«Зимой и летом в бушлате и валенках»
Владимир Викторович Нырков работает слесарем-наладчиком на Березичском стекольном заводе с 1980 года. Его родители и два брата тоже здесь в своё время трудились – на заводе такие династии не редкость. «Приходите, у нас тут жарко. Бывает, и «горим» на работе во всех смыслах», — пригласил нас Нырков к себе на производство. И мы поехали.
Зарплата – курами
Владимир нас встречает во дворе завода. Пока идем к цеху, слесарь-наладчик рассказывает о себе.
— Я пришел сюда сразу после школы, сначала был учеником токаря. Ну, в 18 лет – срочная служба, конечно. После неё снова вернулся на завод. А навыкам слесаря научился здесь и от родителей.
Мама Ныркова работала в старом цехе на притирке стеклянных крышек. Там стояла печь, из которой вручную набирали на трубку стекольную массу, подавали её, потом так же, вручную, отрезали. Ну а дальше автомат задавал этому всему формы. Тогда на заводе изготавливали разные емкости, даже трехлитровые банки. Отец Владимира был наборщиком стекла. Тут, на работе, он и познакомился со своей будущей женой.
— Не страшно было после восьмого класса идти в горячий цех? — спрашиваю я у Ныркова.
— В первый раз – да, было непривычно, страшно. Тут ведь горячие условия. Приходится всегда, даже летом, надевать бушлат и валенки – жарко, открытое пламя, горячее стекло, а я со всем этим близко работаю. Выпускаем медицинские пузырьки различного объема: по 50, 30, 10 граммов.
В 90-е на заводе, как и во всей стране, стало туговато с выплатой зарплаты, и многие ушли отсюда в дивизию, в том числе и Нырков. «У меня семья, двое детей, надо было чем-то кормить, а здесь заработка не было совсем. Оплачивали наш труд куриными тушками, чтобы хоть как-то мы ноги таскали». Отслужив по контракту в дивизии 7 лет, он все-таки вернулся на родной завод. К этому времени тут поменялся собственник, и государственное производство стало частным. Новый владелец сделал оплату труда рабочих более-менее стабильной, закупил итальянское оборудование. «Монтировали его итальянцы, они же его и сейчас обслуживают. Вот должны были недавно приехать к нам для реконструкции машины-автомата, но пандемия помешала», — говорит слесарь.
Мы подходим к цеху и открываем дверь.
«Горим» на работе
Первое, что приходит в голову: «Как можно целый день работать в таком шуме!». Потом становится жарко – тут кругом огонь. Вот пузырьки ровным строем идут по конвейеру, а огромная стальная автоматическая лапа, появляясь сверху, решительно отправляет их прямо в пламя. Так их закаливают, чтобы не лопались.
Жарко в цехе не только из-за открытого огня. Тут стоит печь, которая всегда работает. В нее заливают шихту – смесь из песка, соды, красителей и стеклобоя. Она поступает в стеклоканал, который, изгибаясь, идет по цеху. А наверху, как капитанский мостик, – рабочее место Владимира.
— У нас недавно была реконструкция крыши, старая находилась ниже. Было совсем невмоготу из-за жары. Летом тут с ума сойдешь – бывает, что возле автоматов доходит до + 50 градусов, — рассказывает наш слесарь-наладчик.
Под рукой у Ныркова всегда спецформа: куртка с прожженными рукавами, варежки, маска. «По-другому тут одеваться нельзя. Работать ведь приходится с огнем. Двойные варежки сгорают быстро, косточки вот тут, на руках, всегда красные бывают от жара печей», — говорит мужчина. И показывает керамическую чашу с тремя отверстиями, через которые подается стекло на конвейере. Если такая чаша забивается или ломается, приходится ремонтировать, не выключая подачу стекла. Поток, конечно, регулируется – ставят на минимум. Но совсем его перекрывать нельзя. «И я вот в этой масочке, в этой фуфаечке, в этих варежках и этим ломиком все зачищаю, — смеется Владимир, указывая нам на рабочий реквизит. — Бывает страшновато – загораемся иногда. Все ведь в масле, огонь. Но ничего особенного, живы-здоровы остаются. Вот я и говорю: «горим» на работе во всех смыслах».
И ведет нас на холодный участок сортировки. По пути показывает обработку стеклотары специальной жидкостью. «Это укрепляют пузырьки, чтобы при механическом трении не было повреждений», — объясняет Владимир Викторович.
На сортировке прохладнее настолько, что девушки, которые здесь работают, одеты в куртки. Они, отбраковывая некондицию, бросают её в коробку – пойдет на переплавку. Движения у девчонок ловкие, отработанные до автоматизма: практически не глядя на пузырек, метко выбирают бракованные.
В гостях у князя
А Владимир Викторович приглашает нас в свой «личный кабинет» слесаря. На двери в мастерскую табличка «Хата князя», а внутри почти тихо. Диван, стол, на стене висит голова зубастой щуки в очках.
— Это не Ваша добыча?
— Нет, тут у нас есть ребята – это их рук дело. Я не рыбачу. Раньше, давно когда-то, охотился, потом, со временем, отошло это увлечение.
На столе – пепельница. Явно ручной работы. «Я сделал ее из тыквы, — рассказывает Владимир, — для ребят наших, а сам никогда не курил». У Ныркова, как нам рассказали еще до нашего визита на завод, золотые руки. Когда-то он славился самодельными резными наличниками. «Началось это как хобби, а потом перешло в дополнительный доход. Сначала вручную, потом – лобзиком. Есть и станок дома. Вот, для внучки в детский сад делал кроватки маленькие для кукол, рамочки, кормушки, скворечники», — говорит Нырков.
Он и сваркой занимался на досуге, но сейчас забросил: «Магазинов много, инструментов – тоже, каждый сам себе стал столяр, плотник и сварщик. Да и некогда мне теперь».
Владимир Викторович живет в Дешовках в своем доме, а там, как он говорит, всегда работы хватает. «С женой возимся на огороде, она у меня цветы сажает. Меня в этом деле использует как “принести-донести”, “прикопать-закопать”, “полить-прополоть”. Мне даже читать некогда. На вашу газету только сил хватает: она стала сейчас интересная, красивая. А книги знаете, когда я читал? Когда служил у военных. Там перечитал всё, что попало под руку, по несколько раз. На сутки заступаешь и читаешь, что можно», — делится Нырков.
И вспоминает про еще одно свое увлечение: «Готовить люблю и умею. Коронное блюдо – мясо с жареной картошкой. Тут у нас ребятам готовил, на «ура» ушло».
— Вы, наверное, весь рабочий день в таком шуме о тишине мечтаете?
— Да нет, я не настолько тут убиваюсь. Мы этот грохот уже не замечаем. Работникам выдают беруши, наушники. Я их никогда и не носил, нет надобности, — машет рукой Владимир. — А сейчас, когда сделали реконструкцию крыши, шума и вообще стало меньше.
И всегда Нырков в боевой готовности – на работу могут срочно вызвать и ночью, и в выходные, и в праздники.
— Производство ведь не прервешь, надо – выхожу. Мы здесь всегда заняты – когда работы нет в цехе, то подготавливаем в мастерской детали на всякий случай. Бывают у завода и простои. Например, по причине отключения электричества. Тут сразу наступает тишина. У нас на этот случай есть аварийные линии. Главное, чтобы ничего не застыло. После часа без прогрева стекло начинает замерзать на глазах. Тянутся такие тонкие струи, превращаются в стеклянные трубочки. Если замерзло – выбивают керамическую чашу, ставят новую, прогревают, и поток стекла снова идёт. Главное, чтобы была подача воздуха и газа. Сейчас тут все греется газом. Раньше, когда был мазут, пожары случались часто.
Хорошо, когда все работает!
Все это Владимир рассказывает с улыбкой. Несмотря на все трудности, он никогда не жалел, что работает здесь – на заводе.
— Хоть я уже год на пенсии, но пока уйти не могу – некем заменить, — говорит Нырков.
Хотя на предприятии в данный момент стабильная заработная плата, молодежь почему-то не хочет идти на завод. «Загадка! — говорит про это Владимир, — В Козельске такой зарплаты не найдешь».
Тех, кто приходит сюда, обучают. Способные и желающие продвигаются дальше, получают разряд выше. Сейчас на заводе работает много приезжих из других областей – Брянской, Липецкой, Вологодской. «Завод снимает им жилье. Многие здесь женились, осели у нас. Работают и местные – из Дешовок, Слаговищ, Козельска, Сосенского. Народу раньше было на заводе тьма тьмущая. Все работало, шевелилось – красота! А отсюда ходил автобус, который собирал людей по всему району на работу, сейчас уже такого нет. Может, это молодежь отпугивает?», — предполагает слесарь.
— Или монотонность операций?
— Монотонность бывает на любой работе. Ну, водитель тот же – пришел, сел, поехал, каждый раз одно и то же ведь. Все недостатки работы становятся незаметными, если коллектив хороший. Как у нас, например. Конечно, бывают ссоры, как без этого? В споре рождается истина. Заканчивается все обсуждением, до рукоприкладства не доходит. Да и дружим мы после работы. Собираемся, ходим на природу, в лесочек. Шашлыки жарим: чего собираться-то, если их не жарить?
Мы прощаемся с Владимиром Викторовичем и идем в музей продукции завода. Кстати, к его созданию Нырков тоже приложил руку: он в свое время занимался подготовкой помещения. И некоторые из экспонатов выставки изготовлены слесарем и его бригадой. Так, на досуге – захотелось красоты. Мы обязательно в ближайшее время познакомим и наших читателей с экспозицией, которую увидели в музее мы.
Репортаж: Анастасия Королева, газета "Козельск"
Фото: Василий и Валентина Батурины
Газета Козельск: Мы передаем смыслы
Официальный сайт издания gazeta-kozelsk.ru
Подписывайтесь на наш канал и ставьте лайки 👍 если понравился материал. Просим учесть что мы производим ручную модерацию комментариев для исключения оскорблений и спама
