Все мое детство прошло в Украине, в славном и красивом городе Каменце-Подольском.
Моя мама оттуда родом, меня в Каменец перевезли из Минска в двухлетнем возрасте. Назад в Беларусь я приехал учиться в первом классе, позже в Каменце-Подольском проводил все каникулы. Эти детские пять лет я жил с дедушкой Петей и бабушкой Олей, и они, безусловно, были главными личностями, участвовавшими в формировании моего характера.
Именно дедушка и бабушка закладывали в мою безалаберную голову основные жизненные понятия, на которых я строил, и продолжаю строить в почти пятьдесят, свою жизнь.
Дед Петя умер совсем недавно, ему было 95 лет. Утром он сделал свою обычную гимнастику, и бодро пошел по делам, заплатить за квартиру и по магазинам. Инфаркт настиг его прямо на улице, и смерть была мгновенной. Семья осталась без основы, без корня, без главного советчика и помощника в делах. Тот случай, когда слово «осиротели» воспринимается почти буквально, и детьми-пенсионерами, и правнуками-школьниками.
Это чувство пустоты и, как ни банально звучит, утраты, заставляет меня писать этот короткий текст. Мне хочется рассказать про моего деда, про человека «каких сейчас нет», волевого и цельного. Итак, истории про деда Петю.
Дед Петя и самолеты.
Мой дедушка родился в большой семье, у него было 11 братьев и сестер, годы были голодные, отца он практически не помнил. В восемь лет его забрал с собой в Саратов дядя-сапожник, работать подмастерьем. Именно в Саратове дед первый раз увидел самолет, и авиация стала его любовью и увлечением на всю жизнь. Местный аэроклуб дал ему «путевку в небо», с его помощью способный мальчик поступил в морскую школу юнг, и дальше определился со специализацией – морская авиация. Море и небо сформировали дедов железный характер. Только возраст помешал деду призваться в самом начале войны, «зеленые» юнги работали в мурманском порту на приемке морских конвоев. В 1942 году, «накинув» себе годик в документах, дед, наконец, попал на фронт стрелком-радистом на самолете-амфибии «Каталине».
Дед Петя и война.
На своей «Каталине» дедушка отлетал три войны – с немцами, японцами и корейцами. Сначала стрелком, потом за штурвалом этого удачного самолета, долгожителя неба, некоторые экземпляры летают до сих пор, который использовал даже Жак-Ив Кусто в своих исследованиях океана, были и другие самолеты, но именно "Каталину" дед любил особенно.
Дед сопровождал конвои, подбирал в море экипажи подбитых самолетов и затопленных кораблей, охотился на подводные лодки.
Сейчас, прекрасно осознавая всю трудность и опасность этой «работы», включавшей по сути почти ежедневный подвиг, я умираю от мальчишеской зависти к приключениям, которые выпали на дедову долю. Всю информацию об этом периоде жизни мне приходилось буквально «вытягивать» клещами. Я так и не услышал брутальных рассказов о подвигах, лишь сухую констатацию некоторых фактов. Летчики были элитой советских войск, дед поднимался в небо на сверкающем самолете, а не тащил на себе пушки по грязи, но крови и трупов он насмотрелся столько, что навеки испытывал к войне стойкую ненависть и отвращение. Лишь за одно он был благодарен этим тяжелым годам – дед встретил мою бабушку.
Дед Петя и любовь.
Как я помню из рассказа бабушки, компания молодых летчиков «плюхнулась» на своей «Каталине» прямо посреди реки Амур, неподалеку от хутора, где она жила – ребята хотели прикупить у местных красной рыбы. Знакомство продолжилось в военном городке, куда бабушка устроилась работать. Сохранилось свадебное фото – бабушка «по приколу» надела дедову морскую форму, неизвестный фотограф сделал кадр.
Для деда Пети это была любовь всей жизни и раз и навсегда сделанный выбор. Впереди была непростая жизнь – служить, мотаться по гарнизонам, растить двух детей. Приамурье, Калининград, белорусский Быхов.
В армии после окончания службы дед не остался, как только подошла пенсия «по выслуге лет», он категорически отверг все выгодные предложения, «дембельнулся» и нашел должность, на которой мог полностью посвятить себя семье – более 20 лет заведовал турбазой на Азовском море.
Море и бабушка Оля были рядом – сейчас я думаю, что это были счастливейшие годы его жизни.
Когда городской совет предложил похоронить деда в самом начале кладбища, где лежат герои и видные горожане, семья отказалась – место было лишь на одного. Все знали точно, что дедушка предпочел бы парный участок.
Дед Петя и застолья.
Дедушка был всегда душой компании. В украинских семьях, как на Востоке, дом – это стол, и дед всегда за этим столом «председательствовал». Балагур и юморист, он любил и умел устроить за столом живое обсуждение или целые политические дебаты.
К концу собраний основные спикеры обычно «лыка не вязали», дед же продолжал гордо выситься во главе стола. Умея споить любого, сам он в еде и питье всегда знал меру, сохраняя ясность мышления и предпочитая любым расслаблениям физическую активность. Общаться с дедом Петей было всегда интересно – желая во всем разобраться лично и досконально, он на шестом десятке закончил исторический факультет Хмельницкого Университета. Как и единственную любовь, дед пронес сквозь годы свои твердые политические убеждения – он был коммунистом, я бы сказал коммунистом-идеалистом, вобравшим в себя лучшие мысли о великой справедливости, которым так и не суждено было воплотиться в жизнь. Испытывая отвращение к политике в том виде, в котором она существует сейчас, дед видел свою роль в деятельности местного совета ветеранов – толково и грамотно помогал «соратникам» с элементарными бытовыми вопросами, начиная с медицинской помощи и заканчивая организацией похорон.
Дед Петя и возраст.
Я думаю, секрет долголетия для него был в вечном интересе к жизни . Все, что он делал, было «на полную катушку» — он любил всем сердцем, служил верой и правдой, работал на полную, учился с увлечением. Четыре инфаркта не были для него причиной отказа от ежедневных занятий – бега, гантелей. В загородном доме предпочитал с ведрами ходить «на крыницу». Там же проводил девять месяцев в году, в вечных хлопотах по поддержанию 150-летнего дома и огромного сада.
Имея «грудь в орденах», норматив мастера по парашютному спорту, диплом историка, не хотел останавливаться, и искал новых интересов в жизни.
Моя любовь к авиации и технике, страсть к путешествиям, все мои жизненные принципы и основы, без которых любой мужчина – не мужчина, были однозначно заложены дедом – на все он влиял своим примером, страстным и неугомонным характером.
Сейчас я скучаю, очень сильно скучаю. А когда думаю про деда Петю, всегда улыбаюсь. Уверен, он улыбается мне в ответ.