегодня нам рассказывает апостол Иоанн? Та самая сила, которая оказывается сильнее смерти? Дерзну предположить, что эта сила – в решимости принимать в другом то, что для тебя неприемлемо.
По большому счету, есть две крайние позиции – любви и ненависти. Ненависть фокусируется на том, что неприемлемо – и своим дыханием раздувает в сознании её носителя эти тлеющие угольки в жаркий костёр, близко с которым лучше не стоять. Любовь, напротив, учится обходится с этими неприемлемыми угольками – чтобы не обжечься, отводя им какое-то безопасное место – но и не поддавая масла в огонь.
Настоящая любовь невозможна без боли принятия инаковости другого – причем эта боль – не разрушительная, а, напротив, целебная. Она помогает увидеть, где у самого любящего «уязвимые места» – ведь чаще всего в других неприемлемо то, что и сами себе простить не можем.
Образ костра в сознании ненавидящего позволяет нам понять слова апостола, почему ненавидящий – человекоубийца. В сознании ненавистника объект его нелюбви – уже неживой, он – окаменевший труп, который дальше способен только разлагаться. Это – взгляд ненависти.
Ненавидеть можно только когда уже окончательно осудил другого. Но взгляд любви совершенно иной. Он умеет прозревать сквозь толщу неправды, греха, лукавства, изменчивости – то самое главное, что и делает человека живым – то отражение Божественного Света, которым и питается всё бытие.
Этот взгляд любви аккуратно, очень деликатно, приоткрывает другому то, во что он сам, возможно, боится поверить – что он вовсе не таков, каким представляется другим, что в нём есть своя глубоко потаённая сокровищница – до которой только надо докопаться. Как не назвать такой взгляд – живительным?
Легко любить тех, кто хорошо скроен по моему собственному шаблону. Но только любовь к настоящему «другому» – а ещё лучше – «врагу» – способна в корне изменить самого человека и сделать его подобным Тому, Кто единственный оказался сильнее ада и смерти!