Арина решила навестить Толика. С тех пор, как Катя, сводная сестра Арины, уехала и оставила Толика, Арина часто навещала его.
– Аришка, проходи сюда, – послышалось из дальней комнаты.
Толик как всегда был рад Арине. Комната, которую Толик называл мастерской, поразила Арину своим пространством, свободным пространством, его раньше не было. Сколько Арина помнит, комната всегда была заставлена картинами. Приходя к Толику, Арина любила рассматривать картины. Она переставляла их, меняла местами. Те картины, которые особенно нравились, ставила на передний план, любовалась ими. Некоторые картины задерживались в мастерской подолгу, а некоторые исчезали и Арина их больше не видела. Картин было не очень много, но всегда они стояли по всей комнате, у каждой стены и на окне. А сейчас все картины были составлены в одном углу. Это было непонятно и настораживало.
– Толик, что это значит? Что с картинами?
– С картинами? – небрежный взгляд в сторону картин, – это всё не то… подойди сюда. Смотри.
На холсте почти уже законченная картина. В центре – церковь, старая с облупившейся штукатуркой и выщербленным кирпичом на стенах, и окна забиты старыми досками, а за этими стенами – подъемный кран, но видна только стрела крана, которая поднимает красивый золотой крест. Рабочие, там наверху, протягивают руки к кресту, чтобы направить его и укрепить на самой макушке храма. Рядом с храмом стоит кучка людей: женщины, мужчины, дети и даже молодая мама с коляской, все смотрят вверх на крест. Всё это – на фоне сельских домов, вполне современных и ухоженных. Но самое удивительное в картине – это солнце, оно поднимается из-за домов и его свет уже везде, солнце отражается в кресте и поэтому верхняя часть картины более светлая и радостная. «И все-таки Толик – талант», – подумала Арина.
– Арина, недавно я был свидетелем, как устанавливали крест на старую церковь. Там меня поразила одна женщина. Когда крест установили, она перекрестилась и сказала: «Слава Богу! Теперь у нас всё будет хорошо». Вот она, смотри. Глаза у неё такие… такие… не могу сказать какие, и не получается у меня...
Действительно, на картине у женщины с поднятой ко лбу рукой, пока ещё не было лица.
_____________
Однажды Толик позвонил Арине и попросил прийти к нему. По тому, как быстро Толик открыл дверь, было понятно, что он ждал Арину. В квартире был порядок, Толик был одет в джинсы, поверх джинсов была футболка и рубашка в клеточку с расстёгнутыми пуговицами, на ногах кроссовки, волосы собраны в хвост резинкой. В прихожей стоит рюкзак, из многочисленных карманов которого, виднелись кисти и краски, а рядом мольберт.
– Толик, ты на натуру собрался? Куда? – облегчённо вздохнула Арина. – А я заволновалась, когда ты мне позвонил, мне показалось, что голос у тебя какой-то необычный.
– Арина, это тебе, – не отвечая на вопрос Арины, Толик провёл её в комнату-мастерскую. – Нравится?
Это была картина, где на старую церковь ставили крест. С обратной стороны холста было написано название картины «Вера – это Любовь и Надежда». Она была закончена. Лицо женщины Толик дорисовал, оно было красивое, с грустными, усталыми глазами. Лицо русской женщины. Арина залюбовалась картиной.
– А остальные можешь оставить или продать. Или выбросить.
Арине пришлось отвлечься от картины, слова Толика ей не понравились, что-то за ними было непонятное, что-то настораживало. Вся тревога отразилась в её взгляде и Толик это заметил. Не дожидаясь вопроса, начал говорить.
– Арина, со мной всё хорошо. Я принял решение, и мы с тобой об этом поговорим. Но сначала расскажи мне, как Катя и Стёпа.
И Арина ему рассказала всё: как Катя потерялась, и как её искали и нашли, как Стёпа отдохнул, и как они встретились с Катей, про то, что Стёпа Катю игнорировал, и как замечательно они с этим справились.
Толик слушал молча, не задавая вопросов и не перебивая Арину. Что-то во взгляде Толика было новое, непонятное для Арины. Что? Толик был уверен, спокоен, его взгляд не блуждал и не был печален, улыбка на его лице была настоящая, а не вынужденная, как это часто бывало раньше. «Как же Стёпка похож на Толика!» – подумала Арина. Толик был красив, внешность у него была благородная, он был худощав, но строен и высок. Волосы тёмно-русые и кудрявые всегда падали на большие серые глаза, а сейчас собраны в хвост и от этого глаза стали глубоки и выразительны.
– Божий промысел… – Толик глубокомысленно помолчал, Арина ждала, мало, что понимая.
– Арина, – продолжил Толик, – я принял решение уйти в монастырь, буду писать иконы, батюшка благословил меня.
Удивлению Арины не было предела.
Между тем, Толик продолжал говорить спокойно и… умиротворённо, вот такое слово пришло на ум Арины.
– Я принял такое, единственно верное решение, именно сейчас, когда всё встало на свои места. Божий промысел, не иначе. Арина, я сейчас спокоен за вас: за Стёпу, за Катю, за тебя. Я знаю, что ты снова с Иваном. Да? – и посмотрел Арине в глаза, она кивнула «да». – Арсений, друг мой сказал, он видел вас в своём ресторане. Он купил мои картины. Вот, возьми для Стёпы, Кати и тебе на свадебный подарок от меня, – и протянул Арине пачку денег. Арина обратила внимание на картины, их, действительно, осталось немного.
Толик подошёл к шкафу и вынул из него пластиковую папку с какими-то бумагами.
– Это документы на квартиру, я переписал квартиру на тебя. Вы с Катей решите, что с ней делать.
– Толик, а ты не хотел бы всё это сообщить Кате и Стёпке лично?
– Арина, Кате до меня нет дела, а Стёпа меня поймёт, мы с ним ещё увидимся, я ведь в нашем городском монастыре буду, а не за границей.
Арина с Толиком не согласилась. То, что для Кати Толик больше, чем бывший муж и отец её ребёнка, Арина поняла после долгих разговоров с Катей. И ей просто необходимо было задать Толику вопрос, и она спросила:
– Толик, ты любишь Катю?
– Да, – просто ответил Толик.
Толик помолчал, о чём-то задумавшись, и сказал:
– Мне казалось, что Катя и не любила меня. Почему вышла за меня замуж? Не знаю. Я хотел, что бы она была счастливой. И сейчас хочу. Там, в монастыре, я буду за вас молиться.
Арина прошла с Толиком до монастыря. Уже перед тем, как закрыться воротам монастыря, Арина окликнула:
– Толик?
– Арина, я счастлив, – ответил Толик, и ворота закрылись. Арина ему поверила.
_____________
Арсений с энтузиазмом взялся за организацию выставки и взял на себя роль куратора. Площадкой для выставки был выбран зал в новом современном торговом центре. Афиши, буклеты, каталоги, приглашения были изготовлены с высоким художественным вкусом. Визитной карточкой выставки стала картина «Вера – это Любовь и Надежда». Фрагмент этой картины присутствовал на всём, что касается выставки. Арина, как могла, помогала Арсению. Сначала Арина с недоверием относилась к этой затее, ей казалось, что мало кто захочет смотреть картины неизвестного художника. Но энтузиазм Арсения и вера в хороший исход этой затеи, заразили и Арину. Арсений предложил Арине быть «лицом и голосом выставки». Теперь перед входом Арина с большого монитора приглашает посетить выставку художника Кудрявцева Анатолия «Посмотри, подумай» (так называется выставка), и посмотреть картины, которые действительно заставляют задуматься. «Уважаемые горожане и гости нашего города! – начинает Арина с обаятельной улыбкой, – дамы и господа! – в духе времени обращается она к посетителям выставки. – Мы рады пригласить Вас на выставку картин художника Анатолия Кудрявцева, уроженца и патриота нашего города. На выставке представлено более 30 картин художника. Мы надеемся, что посещение выставки окажется для Вас всесторонне приятным и полезным. Мы уверены, что картины подарят Вам исцеляющую силу света и тепла! Зайдите! Будете удивлены!»
Выставка получилась искренней и красивой. Картины Арсений разделил по темам. Несколько картин были посвящены главному в нашей жизни – любви. Картина «Осень для двоих» была в центре внимания посетителей. Картина с названием «Осень для двоих» была для Толика чем-то особенным. На картине была осень. Алея парка, усыпанная листьями, уходила в низкое, облачное, с серыми прослойками небо. Видно было, что моросит дождь и кажется, что даже листья, оставшиеся на деревьях, подрагивают от капель дождя. На парковой скамейке сидели парень и девушка. Одной рукой парень прижимал к себе девушку, а в другой руке у него зонт. Зонт закрывал лица влюбленных, но было понятно, что они целуются. Картина была яркая, красочная и даже черный круг зонта был усыпан разноцветными листьями.
Много картин было с пейзажами города, их объединяла тема «Мой город». Посетители выставки признавались, что, знакомые с детства, места родного города на картинах смотрелись по-особенному, заставляли по-новому смотреть на город, и, вместе с приятным удивлением, пробуждали высокие чувства, как-то: гордости за свой родной город и радостного понимания причастности к изображённому на картине. И Арина в очередной раз подумала: «Толик, всё-таки, гений». Особое место на выставке занимали картины по теме «Спасение в вере». Их было немного, а точнее всего три. Это картина с названием «Вера – это Любовь и Надежда», где на старую церковь ставили крест – главная картина выставки. И была ещё картина, которую Арина увидела в первый раз на выставке. Когда Толик написал её? Арина недоумевала. На картине изображён художник рисующий икону. Сам художник и интерьер вокруг него с неясными очертаниями, как будто это всего лишь наброски в неярких красках, а икона, стоящая перед художником, с чётким изображением святого. Картина называлась «Главное». Была ещё одна картина, которую Арина нашла среди оставленных Толиком картин в его квартире. Картина называлась «Притча». Была ли это картина, или просто написание притчи на холсте? Современным языком, но шрифтом похожим на старославянский, была написана притча от начала до конца.
Жил-был человек. И услышал он однажды слова: «Бог есть любовь!»
И он решил пойти – любовь искать-найти. И стал он слушать: что о любви люди говорят? И вот такое он услышал:
… «Люблю я мясо!» – один сказал. Пошёл, ягнёнка зарезал, поджарил и стал есть его тело…
… «Люблю охоту я! – сказал другой. – Я налету в любую птицу попаду! И зверя любого в чаще разыщу, без промаха его убью и шкуру с него сдеру!»
… «А я как раз люблю меха носить!» – одна красотка говорит.
… «А я ещё цветы люблю!» – другая добавляет… И множество цветов она в букетах в вазы расставляет, и смотрит, наслаждаясь, как они тихонько увядают, умирают… И о «любви» её они совсем не знают! И стали ж символом любви и красоты лишённые корней своих цветы!
… И мужчина другой излагает:
«Я женщину свою люблю! Так страсть моя сильна, что, если вдруг изменит мне с другим она, то я её убью!»
… «Я славу больше женщин всех люблю! – так полководец добавляет. – За славы миг я всё отдать готов!» … И он находит для себя врагов, и войско посылает умирать… Готов он за мгновенья славы личной людские жизни отнимать!
… «Я власть люблю! – так император говорит. – Я сам творю законы для страны! Послушны будут все моим желаньям! Всё будет по веленью моему: я милую или казню, я мир могу установить или начать войну!»
… Ещё услышал человек:
«Мы любим Бога! За веру нашу мы готовы умирать! За веру нашу мы готовы убивать!»
И ужаснулся человек оттого, что он услышал… И воскликнул он: «Но это не может быть любовью!»
И эхом отозвались горы: «Это - не любовь!»
И зашелестели листья: «Это – не любовь!»
И прокричали птицы: «Это – не любовь!»
И зажурчали реки: «Это – не любовь!»
И океанских волн прибой пророкотал: «То – не любовь, что хочет некто для себя и проливает кровь!...»
И пошёл человек дальше…
… И увидел он в другой стране дитя доброе. И спросил:
«Что любишь ты?»
«Я матушку свою люблю, люблю отца, люблю поляну эту всю в цветах! И речку эту я люблю, и этот лес! Ещё люблю я петь и танцевать, люблю работать и люблю играть! Всех радует вокруг любовь моя! И любят все меня!»
… Влюблённого увидел человек и тоже у него спросил. Ему в ответ влюблённый повторил своей любви слова, которые любимой говорил: «Будь счастлива, любимая моя! Пусть ты теперь с другим… Тебе я снова повторю: будь счастлива, любимая моя! Будь счастлива! Знай: радуюсь я за тебя!»
… Увидел человек сад прекрасный, как будто расцвела сама земля! И поле хлебное! И того увидел, кто это всё взрастил. И у него спросил: «Что любишь ты?»
Ответил тот: «Люблю я землю! И на ней ращу сады, хлеба, цветы. И мне в ответ они дают свои плоды, красу, благоуханье. Плоды прекрасные вкушает тот, кто сад растил и всем свою любовь дарил!»
… И шёл он по стране, в которой был порядок и покой. И процветанье видел в жизни он людской.
И у правителя страны спросил:
«Что любишь ты?»
«Люблю страну и всех её людей! – сказал правитель мудрый. – И голову пред униженьем для себя готов склонить, чтоб для страны упрочить мир, войну не допустить!»
… И дальше шёл человек, и слушал и смотрел…
И он увидел Мастера Души, который Бога сердцем всем любил.
И человек тогда у Мастера спросил:
«Скажи мне: какова любовь, которой учит Бог? И как её познать? И как любовь и нелюбовь мне различать?»
И Мастер отвечал:
«Не может быть любви в желании себе! То – страсти, прихоти, порочные желанья… Любовь – она Основа Мирозданья! Ещё любовь – то свет души!»
И дальше Мастер так учил:
«Вода струит прозрачный свой поток и поит всех – так любит Бог!
Земля растит и носит на себе все жизни – так любит Бог!
Сияет солнце и дарует свет всему и всем – так любит Бог!
Люби и ты, всему всегда заботу с нежностью даря!
Любовь дарящая – вот свет души!
В себе любовь взрасти – и Бога сможешь ощущать и видеть ты!»
Слова были написаны на фоне маленьких разрозненных картинок по сюжету притчи. В густом полумраке вырисовывались картинки тёмной стороны притчи, но большая часть картины посвящена светлой стороне, и становится понятно, что невзирая ни на что: на войны, убийства и предательства, человечество живёт и создаёт прекрасные вещи. Когда Арина впервые увидела эту картину и начала читать, то оторваться уже не могла, пока не дочитала до конца, и потом долго размышляла над прочитанным. Так и на выставке: посетители подолгу задерживались у картины.
В прессе появились статьи о выставке, писали много, хвалили «игру цвета, технику исполнения», писали, что картины заставляют задуматься и так далее. И это были честные отзывы. Появились поклонники и постоянные посетители выставки. И, как-то, быстро выставка стала достопримечательностью города.
Катя с помощью Арины ознакомилась с выставкой заочно, а теперь ей очень хотелось посмотреть воочию. Стёпа тоже должен побывать на выставке, решила Катя. «Я хочу, что бы Стёпа гордился отцом», – сказала Катя.
