В 1940 году, через год после бегства из нацистской Германии и переезда в Нью-Йорк, автор следующего письма попытался поступить на военную службу в Вооруженные силы США ; однако его заявление было отклонено по одной невероятной причине: его дядей был Адольф Гитлер . Его это не остановило, и два года спустя, через несколько месяцев после того, как его дядя объявил войну США, Уильям Патрик Гитлер (на фото выше) снова попытался записаться на военную службу посредством приведенного ниже увлекательного письма, отправленного непосредственно президенту США . Его быстро передали директору ФБР Дж. Эдгар Гувер , который затем расследовал племянника Гитлера и в конце концов оправдал его для службы.
Уильям Патрик Гитлер вступил в военно-морской флот США в 1944 году и был уволен в 1947 году после ранения на службе. Он скончался 40 лет спустя в Нью-Йорке.
3 марта 1942 года
его превосходительство Франклин Д. Рузвельт,
президент Соединенных Штатов Америки,
Белый дом,
Вашингтон, округ Колумбия.
Уважаемый Господин Президент:
Могу ли я взять на себя смелость посягнуть на ваше драгоценное время и время ваших сотрудников в Белом доме? Памятуя о критических днях, которые переживает сейчас наша страна, я делаю это только потому, что только прерогатива вашего высокого поста может решить мою трудную и исключительную ситуацию.
Позвольте мне вкратце изложить обстоятельства моего положения, решение которых, как я чувствую, может быть так легко достигнуто, если вы почувствуете побуждение оказать свое любезное ходатайство и принять решение.
Я племянник и единственный потомок печально известного канцлера и лидера Германии, который сегодня так деспотично стремится поработить свободные и христианские народы земного шара.
Под вашим мастерским руководством люди всех вероисповеданий и национальностей ведут отчаянную войну, чтобы определить, в конечном счете, будут ли они, наконец, служить и жить этическим обществом под Богом или станут рабами дьявольского и языческого режима.
Сегодня каждый человек в мире должен ответить сам себе, какому делу он будет служить. Чтобы освободить людей от глубокого религиозного чувства, может быть только один ответ и один выбор, который будет поддерживать их всегда и до самого конца.
Я один из многих, но я могу служить этому великому делу, и я должен отдать свою жизнь, чтобы оно, с помощью всех, в конце концов восторжествовало.
Все мои родственники и друзья скоро будут маршировать за свободу и порядочность под звездно-полосатым флагом. По этой причине, господин президент, я почтительно представляю вам эту петицию, чтобы спросить, могу ли я присоединиться к ним в их борьбе против тирании и угнетения?
В настоящее время мне в этом отказано, потому что, когда я бежал из рейха в 1939 году, я был британским подданным. Я приехала в Америку с матерью-ирландкой главным образом для того, чтобы воссоединиться с местными родственниками. В то же время мне предложили контракт на написание и чтение лекций в США, давление которых не позволило мне вовремя подать заявку на поступление по квоте. Поэтому я должен был прийти как гость.
Я пытался присоединиться к британским силам, но мой успех в качестве лектора сделал меня, вероятно, одним из самых посещаемых политических ораторов, поскольку полиции часто приходилось контролировать толпы, требующие приема в Бостоне, Чикаго и других городах. Это вызвало у британских официальных лиц довольно негативное приглашение продолжать.
Англичане-народ замкнутый, и хотя они добры и учтивы, у меня сложилось впечатление, справедливо или нет, что они не могли в долгосрочной перспективе испытывать чрезмерную сердечность или сочувствие к человеку, носящему такое имя, как я. Большие расходы, которые требует английская юридическая процедура при смене моего имени, - это только возможное решение, не входящее в мои финансовые возможности. В то же время мне не удалось определить, будет ли канадская армия способствовать моему вступлению в вооруженные силы. При нынешнем положении дел и отсутствии каких-либо официальных указаний я нахожу, что попытка завербоваться в племянники Гитлера требует странного мужества, которое я не могу собрать, лишенный какой-либо классификации или официальной поддержки с любой стороны.
Что же касается моей честности, Господин президент, то я могу лишь сказать, что это документальный документ, и он в какой-то мере сопоставим с тем дальновидным духом, с которым вы, используя всю известную государственному искусству изобретательность, вырвали у американского Конгресса то оружие, которое сегодня является главной защитой нации в этом кризисе. Я могу также вспомнить, что во времена великого самодовольства и невежества я пытался делать то, что, будучи христианином, считал правильным. Как беглец от гестапо, я предупредил Францию через прессу, что Гитлер вторгнется в нее в этом году. Англичан я предупреждал тем же способом, что так называемое “решение” Мюнхена-это миф, который приведет к ужасным последствиям. По прибытии в Америку я сразу же сообщил прессе, что в этом году Гитлер выпустит своего Франкенштейна на свободу. Хотя никто не обращал внимания на мои слова, я продолжал читать лекции и писать в Америке. Теперь время писать и говорить прошло, и я помню только о большом долге, который мы с матерью имеем перед Соединенными Штатами. Больше всего на свете я хотел бы как можно скорее увидеть активную борьбу и тем самым быть принятым моими друзьями и товарищами как один из них в этой великой борьбе за свободу.
Одно только ваше благоприятное решение по моей апелляции обеспечило бы сохранение доброжелательного Духа со стороны американского народа, частью которого я сегодня чувствую себя. Я со всем уважением заверяю вас, г-н Президент, что, как и в прошлом, я сделаю все возможное, чтобы в будущем быть достойным великой чести, которой я добиваюсь благодаря вашей любезной помощи, в уверенности, что мои усилия во имя великих принципов демократии будут по крайней мере иметь благоприятное сравнение с деятельностью многих людей, которые так долго были недостойны прекрасной привилегии называть себя американцами. Могу ли я поэтому надеяться, г-н Председатель, что в суматохе этого обширного конфликта вы не будете склонны отклонить мой призыв по причинам, за которые я никоим образом не несу ответственности?
Для меня сегодня не может быть большей чести, Господин президент, жить и служить вам, Избавителю американского народа от нужды, и не может быть большей привилегии, чем стремиться и принимать малое участие в установлении титула, который вы когда-то будете носить в потомстве как величайший Освободитель страдающего человечества в политической истории.
Я был бы очень рад предоставить любую дополнительную информацию, которая может потребоваться, и беру на себя смелость приложить циркуляр, содержащий подробные сведения о себе.
Позвольте мне, Господин президент, от всего сердца пожелать вам в будущем здоровья и счастья, а также надеяться, что вы вскоре поведете всех людей, верящих в порядочность, вперед и вверх к славной победе.
Я с
глубоким уважением к вам,
Патрик Гитлер.