Заголовок статьи может сразу вызвать отторжение у части читателей. Да, многие моменты в нашей истории разбирать неприятно. Неприятно разбирать свои неудачи, но делать это нужно, хотя бы для того, чтобы не совершать ошибок в будущем.
Мне могут сказать: «Да как ты смеешь писать о провале, ведь партизаны Крыма, выполнив свои задачи , были вывезены на Большую землю!». А, давайте подойдем объективно: потери личного состава, ориентировочно, достигают 85%, причем значительная часть потерь небоевая – от голода. Несмотря на огромные затраты (около 8 млн. тогдашних полноценных рублей, сумма, реально, огромная), эффективность действий партизан – крайне низкая. Причем, 8 миллионов рублей, это прямые затраты, они не учитывают зарплату партизан.
Зарплата? Да, да, зарплата. За описанием героических подвигов, мы забываем, что люди получали заработную плату, гражданским шел стаж, военным выслуга. И военные, находящиеся в партизанских отрядах должны были получать и свою зарплату (достаточно высокую) и продовольственный аттестат и паек, ну… в том случае, если человек не становился «пропавшим без вести».
Несмотря на победные реляции, реальных потерь противнику нанести не удалось, парализовать его тыл не удалось. Удалось лишь на время сковать одну румынскую горную бригаду и несколько мелких немецких подразделений, которые, тем не менее, после высадки советских десантов, сумели прервать свою «работу», организоваться, и разгромить Евпаторийскую и Феодосийскую высадки советских частей. В конечном итоге, партизанское движение пришлось «эвакуировать» (опять же с огромными потерями). Почему?
Объективно говоря, причина каждого явления всегда комплексная. У нас просто привыкли к примитиву. Большинство устраивает примитивное объяснение: движение провалилось, потому, что татары предали партизан и выдали продовольственные базы партизан. Просто, примитивно, понятно, но… вранье (прошу прощения за экспрессивную лексику).
Задаю простой вопрос: а, что в 1943-44 годах, когда партизанское движение стало реально массовым, выросли новые продовольственные базы? Чем питались партизаны тогда? Или вы реально считаете, что партизан стали лучше снабжать? Разочарую, это не так. Так в чем же причина?
Формат короткой статьи не дает возможности полностью , аргументировано раскрыть тему. Поэтому дадим только выводы. Причин несколько. Условно, их можно поделить на две группы: организационные и социальные. Начнем с организационных.
«У семи нянек дитя без глазу»
Традиционно принято писать о том, что в Крыму партизанское движение готовилось заранее. Теоретически- да, практически нет. С начала войны до начала сентября 1941 года партизанами занималась партия. («Слушали», «постановили», и.т.д.). Практических действий в этот период вообще не прослеживается. Работа велась только по линии создания истребительных батальонов (в августе1941 года). Затем, организацию партизанского движения передали 4-му отделу НКВД. 4-й отдел вел работу очень вяло, сформировав предварительные списки партизан (только к началу октября 1941 года). А, затем, 23-го октября, когда в Крыму все уже все разваливалось, руководство было передано Штабу партизанского движения, которое было поставлено перед фактом, что практически, ничего не готово. Но это было еще пол-беды. Именно поэтому А.В.Мокроусов, который возглавил движение на вопрос И.Генова «Что делать?», пожал плечами, и сказал: «Да я сам только назначен». Заваривали кашу одни люди, расхлебывать должны были другие. Кто?
Как формировали отряды
Отряды должны были формировать по трем спискам: от НКВД, от партии, от совнаркома. От НКВД должны были прийти истребительные батальоны, личный состав НКВД (сотрудники милиции, тюрем, пожарные и.т.д.). От партийцев назначенные люди, от совнаркома – руководители предприятий, хоз. актив. И, тут выяснилось, что те, на кого возлагались основные надежды: истребительные отряды и сотрудники НКВД не пришли. Г.Т.Каранадзе, нарком ВД просто собрал всех сотрудников и, … увел в Севастополь. Примерно так же поступили партийцы: их основной состав был выведен В.С.Булатовым … в Севастополь. Партизанское движение оказалось обезглавлено. Вместо них в лес пришли военные из разбитых частей, в большинстве своем – офицеры. Если подходить формально: все они, кроме 184-й сд являлись дезертирами, ибо приказ о переходе к партизанским действиям они не имели. Они были ОБЯЗАНЫ идти в Севастополь. Многие так и сделали. В партизанских документах о них пишут как о предателях, но, объективно, они выполняли приказ. Да, я понимаю, я даю грубую картинку, но, именно такая картинка получается из документов. Даже с теми истребительными батальонами, которые пришли в лес, происходила интересная история. С их личным составом никто не согласовывал тот факт, что они становятся партизанами. Как следствие – большинство отказалось становиться партизанами и ушли. Эти ситуации описаны в мемуарах многих партизан. Куда ушли? Чаще всего, домой. В Севастополь или Керчь уже было не пробиться. После этого мы еще удивляемся, что противник раскрыл места базирования отрядов.
Базы.
По каждой базе я разбирался в отдельности (там где была информация). Выдача партизанских баз местным населением врагу- вранье, которое просто покрывает наши ошибки. Сначала часть продовольствия просто «исчезла» при получении, потом, наши войска при отступлении были вынуждены «воспользоваться « обнаруженными базами (вспомните воспоминания Е.И.Жидилова). Затем, большие склады обнаружил противник (например, в Кизилташе). Чаще всего, это были румыны. Да, кое-что из того, что было плохо укрыто, растащили местные. Ну, а, чего мы ждали? И, сейчас, случись что, произойдет то же самое. А, вот затем, противник начал охоту за складами. И, действительно, при этом он использовал сведения, полученные от местных жителей (и не только татар). В декабре был разгромлен штаб партизанского движения, и захвачена касса (460 тысяч рублей). Последние склады- бурты картофеля на кордоне Аспорт были случайно обнаружены немцами и залиты отравой. Самое интересное, что партизаны эти склады тоже «потеряли» . В лес не вышли люди, которые знали о них. И, все же почему в 1944-м партизаны не голодали, а в 1942 непрерывно умирали от голода? Все дело в тактике.
Тактика
Изначально в тактике была допущена ошибка. Ориентировались на 1918-й год: немцы сидят в городах, партизаны контролируют всю сельскую местность и горы. Так не получилось. В Крым пришли румынские горные стрелки, и, именно они стали кошмаром крымских партизан. Но говорить об этом в советское время было неполиткорректно: Румыния была «другом», А, Михай Ласкар, прославившийся жестокими операциями против партизан, стал министром обороны Румынии… Неудобно как-то получилось. Но, главное не в этом.
Если сравнить немецкие сводки за 1942-й и 1944-й год, то в глаза бросается большая разница. Осенью 1943-го и в 1944-м земля буквально горит под ногами врага. Горят ж/д станции, рвутся рельсы, захватываются продовольственные склады, мельницы. Партизаны сами себя обеспечивают всем необходимым, а в 1942-м…
Картина совсем иная. Иным стало и отношение населения. И не только населения. Если я скажу, что значительная часть партизанского движения в Крыму в 1944-м, состояла из бывших «легионеров», вы поверите? Нет? А, зря, это правда. Так что не так было в 1942-м? И, вот тут мы подошли к социальным причинам.
Социальные причины.
Однако ожидания противника реализовались не в полной мере. Планируя мероприятия по разобщению различных социальных групп в Крыму, противник исходил из своих представлений о полуострове и его населении, и не всегда эти представления соответствовали реальному положению дел. Так, к примеру, противник в своих документах указывал: «Вопреки мнению консультантов наш расчет на русский шовинизм оказался ошибочным» . Эти явления были нивелированы тем, что до войны Крым являлся регионом с достаточно благополучной экономической ситуацией и уровнем жизни населения по отношению к другим регионам, что сгладило некоторые социальные сложности. С полуострова убыла значительная часть мужского населения, воспитанная уже при советской власти, служившая основой стабильного общества. Несмотря на искусственно созданное после войны общественное мнение, оправдывающее депортацию ряда народов, относительно небольшой крымско-татарский народ дал СССР семь Героев Советского Союза, двух генералов, 39 полковников, 66 подполковников, 3,5 тыс. награжденных орденами и медалями бойцов и командиров. Эти люди честно сражались с врагом на фронтах Великой Отечественной войны. Они честно служили Родине, и упрекнуть их не в чем. В связи с тем что с полуострова убыла наиболее активная, воспитанная уже при советской власти часть мужского населения, возникли изменения в крымском социуме. Преобладание среди населения жителей старшего возраста, социальное становление которых происходило до революции, неизбежно привело к поляризации общества. На одном полюсе оказались советские и партийные работники, партизаны Гражданской войны, активисты (в том числе крымско-татарского происхождения), с другой стороны — бывшие сторонники белого движения, многие из которых так и не приняли советскую власть. Именно эти факторы обусловили дестабилизацию общества и не спрогнозированные советским руководством социальные процессы. Объективно говоря, мы не знаем реальной истории партизанского движения в Крыму, и … возможно даже не узнаем многих его эпизодов. В партизанских записках есть информация о «ложных партизанских отрядах», но немцы категорически отрицают их существование, зато противник пишет о том, что существовали большие банды дезертиров, мародеров, он пишет о партизанских отрядах, упоминая имена, которых в истории «официального» партизанского движения НЕТ. Например, он пишет об отряде Бориса Кузина, но такой фамилии среди партизан нет. И таких случаев много. Мы совсем немного знаем о «неофициально партизанском движении», но лишь о тех отрядах, которые присоединились к «официальному». Остальные имена остались неизвестными.
Вокруг партизанского района, действительно, в 1942 году, образовалось враждебное кольцо из предгорных деревень. И, дело здесь отнюдь не в татарах.
В дневниках И.Генова есть неопубликованные фрагменты, которые дают понимание того, что происходило. Но, из «официальных» мемуаров эти фрагменты были выброшены.
Что произошло? С большим сожалением следует признать, что грубые ошибки советского руководства, и, прежде всего, руководителей ОГПУ, а, затем, и НКВД (тех, кто был до прихода Л.П.Берия) достаточно дорого обошлись нашему государству. Государство, задекларировавшее благороднейшие цели, фактически, развернуло террор против своего народа. Были и ошибки в национальной политике.
Репрессии начались в начале 30-х, когда сворачивали НЭП и «давили» кулаков, потом, началась «ежовщина». Еще до начала массовых операций, официальный старт которым был дан постановлением Политбюро ЦК ВКП (б) от 2 июля 1937 г. «Об антисоветских элементах», 20 мая 1937 г., выступая на XVIII Крымской областной партийной конференции, вновь назначенный нарком внутренних дел Крымской АССР Тите Лордкипанидзе доложил, что крымскими чекистами:
«1. Арестовано по делам о политических преступлениях по Kpыму выше 3000 человек (60% из них арестовано по серьезным групповым делам).
2. Раскрыто и ликвидировано 25 шпионских, диверсионных и террористических организаций (в том числе, троцкистских) с общим числом обвиняемых в них — свыше 500 человек.
3. Раскрыто и ликвидировано до 350 контрреволюционных групп с общим количеством участников до 1900 человек (50% из них раскрыто то в городе, 50% в деревне).
4. Арестовано по троцкистским делам — 557 человек.
5. Арестовано по делам о татарской национальности около 300 человек.
6. Арестовано политических преступников, прикрывавшихся партийными билетами- 366 человек.
7. Вскрыто, за последние 3-4 месяца, свыше 20 немецких фашистских организаций, общей численностью до 300 человек» [1]
Выборочный анализ личных дел (из числа доступных для изучения) показывает, что, действительно, большая часть «дел» была надуманной. Да, среди репрессируемых были бывшие участники «Белого» движения, священнослужители, граждане, считавшиеся «зажиточными» и.т.д., но, вместе с ними под удар попали граждане вполне лояльные советской власти. В СССР уже выросло новое поколение людей, воспитанных советской властью, и большая часть населения, особенно в Крыму, была вполне лояльна к существующей власти, и масштабы репрессий по отношению к населению были абсолютно неоправданны. Особо следует обратить внимание на пункт 5. Изначально, большая часть из 300 репрессированных «по делам о татарской национальности» была репрессирована не по национальному признаку. Это были татарские коммунисты, выразившие несогласие с генеральным курсом партии в 1930-м году. Как указывалось «многие из них прикрывались партийным билетом». Вместе с ними были арестованы некоторые деятели крымскотатарской культуры. Предлогом для ареста послужили доносы о, якобы имевших место, контактах с турецкой резидентурой.
Получив постановление Политбюро ЦК ВКП(б), 4 июля 1937 г. Крымский обком ВКП (б) одним из первых передал в ЦК шифром постановление о принятии партийной директивы к «руководству и исполнению в установленный срок». В связи с чем, было решено утвердить «тройку» в составе: И.О. наркома НКВД Крымской АССР Карпа Павлова (председатель); членов: прокурора Крымской АССР Константина Монатова; 2-го секретаря обкома ВКП (б) Сервера Трупчи (10). 5 июля 1937 г. этот состав «тройки» был утвержден.
9 июля 1937 г. из Крыма в Москву поступила шифровка о примерном числе учтенных «вражеских элементов». А именно: «кулаков, вернувшихся по отбытии наказания, 905 человек, уголовников, вернувшихся по отбытии наказания, 421 человек; кулаков, бежавших из ссылки и лагерей, 870 человек; беглых уголовников 12, учет неполный. Число учтенных первой категории кулаков, наиболее враждебных элементов, подлежащих аресту и расстрелу, 109 человек, уголовников 34 человека; второй категории враждебных элементов, подлежащих высылке кулаков 1103 человек, уголовников 282 человека».
10 июля 1937 г. Политбюро ЦК ВКП (б) утвердил эти цифры в качестве первоначального «лимита» репрессируемых для Крымской АССР.
Машина репрессий набирала свои обороты. За 1937-1938 гг. в НКВД Крымской АССР сменилось четыре наркома. Пробыв в должности около полугода, старший майор Т. И. Лордкипанидзе был сменен старшим майором ГБ К.Павловым, который приступил к исполнению своих служебных обязанностей на посту наркома НКВД Кр. АССР 29 июля 1937 г.
Его преемник майор ГБ А.И. Михельсон (занимал должность с 20 октября 1937 по 4 августа 1938 г.) отправил Ежову и его первому заместителю, Михаилу Фриновскому, телеграмму, в которой сообщал, что согласно приказу №00447 в Крыму «… изъято и осуждено Тройкой 4000 человек. Из них: бывших кулаков — 3009; прочего к-р элементов — 582; уголовников — 409. Осуждено по первой категории 1300, по второй 2700». Первая категория, это осужденные к расстрелу. Вторая к высылке.
За неполных девять месяцев пребывания на посту наркома НКВД Крымской АССР Михельсон подписал приговоры к высшей мере наказания на 1596, и исправительно-трудовым лагерям — на 2288 человек[2] . Жертвами репрессий стали представители практически всех слоев населения: от руководящих партийных работников до крестьян и рабочих. К 15 декабря 1938 г. в производстве НКВД Крымской АССР имелось дел на 3146 человек (в аппарате наркомата — на 983, на периферии — на 2163 человек).
За этот период в Крыму было арестовано 16252 человека (8503 — в 1937-м, 7749 — 1938-м) [3] . Всего за время «ежовщины» в Крымской АССР были репрессированы все секретари обкома ВКП (б), председатель Совнаркома и Председатель Президиума Верховного Совета республики, 7 наркомов и их заместителей, 12 секретарей райкомов, 14 председателей райисполкомов и 65 директоров предприятий, 95 председателей сельсоветов и председателей колхозов. Репрессии фактически выкосили самую активную часть населения.
Затем, маятник качнулся в другую сторону. Традиционно принято обвинять Л.П.Берия в том, что он, якобы, являлся инициатором репрессий. Данная точка зрения сформировалась во времена правления Н.С.Хрущева, но фактически, все было наоборот. После прихода Л.П.Берия к руководству НКВД, репрессии были прекращены, и многие осужденные, и находившиеся под следствием граждане оправданы.
Парадокс заключается в том, что в 1939 году «чисткам» подверглись сами органы НКВД. Сравнивая списочный состав НКВД КрАССР за 1937-й год и те списки, которые удалось получить по 1941 году, можно прийти к выводу, что личный состав НКВД обновился на 80%.
И, вот, накануне войны, в Крым начали возвращаться «лишенцы», лица, лишенные гражданских прав. Оседали они в предгорьях, где контроль был слабее. И, вот тогда-то и родился «пояс отчуждения».
[1] Брошеван В.М. Симферополь: белые и темные страницы истории (1918-1945 гг.). Историко-документальный хронологический справочник. — Симферополь: ЧП ГУК, 2009. — С.167
[2] ГУ СБУ в АРК, ф.1, д.21 // Цит. по: Валякин А. — Указ. соч. — С.208
[3] Из справки наркома внутренних дел Каранадзе о незаконно преступных действиях в работе тройки НКВД, 3 марта 1939 г.