Российская экономика справляется с коронавирусом лучше, чем большинство других. Но жесткая экономия, пострадавший бизнес и осторожные потребители подготовили почву для медленного восстановления.
В начале прошлого года Россия спокойно отказалась от своей давней цели войти в пятерку крупнейших экономик мира.
Этот шаг стал частью масштабной перезагрузки более чем 100 социально - экономических целей, которые президент Владимир Путин хотел достичь к 2024 году. Ссылаясь на беспрецедентные экономические обстоятельства, власти заявили, что 2030 год теперь является более реалистичным крайним сроком для амбициозной повестки дня. Некоторые цели, такие как первая пятерка, были отброшены вообще.
Ирония, по мнению аналитиков, заключается в том, что 2020 год может стать первым годом, когда Россия приблизится к тому, чтобы фактически войти в топ — 5-по крайней мере, если измерять его по паритету покупательной способности (ППС), учитывающему различия в уровне жизни.
Это связано с тем, что по макроэкономическим меркам экономика России в размере 1,5 трлн долларов пережила первый год коронавирусного кризиса лучше, чем почти любая другая крупная экономика в мире.
Оправдание
“В других странах дела обстоят гораздо хуже”, - заявил в конце прошлого года российский экономист Сергей Гуриев, профессор парижского университета Sciences Po. “Развитые экономики в среднем потеряют 6% своего ВВП — многие европейские экономики потеряют 10%". Россия, наоборот, вероятно, сократится чуть более чем на 4%.
Это меньше, чем в среднем по миру, и значительно мягче, чем сначала опасались весной, когда нефть — важнейшая отрасль промышленности России и важнейший экспорт — потеряла 70% своей стоимости, поскольку цены упали ниже 20 долларов за баррель.
Другие макроэкономические показатели России также сохранились. В то время как рубль, который был потрепан во время предыдущих кризисов, дрогнул, упав на 18% по отношению к доллару США, экономисты говорили, что эта валюта играет свою роль “амортизатора".” Более того, политика Центрального банка помогла удержать падение валюты на управляемом уровне и избежать двузначной инфляции или финансовой паники, которые Россия наблюдала в предыдущие кризисы.
Политики рассматривают экономические показатели России как подтверждение ее стабильности-первый подход, принятый в годы после аннексии Крыма. Это включало в себя соглашение о добыче нефти с картелем ОПЕК для управления ценами, создание фонда национального благосостояния на 170 миллиардов долларов, минимизацию государственного долга и “фискальное правило”, чтобы разорвать порочный круг падения цен на нефть, быстрой девальвации рубля и стремительной внутренней инфляции.
МВФ недавно высоко оценил этот список как “прочную бюджетную основу и существенное пространство для маневра в политике” — другими словами, Россия была хорошо подготовлена.
Однако лучшие макроэкономические показатели Москвы опровергли сохраняющуюся проблему, с которой экономике придется бороться, выходя из пандемии.
“В краткосрочной перспективе у нас есть стабильность — низкий государственный долг, низкий внешний долг и очень высокие резервы. Вы бы сказали, что это фантастика, не так ли?” - сказала Элина Рыбакова, заместитель главного экономиста Института международных финансов (ИИФ).
“Но проблема в том, что в среднесрочной перспективе у нас есть все возможные мыслимые проблемы: неспособность генерировать рост.”
Прогнозы того, что произойдет после пандемии, подтверждают это.
По мере распространения вакцинации и выхода стран из коронавирусного шока Россия будет падать с вершины таблицы экономической лиги обратно на дно. Япония и Бразилия-единственные члены "Большой двадцатки", которые будут расти медленнее России в ближайшие два года, прогнозирует Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Большинство прогнозов говорят, что российская экономика не вернется к своим докоронавирусным размерам по крайней мере еще 18 месяцев.
Кроме того, остаются долгосрочные слабости. МВФ оценивает среднесрочный потенциал роста России всего в 1,6% в год-крайне низкий показатель для страны с уровнем доходов в России, когда — то рассматривавшейся как хрестоматийный пример быстро развивающейся “переходной” экономики, которая была на пути к тому, чтобы догнать и обогнать некоторые европейские страны по уровню жизни.
Институт также предупредил, что консервативная экономическая политика российского правительства может еще больше ослабить немедленное восстановление — особенно в контексте упрямой второй волны инфекций, которая довела систему здравоохранения страны до предела.
Сдержанный пакет экономической поддержки Москвы начал сворачиваться летом и практически не существовал во время второй волны. Кремль избегал инициирования каких-либо общенациональных санкционированных блокировок и использовал это как оправдание для того, чтобы не продлевать новый раунд стимулирующих пакетов. Комментарии правительственных деятелей также показывают, насколько неприятие лицами, принимающими решения, такого рода крупномасштабных подачек или субсидий на заработную плату, которые характеризовали ответные меры в Европе и Северной Америке.
И МВФ, и Всемирный банк считают, что это может быть ошибкой. Они хотят, чтобы Россия была более щедрой, увеличила свои “очень низкие” выплаты по социальному обеспечению и расширила налоговые отсрочки, дешевые кредиты и бизнес — гранты за пределы только наиболее пострадавших фирм-особенно если внедрение вакцин происходит медленнее или более проблематично, чем ожидалось.
Но Москва, похоже, не в том настроении, чтобы ослаблять кошелек.
“Это миф, что антикризисный пакет России был небольшим”,-заявил в декабре Financial Times заместите
Между тем, столкнувшись с медленно разгорающимся демографическим кризисом, поврежденным бизнесом, сокращением федерального бюджета и массовым оттоком трудовых мигрантов, уровень занятости будет оставаться значительно ниже докризисного уровня задолго до 2021 года, что станет еще одним потенциальным тормозом для надежд на восстановление, основанное на потреблении, ожидает ОЭСР.
Шесть из десяти россиян сообщили "Левада-центру", что за последние 12 месяцев возможности заработать достойную зарплату ухудшились, а более 40% заявили, что боятся роста безработицы и нового экономического кризиса. Опасаясь влияния роста цен на продовольствие на российские домохозяйства, в декабре российское правительство ввело контроль цен на масло и сахар — политику, к которой оно также вернулось во время экономического кризиса 2015 года.
Аналитики Центрального банка России также проявляют осторожность. В недавней статье пять экономистов обнаружили, что побочный эффект пандемии-снижение доходов домашних хозяйств, добровольная самоизоляция, слабое доверие потребителей — является более разрушительным и более длительным, чем непосредственные последствия, такие как вынужденное закрытие бизнеса и снижение мировых цен на нефть.
“Это означает, что даже после полной отмены ограничительных мер и восстановления внешнего спроса восстановление российской экономики займет некоторое время”, - заключили они.
Инвестиционный драйв
“В то время как краткосрочное восстановление будет зависеть от прекращения пандемии, долгосрочные экономические перспективы будут зависеть от повышения потенциального роста”,-подчеркнул Всемирный банк, подводя итог бесспорному консенсусу даже среди российских политиков о необходимости сделать что-то для стимулирования экономики, которая ослабла за последнее десятилетие.
На этом фронте правительство продолжает говорить о необходимости инвестиций. В очередной попытке как можно быстрее вернуться к докандемической политике она удваивает объем десятилетней инвестиционной программы национальных проектов на 360 миллиардов долларов.
Фактическое расходование этих денег оказалось одним из самых больших недостатков схемы с тех пор, как она была сформулирована в 2018 году, когда многие инициативы отстали от прежнего премьер-министра Дмитрия Медведева. Бурная активность в последние месяцы 2020 года породила надежды на то, что преемник Медведева Михаил Мишустин может стать ответом.
Приветствуя Национальные проекты, международные организации говорят, что их будет недостаточно. Всемирный банк призвал Россию взглянуть на то, что она может извлечь из предыдущих периодов впечатляющего роста, если она хочет оживить экономику.
“Первые успехи России в области развития стали результатом проведения амбициозных структурных реформ, бума сырьевого цикла и принятия мер по содействию большей экономической открытости”, - говорится в документе.
Пока мало признаков того, что Москва заинтересована в таком подходе.