Часть VII
Резкий неприятный свист разорвал тишину раннего утра. А за ним раздался оглушительный взрыв. Я, путаясь в спальнике, выкатился из палатки. Мои товарищи уже были на ногах и вооружены. Посреди лагеря, там где еще несколькими минутами раньше стоял сложенный Вороняном тандым, в земле зияла неглубокая воронка. Из нее поднималась пыль и клубился дым. Нам всем чертовски повезло. Практически все палатки сверху были искромсаны осколками. И никого не ранило. Чудеса, да и только!
- Вот тебе и старик-хазареец, - зло прошипел майор Галкин.
Снова послышался противный свист.
- Ложись! – прокричало сразу несколько голосов.
Вторая мина, а не приходилось сомневаться, что нас обстреливали из минометов, разорвалась у самой реки. Огромный ком земли в несколько кубометров обрушился в поток. Ситуация, в которой мы оказались, была более чем скверной.
- Дятлов, Воронян, Майзингер! – гаркнул майор. – Быстро хватайте аппаратуру и боеприпасы.
- Товарищ майор, - подбежал Щеглицкий. – А как же лаборатория!
- Давай, давай! Быстро! – рявкнул тот.
С холма за лагерем забубнил пулемет. Похоже Синицын наконец определил направление, откуда по нам сандалили.
- Где они? Откуда ведется огонь? – заорал Синицыну Стриж. Только лейтенант не мог его слышать. Пулемет гремел не хуже наковальни.
- Со стороны ущелья, - ответил за лейтенанта Журавлев.
Все это я фиксировал чисто автоматически. Освободив палатку от рюкзаков, я взялся ее складывать.
- Да ты че, Майзингер, опупел что ли? – окликнул меня Стриж. – Брось ее! Лучше помоги Вороняну!
- Отход через семь минут, - рявкнул майор, и бросился к своей палатке. Взрезав ее ножом, он достал свой баул.
- Вон они! – прогремел голос Журавлева.
Пулемет, будто сорвавшийся с цепи стальной пес, сново залаял, изрыгая огонь в сторону нападавших. Но теперь в своем рвении он был не одинок. Ему вторил автомат Журавлева. Вдвоем с Синицыным они и прикрывали наш отход.
Воронян шел впереди всех, обвешанный рюкзаками, и с рацией на груди. Он уже успел связаться с вертолетом. За ним двигались Щеглицкий с Дятловым, унося боксы с приборами и другим лабораторным хламом. Я тащил на себе рюкзаки Галкина, Стрижа и свой. Последний я, как Воронян рацию, пристроил на груди. За мной, в одной упряжке, семенили майор с капитаном. Они умудрились-таки захватить с собой статую царя Канишки. Я, правда, даже не заметил, когда они успели обвязать ее ремнями и веревками. Хотя чему удивляться? Из-за внезапно начавшегося обстрела у меня в голове все прыгало и скакало. И не заметить можно было что угодно.
Мы шли быстро. Почти бежали. Смертельная опасность дышала в затылки, не позволяя расслабляться. Двигались вдоль русла, вверх по течению. В направлении, противоположном тому, откуда вышли в долину. Туда, где в веренице темнеющих хребтов угадывался неширокий пролом. Пятиминутный привал сделали только однажды. Когда отошли от лагеря уже на добрых пять километров, Галкина и Стрижа сменили Синицын и Журавлев. Майор раза три уходил назад, а потом нагонял нас. То же самое делал и Стриж. Только капитан заходил вперед, по направлению нашего марша. Пока все было спокойно.
Вернувшись из очередной разведки, Галкин сообщил, что преследователей нигде не видно. Кто-то предположил, что нас лишь хотели отогнать от лагеря. Чтобы поживиться нашими пожитками. Хотя, если не считать забытых Стрижом наградных часов, из-за которых он потом еще долго расстраивался, в лагере не должно было остаться ничего ценного. Уже потому, что ничего ценного у нас с собой и не было. Что же касалось техники, то ее сборка и укладка были у нас хорошо отработаны. Во время постоянных тренировок на точке Галкин давал нам на это едва ли больше времени, чем на сборку-разборку автомата Калашникова.
Капитан Стриж высказанное предположение сразу же отверг. Несмотря на известное мародерство духов, использование с их стороны минометов наводило его на другие и более мрачные мысли.
- Ожидаешь засады? – спросил его Галкин.
- Чего-нибудь в этом роде, - кивнул Стриж. При этом он тихо выругался. Похоже снова вспомнил про свои теперь уже навсегда потеряные часы.
К полудню мы остановились в трехстах метрах от входа в узкое ущелье. Майор Галкин в очередной раз сверился по карте. Выходило, что ущелье тянулось не больше чем на два километра, а затем резко обрывалось в соседнюю долину. С одной стороны это была неплохая новость. И Галкин распорядился сообщить вертолетчикам уже более точные координаты. С другой стороны, отделявшие нас от следующей долины два километра могли стать самыми длинными, а может и вовсе последними в нашей жизни. Например, в случае засады...
- Все ко мне, - распорядился Галкин. Он сел на землю, по-узбекски поджав под себя ноги. – Значит так, мужики. Смотрите в оба и будьте готовы к любым неожиданностям. Оружие с предохранителей снять. Первым иду я. Замыкающим Стриж. Капитан, возьми у Синицына его поклажу! Лейтенант, пулемет держишь на готове. Подствольные гранатометы использовать только в крайнем случае. И еще... – Он посмотрел каждому из нас в глаза. Словно хотел убедиться, что серьезность ситуации понятна всем.
И я с удивлением отметил, что каждый, на ком коротко останавливался взгляд майора, тут же кивал ему в ответ. Видимо, это был своего рода ритуал. О котором я до сих пор почему-то ничего не знал. Может быть так решались последние, пусть даже самые незначительные, вопросы. Именно в такой как сейчас опасной ситуации. Не знаю. Но в те минуты мне показалось, что я присутствую при неком таинстве. Участие в котором позволительно лишь избранным. Во мне проснулась особая гордость, и когда взгляд Галкина встретился с моим, я тоже уверенно кивнул...
По ущелью двигались неровным клином. Подстать тевтонским рыцарям в кинофильме «Александр Невский». Таким построением Галкин видимо хотел добиться наибольшей эффективности в случае вынужденной обороны. Кроме того, снятые с предохранителей автоматы уже сами по себе представляли серьезную опасность. И вероятность того, что в случае нападения, передвигаясь один за другим, мы могли ранить, а то и вовсе перестрелять друг друга, была высокой. Даже если бы кто-то из нас просто споткнулся, все могло кончиться очень печально. Пуля – она ведь дура. Вот только теперь каждому из нас приходилось не только глядеть по сторонам, но и под ноги. И в этом ущелье могли быть мины!
Теперь мы шли много медленне. Отсюда и смена между несущими, так некстати оказавшуюся здесь статую, происходила чаще. Дошла очередь и до меня. Камень был накрепко примотан к толстой жерди, концы которой покоились на наших плечах. А роль этого «черенка от лопаты» играл багор, которым Журавлев в свое время подтаскивал каменюку к берегу. Только вот откуда он у нас появился, я так и не выяснил.
Первые выстрелы раздались, когда мы уже преодолели половину пути по ущелью. А в следующее мгновение мы уже побросали поклажу на землю и бросились в укрытие.
- Я всегда поражался глупости тех, кто устраивает засады, - произнес оказавшийся рядом Галкин. Он осторожно выглядывал из-за камня, за которым мы спрятались.
Меня потрясывало от волнения и я слушал майора вполуха.
- Обычно это несколько человек, - похоже желая хоть немного успокоить мои нервы, продолжал разглагольствовать Галкин ровным голосом. – Они свободно могут взять на прицел каждого и с первых же выстрелов уничтожить всех.
- Нет, товарищ майор, - не согласился я. – Такое развитие событий как сейчас, меня больше устраивает.
Галкин хмыкнул, быстро отскочил в сторону и, встав на одно колено, произвел один единственный выстрел. А секундой позже уже снова сидел рядом.
- Ееесть один, - довольно протянул он.
По камню над нашими головами тут же зашлепали пули.
- Журавлев, - гаркнул майор, - там, у скалы, на десять часов, огневая точка. Видишь?
Старший лейтенант кивнул.
- Бери ее на себя!
- Галкин, - раздался где-то совсем рядом голос Стрижа. – Синицын ранен.
У меня при этих словах екнуло сердце.
Капитан прятался за кушанским правителем, поставив того на ребро. Подпирая каменного истукана плечом, он указал направление, где сейчас находился наш раненый товарищ.
- Что у тебя там, лейтенант? – крикнул Галкин.
- Все в порядке, - донесся голос Синицына. – Пуля застряла в предплечье. Но кость вроде не задета.
Галкин выругался, и тут же снова рявкнул:
- Журавлев! Работаем с подствольников! Остальные нас прикрывают!
Мы вынырнули из-за камней и открыли шквальный огонь по левому склону ущелья. В это время майор и старший лейтенант обстреляли засевших в засаде из гранатометов. По горам поскакало эхо взрывов. Перестрелка ослабла. Я перекатился в сторону и столкнулся нос к носу с Дятловым. Его глаза лихорадочно блестели.
- Я не вижу сержанта, - поделился он со мной своими переживаниями.
- Он засел недалеко от Синицына, - ответил я, и от сильного волнения перещелкнул автомат на стрельбу одиночными.
- Черт, вот ведь влипли! - процедил старшина сквозь зубы.
По античной статуе прошлась автоматная очередь. И на моих глазах рукоятки каменных клинков перестали существовать. Стриж изловчился, и, выскочив из своего схорона, бросился куда-то вперед. Вражеский огонь, казалось, преследовал капитана по пятам. Я высунулся, чтобы посмотреть, откуда стреляли. Сверху мелькнула пуштунская шапка. Я глубоков вздохнул, закрыл глаза и впервые в жизни выстрелил из подствольного гранатомета. В нас с Дятловым полетели камни. А потом повалила пыль.
- Браво, - прокричал мне на ухо старшина.
- Где Майзингер? – услышал я Галкина.
- Здесь, товарищ майор!
- Сиди и не высовывайся, пацан! – зло крикнул он в ответ.
- Смотри-ка, переживает, - захохотал Дятлов.
- Товарищ майор, - долетел до моих ушей спокойный голос Вороняна. – У меня здесь двое. Оба готовы. Ах, и еще! Летуны на связи.
- Передай им - пусть выручают!..
Я прислонился спиной к прохладной поверхности скалы и прикрыл глаза. Все тело мелко дрожало. «Неужели адреналин?» - промелькнуло в голове.
- Какой, к черту, адреналин? - опустился рядом со мной Дятлов. – Элементарный страх!
От удивления я даже глаза открыл. Потому как мог поклясться, что даже рта не открывал. Но уже в следующее мгновение это было неважно. Ибо в пятидесяти метрах от себя, со стороны, откуда мы пришли, я увидел людей. Семерых. Все были вооружены и передвигались от камня к камню короткими перебежками. Один вдруг замер на месте. Видимо, он меня тоже увидел. Я окаменел. А он спокойно поднял автомат...
- А-а-а!!! – заорал я что было сил и нажал на спусковой крючок.
Вокруг нас с Дятловым началось что-то невероятное. Казалось, на нас вдруг посыпались сотни маленьких метеоритов. Одни мерзко жужжали и шипели, будто сгорая в атмосфере. Другие вгрызались в камень в непосредственной близости от вставших дыбом волос. Я вдруг почувствовал, как маленькие коготки царапают мое лицо. Виски, щеки, губы. А в следующий момент совсем рядом рвануло. Это в один из двух боксов с пробами попала граната. Краем глаза я увидел, как крышка от него проствистела у Дятлова над головой.
Старшина кинулся ко второму. Тот оказался целым. Его только зашвырнуло на камень, под которым мы и прятались. Дятлов протянул руку. Но тут же вскрикнув, отдернул. Мне в лицо брызнуло чем-то теплым. Я протер глаза и уставился на лежащий у меня на животе палец... Пытаясь подавить в себе накатившую панику, я медленно поднес к лицу руки, и убедился, что хоть они и были забрызганы кровью, но все мои пальцы оставались на месте.
- Да не переживай ты, - скрежетал зубами старшина, - это мой!
Я посмотрел в конец ущелья. Из преследовавших нас духов в живых никого не осталось. В какой-то момент перед моими глазами замаячило обеспокоенное лицо Галкина. Потом появился Стриж с уцелевшим боксом. Кто-то стал тормошить меня за плечи. И тут я вынырнул из оцепенения, мгновенно вернувшись в мир звуков, запахов и красок.
- Майзингер, - тряс меня за плечи Воронян, - ты в порядке?
- Дятлову оторвало руку, - ошарашенно произнес я.
- Не руку, - улыбнулся сквозь боль старшина. Его лицо было бледным. – Всего-то два пальца!
Где-то в конце ущелья застрекотал вертолет. Я, все еще не веря, что наша маленькая война завершилась, опасливо выглянул из-за камня. Стриж, Воронян и Синицын быстро собирали разбросанные вещи. Галкин и Журавлев, взваливали себе на плечи растрелянного Канишку.
Подошел Дятлов. Его рука была туго перевязана. Сквозь бинты проступала кровь.
- Ты второй не видел? – шаря глазами по земле, поинтересовался он.
- Чего? – не сообразил я.
- Палец, говорю, второй не видел?..
Только в вертолете мне стало известно, что бой в ущелье длился без малого три часа. Но я никак не мог в это поверить. По моим подсчетам мы задержались там от силы на час. Но, наверное, рискующие жизнью, как и влюбленные, часов не наблюдают.
После всего случившегося Дятлов еще три недели находился в больнице в Ташкенте. Врачи смогли спасти его указательный палец. Средний же старшина так и не нашел. Синицын провалялся в военном госпитале в Термезе всего неделю! Статую кушанского правителя со следами пуль до поры до времени оставили на точке, установив в библиотеке. Такому трофею мог позавидовать любой музей.
На этом изучение загадочной долины нашей группой и закончилось. Собранные материалы, записи, мои рисунки - все это было отправлено куда-то в Ташкент. В подробном отчете майора Галкина о проделанной работе (а я был ознакомлен с ним в общих чертах) версий на рассмотрение было предложено несколько:
1) Упомянутая долина являлась аномальным местом с самого начала.
2) Там устраивал(и) посадку НЛО.
3) В свое время она послужила местом для испытаний секретного оружия. Что могло:
а) стать причиной возникновению зоны аномалий
б) привлечь к нему внимание НЛО.
(THE END 😉)
Cледите за последующими публикациями из цикла «Секрет рисовальщика»!
По этому линку Вы при желании сможете попасть на познавательно-развлекательный (основной) канал автора! Увлекательного чтения!
😊😊😊
