Часть V
К осмотру с таким трудом добытой скульптуры мы приступили после обеда. Ее водрузили на кусок полога и подтащили ближе. Сейчас статуя лежал спиной кверху. Сразу бросалось в глаза, что тыльная ее сторона была обработана довольно грубо. Отсюда капитан Стриж сделал разумное предположение, что, в свое время, изображение кушанского правителя занимало место в специально под него отведенной нише. В каком-нибудь храме.
- И вполне возможно, что этот храм находился на территории того самого укрепления, - кивнул капитан в сторону руин. – Ну или где-то неподалеку.
- А кому поклонялся тот народ? – задал вопрос Воронян.
- Разным божествам. И своим, и чужим. Солнце, луна, вода и ветер – все они имели своих божественных представителей в верованиях кушан. Их религия впитала в себя элементы буддизма, зороастризма и верований древних греков. Они с одинаковым рвением приносили жертвы огню, восхваляя Ахуромазду. И пьянствовали в дни празднования богатого урожая, выкрикивая хвалы олимпийским виночерпиям.
- Какой может быть ее цена? – спросил Дятлов.
- У таких вещей нет цены, - опередил капитана Галкин. – Да и оценивать их было бы кощунством.
Камень аккуратно перевернули. Теперь можно было рассмотреть скульптуру уже более внимательно. Голова правителя сохранилась неплохо. Задумчивое, даже какое-то одухотворенное выражение лица царя кушан сразу приковало к себе наши взгляды. Я достал лист бумаги, карандаш и стал не торопясь зарисовывать эти выразительные глаза и брови, крупный нос, ухоженные усы и бороду. Я не разбирался в антропологических особенностях представителей тех или иных народов. И все же сразу сообразил, что с населяющих на сегодняшний день северный Афганистан народов этот портрет не мог быть написан. Здесь мы имели дело с очень своеобразным типом лица, разрезом глаз, и очертанием губ. В них было что-то от героев индийского кино. На голове статуи имелся высокий головной убор. По своей форме напоминающий боярские шапки. Может быть эта была корона. А может и ночной колпак. Хотя разве стали бы древние изображать своего владыку в ночном колпаке? Вряд ли!
- Журавлев! – обратился к старшему лейтенанту Галкин. - Давай-ка возьми пробы с поверхности камня и проанализируй их. К вечеру мне нужны результаты.
Майор, конечно же, рассчитывал выяснить, почему прошлой ночью поверхность статуи светилась. Тем более, что сейчас ничто не указывало на наличие в камне каких-либо источников голубого или иного какого свечения. С пробирками в руках, Журавлев исчез в своей палатке.
Но операцией по спасению древней статуи из объятий бурного потока майор Галкин не ограничился. Он также решил исследовать и развалины на том берегу. Для проведения этой маленькой, но едва ли легкой экспедиции были выделены лейтенант Синицын и старший прапорщик Щеглицкий. Им надлежало вернуться в лагерь еще засветло. А потому они не стали терять понапрасну времени и сразу отправились на поиски возможности перебраться через водную преграду. На первый взгляд такая задача казалась мне неразрешимой. Нет, я ничуть не сомневался, что они выполнят возложенную на них миссию. Дело было в другом. Русло реки, насколько хватало глаз, нигде не сужалось. И обрывистые берега, скорее всего, везде имели одну и ту же высоту. Отсюда следовало, что Синицыну с Щеглицким когда-нибудь все же придется лезть в ледяную воду. А такое решение проблемы с переправой вряд ли входило в рассчеты их начальника. Оставалось надеяться, что удача улыбнется нашим посыльным, и они «выйдут из воды сухими».
- Посмотри здесь! – обратился к Стрижу Галкин, при этом ткнув кушанского царя в мочку уха. – Это у него серьга?
- Похоже на то, - склонился над изображением капитан.
- Так что же получается, - поинтересовался Дятлов, – это баба что ли?
- Почему?
- Ну так если серьги в ушах... – пожал плечами старшина.
- Цыгане тоже серьги носят, - вставил я свои «пять копеек».
- Правильно, - подтвердил Стриж. – Кстати, я серьги в ушах у русских мужиков тоже видел.
- Ну значит это не мужики вовсе, - скривил губы Дятлов.
- А кто же по-твоему?
- Педики, - бесцеремонно заявил довольный собой старшина.
- По-осторожнее в выражениях, Дятлов, - замер рядом с ним Воронян. – Я, к твоему сведению, до службы в армии тоже серьгу носил. Одну.
- То-то, - лукаво ухмельнулся Галкин. - Ты же, старшина, не станешь утверждать, что сержант Воронян педик?
Воронян гоготнул. Так мог выражать свою веселость только наш арменин.
Дятлов взглянул на сержанта снизу вверх и улыбнулся:
- Ну что вы, товарищ майор, как можно... он ведь нерусский... мужик.
- Еще не известно, кто первым стал носить такого рода украшения. Мужчины или женщины, - не обращая на глупости своих сослуживцев внимания, заговорил Стриж. – Ясно только, что среди монархов древности, да и Средневековья тоже, ношение украшений было широко распространено. Вспомните хотя бы «Три мушкетера». Историю с подвесками. Английский любовник королевы Франции не просто держал подареные ею подвески в своей сокровищнице. Он и сам с удовольствием носил их. Там даже Портос – простой мушкетер, очень гордился своими брошами. – И, задумавшись на минутку, выдал: - Да разве в этом дело? Главное, что нам в руки попала редчайшая вещь. Подобные статуи находили и раньше. Это верно. Например, в Сурх-Котале. Но едва ли до сих пор была найдена хоть одна статуя кушанского правителя, у которой сохранилась бы голова. А нам вот повезло!
- А куда же девались их головы? – спросил Воронян.
- Скорее всего они были разбиты на мелкие части. А потом и вовсе превратились в пыль.
- И зачем было нужно отбивать им головы?
Капитан пожал плечами и сообщил:
- Могу поделиться лишь тем, что когда-то читал в книгах по археологии. Там высказывались предположения, что так могли действовать противники кушан. А проще сказать, их смертельные враги. Ведь оно как было-то! Когда один народ побеждал другой народ, когда одна династия сменяла другую, в первую очередь уничтожалась всякая память о прежних властителях. Стирались с лица земли города, где находились их резиденции, разрушались храмы чужих богов, уродовались фрески и наскальные изображения, а статуям... статуям отсекали головы. Ведь в обезглавленном изображении трудно узнать, для кого оно создавалось. В общем, история переписывалась на новый лад. Как, собственно, это происходило всегда и везде.
После этих слов стало тихо. Задумчивые взгляды моих товарищей скользили по поверхности обработанного древним мастером камня. Мне было очень интересно узнать, какие же мысли приходили им сейчас в голову.
- Майзингер, - привлек мое внимание Стриж, - а тебе что-нибудь уже известно о Сурх-Котале?
- Никак нет, товарищ капитан, - мотнул я головой.
- Когда на точку вернемся, я тебе интересную книжульку почитать дам, - пообещал Стриж. – Автора уже сейчас запомнить можешь. Пугаченкова.
- Баба что ли? – снова вмешался в разговор Дятлов.
Стриж на его восклицание никак не отреагировал. Он лишь закончил свою мысль:
- Там она об исследовании городищ кушанского времени пишет, - и он перечислил: - Термез, Халчаян, Кухна-калы, Саксанохур, Ай-Ханум, Балх.
Мне все эти названия ровным счетом ничего не говорили. Однако я с благодарностью принял эту информацию к сведению.
После описываемых событий прошло не более двух часов, как мы заметили движение на противоположном берегу. Там, у оснований древней крепости, стояли и самозабвенно махали нам руками Синицын с Щеглицким. Все-таки они каким-то образом перебрались на другую сторону. Мы помахали в ответ, и наши товарищи стали взбираться по крутому склону к руинам. По команде Галкина старшина Дятлов взялся снимать это восхождение. Вскоре они скрылись в проломе полуобвалившейся стены. И мы стали ждать.
Незадолго до ужина появился старший лейтенант Журавлев. Он пребывал в прекрасном расположении духа и насвистывал какую-то веселенькую мелодию.
- Сержант, - обратился он к Вороняну, - чем нас потчевать собираешься?
- Так вы ж сегодня уже ели, товарищ старший лейтенант, - помешивая что-то в котле, отозвался арменин.
- Не хами, солдат, офицеру... – безобидно начал было Журавлев.
Но закончить своей мысли он не успел. Так как Стриж договорил за него экспромтом:
- Пригодится. Так спокойнее спится!
Из своей палатки вынырнул Галкин, а вскоре обнаружился и Дятлов. В течении последнего часа он никак не мог определить местонахождение наших посыльных. Старшина обшарил объективом камеры каждый камушек видимой части стен. Но безрезультатно. А теперь, похоже, и вовсе отказался от этого занятия.
- Возможно, они уже на обратном пути, - предположил Стриж.
- Я очень на это надеюсь, - с беспокойством в голосе произнес майор Галкин. – И, меняя тему, обратился к Журавлеву:
- Есть результаты?
- Есть, - сел напротив старшего по званию старлей.
- Слушаю.
- Это бактерии. Целые колонии бактерий, облюбовавших мельчайшие раковинки и трещины в камне.
- И это они светятся?
- Да. Только вот делать этого они по своей природе не должны.
- Значит, не должны?
- Нет.
- Откуда такая уверенность? – подсел к ним Стриж.
- А я взял пробы не только с верхней стороны статуи, но и с тыльной. В результате выяснилось, что те бактерии, жизнь которых проходила под камнем и есть их обычная, не испускающая какого-либо сияния, форма. А те что сверху – светятся.
- Очень интересно, - не сводил глаз со своего визави Галкин. – И чем же эту перемену в них можно объяснить?
- Да все тем же, - выдохнул Журавлев. – На их долю выпала серьезная доза какого-то излучения. Они попросту мутировали.
Галкин посмотрел на лежащий рядом камень и поинтересовался:
- Почему же они сейчас не светятся?
- Условия не те. Видимо, когда камень лежал в реке, там для возникновения свечения у бактерий были оптимальные условия. Определенная температура воды. Может быть даже скорость течения играла в этом процессе немаловажную роль. Это мне еще только предстоит выяснить. Только вот здесь я таких условий создать не смогу.
- В этой долине метаморфозы встречаются сплошь и рядом, - покусал губу капитан Стриж.
Лейтенант Синицын и старший прапорщик Щеглицкий вернулись около одинадцати вечера. Все это время мы не притрагивались к еде. Собственно говоря, везде, где это только было возможно, мы старались принимать пищу в полном составе нашей группы. Галкин считал совместные трапезы очень важным фактором коллективной жизни. По его мнению, таким образом демонстрировалось не только уважение к каждому индивидууму в отдельности, но и воспитывалось чувство сплоченности у всех индивидуумов.
Мужики выглядели уставшими, но старались не подавать виду. За костер отдувался сложенный Вороняном тандым. От последнего исходило приятное тепло. И даже если огня и не было видно, ощущение уюта не покидало нас. Журавлев и Дятлов заступили в наряд по охране нашего спокойствия первыми. Синицын поведал, что в самом центре древней крепости имелось очень большое углубление. Может быть даже воронка от мощного взрыва. Кроме того, на расстоянии в полкилометра от развалин, по направлению к горам, ими была обнаружена еще одна впадина. Подобная первой, но значительно меньше ее по диаметру. Сообщение Синицына укрепило капитана Стрижа в мысли, что здесь, вполне возможно, производилось испытание какого-то мощного оружия.
- Или здесь велись военные действия, - предложил свой вариант Галкин.
- Тоже реально, - согласился Стриж. – Ведь в них не обязательно принимали участие подразделения ОКСВ. – И в ответ на наши заинтересованные взгляды пояснил: - Мы подобными сведениями не располагаем. Но ведь это вполне могли быть и правительственные войска.
- Едва ли, - отреагировал майор. – Афганская армия без указки русского командования шагу не смела ступить. Да они без поддержки шурави и сами не стали бы предпринимать серьезных и крупномассштабных операций.
- Может быть американцы? – поднял голову Синицын.
- Тоже маловероятно. От открытых действий в той войне янки отказались сразу.
- Я имел ввиду, что они могли испытать здесь какое-то свое секретное оружие, - продолжал лейтенант.
В ответ Галкин лишь пожал плечами.
По этому линку Вы при желании сможете попасть на познавательно-развлекательный (основной) канал автора! Увлекательного чтения!
😊😊😊
