Дед Агний, по-обычному, сидел на завалинке и смотрел на молодняк. Те маленькими компаниями уходили за деревню, где и собирались на очередной праздник ночи. Сколь их уже было на его памяти, и не сосчитать. Как стемнеет, поднимется зарево над поляной, что за деревьями скрыта, и куда в это ночь мальцам дорога закрыта. Как начнут гулять, шуметь, сладкий мёд пить. Ну, а как за полночь время перевалит, так и шум этот стихнет. Да другие звуки над лесом разлетятся. Визги, да стоны, а может и вопли с криками. Да только не от испугу те вопли будут.
Уж сколько лет прошло, сколь зим. Все они в десятилетия складываются, а те в столетия. Уж сотня лет, как Агний в деревне живёт, что над погостом его выстроена, а до этого ещё сотню лет тут прожил, в могиле своей скучал. И всегда всё одно и то же было. Уже и счёт времени потерял. Лишь по тому, как малышня, что прибегает сказки его слушать, и подмечает, как поколения меняются. Вот кажется, вчера ещё сопливым сказки рассказывал, а сегодня эти сопливые уже лбами здоровыми выросли, да девками пышногрудыми. Вот и вскоре девки на поляне заверещат. А байки сегодня он уже другим бесштанным будет заливать. Да вот они уже и на дворе его толпятся.
- Ну, все собрались? Все готовы сказку слушать? – осмотрел мелких дед. – Кто кувшином будет заведовать? У кого глаз меткий и рука твёрдая?
Выбор на этот раз пал на мальчика с оттопыренными ушами. Да только не единственная особенность это была. От затылка, по шее и спине, тянулась у него дорожка из густых волос. И не знал никто, с чего такое. Мамка клялась, что с силой гнилой не гуляла, да и среди тех, кто батей может быть, все нормальные. Крови дурной не должно было примешаться. Видать, сам лес так решил.
- Чего же вам сегодня рассказать? – спросил старый дед.
- А можно про живоедов? – поинтересовался мальчик.
- Ой, да уж сколько раз я рассказывал про них. Уже на языке мозоль. Всё уже про них поведал. А не вам, так вашим папкам и мамкам, сёстрам и братьям старшим. – может ещё о чём вам рассказать?
- Уважаемый, а позволь и мне сказку послушать? И, мне тоже, страсть как интересно про живоедов узнать. – послышался голос от изгороди. Глянули туда дети, а там путник стоит, из чужих. Одёжа странная, вроде для войны придумана.
- Ну, коль пришёл, присаживайся. – отвечает старик. – Чего же тебе интересно о живоедах узнать?
- А мне, очень интересно узнать, правда ли то, что убить их нельзя и смерти они не знают? – ответил незнакомец.
- Вот как? Ну что, детвора? Годная сказка про это будет? – спросил дед, и дети одобрительно закричали.
Старик Агний взял с подоконника вторую кружку, дунул в неё, выгнав пыль, и попросил мальчика наполнить. Ту кружку он протянул гостю. Оба вскинули их к верху, поприветствовав друг друга, и осушили. Дед вытер усы и начал.
Так вот, когда сила гнилая в мир явилась, никто и не знал, как с ней жить. Люди и сейчас её боятся, а прежде вовсе страшились. Могли годами из жилища не выходить, окон не открывать. Даже жить учились под землёй, или за стенами толстыми. Про живоедов тогда и не знал никто.
И, поговаривают, что тогда за теми, у кого жизнь закончится, Кондратий сам лично приходил и забирал. Таков порядок, чтобы мертвецы по земле не бродили. Да только порядок нарушен был, и труднее ему обязанности свои стало выполнять. Одно дело, у человека жизнь отмерена. А у тех, кто уже и человеком перестал быть, у них жизнь удлиняется и не ясно, когда и забирать.
И вот, получилось так, что одному хитрому мужику удалось и власть себе кой-какую прибрать, и богатство скопить. Звали его именем таким, очень странным. Василий.
А жизнь идёт, и умирать Василию ой как не хочется. Живёт среди людей, над людьми власть имеет. Три жены, детей с десяток. Люди ему поклоны бьют. Ну, обидно бросать всё это. И вот так этот страх перед смертью и обида о том, что жизнь коротка, силён был, что нагнила в нём сила. И пусть наружу не вырвалась, но изнутри немного поменяла его. Начал он глазами своими то видеть, что другие не могли.
Сидит он как то у себя в хате, чай пьёт. Глядь, мужик какой-то очень странный перед ним стоит и камень, на свету красками играющий, в руке держит.
- Кто ты? Что ты тут делаешь? – спрашивает Василий. От вопроса такого незнакомец аж присел. Оглянулся по сторонам, вроде думая, что не ему это. Да только нет никого.
- Ты меня спрашиваешь? – интересуется незнакомец.
- Так тут окромя нас и нет никого. – отвечает Василий.
- Ну, я Кондратий. Тот, кто людей забирает, как жизнь их окончена. – отвечает гость. Удивился тогда Василий. Всегда ему казалось, что некая старуха должна приходить, вроде как видом своим и намекать на жизнь оконченную. А тут просто, мужик какой-то.
- Неужели срок мой пришёл? – спросил Василий.
- Ещё нет. Время у тебя до ночи. Как краски на камне играть перестанут, как свет перестанет по граням переливаться, так и отправимся. – отвечает Кондратий. – Странно, что ты раньше меня увидал. Обычно, так не положено.
Испугался Василий и решил обмануть Кондратия. То, что увидал его раньше положенного времени, знаком добрым принял.
- Ну, раз время до ночи, то жаль его почём зря терять. Давай посидим, напьёмся. У тебя работа трудная, устал, поди? – говорит Василий. И Кондратий согласился.
Сидят, пьют. А Василий Кондратию всё больше подливает и примечает, как тот пьянеет. А пьяного то и разговорить можно. Вот и узнал он, что Кондратий то, что после смерти из человека выходит, в камень забирает. И в том камне хранится всё, о чём человек знал. А как вообще захмелел Кондратий, так и проговорился, что коль человека ко времени забрать не выйдет, тому отсрочка полагается на двадцать девять лет.
Смекнул тогда Василий, что шанс хороший ему выпал. Приметил, что на камне краски почти перестали переливаться, подлил Кондратию ещё.
- Эх, вижу что всё, времени не много у меня осталось. Схожу напоследок до ветру и вернусь. А там и отправимся. – вышел из хаты своей и бежать в лес. Там хвоей присыпался и затаился.
Кондратий же, не дождавшись мужика, сам решил пойти за ним. Да только столько выпил, что с большим трудом дверь отыскать смог. С крыльца свалился кубарем. По округе побродил, да так и ушёл. И сколько ещё в ту ночь он людей не забрал, одному ему известно.
Василий же дату запомнил. Все двадцать восемь лет жил он в своё удовольствие. Не боялся болезней, не страшился того, что убьют его. Пил беспробудно, ел как не в себя, гулял каждый день, как последний. Да лишь, на двадцать девятый год, чем ближе срок подступал, тем грустнее становилось.
К тому времени первые ведьмы в лесах появились. Молодые, мало чего знают, да только сила какая-то есть, и понимают, как оно устроено. Отправился к такой ведьме Василий и, не побоявшись гнева её, начал просить помощи. Та удивилась, но выслушала.
- Уж не знаю, чем и помочь тебе. – отвечает Ведьма. - Не встречались мне те, кто Кондратия этого встречал. Да и не встречался мне тот, кто про него вовсе что-то слышал. Но, раз сквозь стены он является, значит, бестелесным может быть. Но, коль напоить тебе его удалось, значит не чуждо ему людское. Значит и сам он из бывших людей, как ведьмы или Мраки. А коль так, можно его изловить постараться.
Ты сделай из смоляной сосны стул. Нарежь кожу на ремни и засоли их в крутом рассоле. Чтоб настолько солёный был, что в нём картошка сырая не тонет. Как кожа просолится, обмотай ей стул. А сам стул надёжно прикрути к полу. Как явится этот мужик, предложи ему сесть. Авось свезёт и будет время тебе до погоста добежать и спрятаться, землёй могильной присыпавшись. Среди мёртвых он тебя не должен сыскать.
Вернулся Василий домой, да в точности выполнил все указания. Стул сам сделал, кожу нарезал и просолил, обмотал. Прикрутил стул к полу, и ждёт даты заветной. Для убедительности гроб поставил посреди комнаты, домочадцев всех прогнал.
И вот, является Кондратий. Поздоровался и давай спрашивать, почто в прошлый раз мужик обманул его так некрасиво? Он же ему, как хорошему человеку, правду открыл. А Василий извиняется. Говорит, мол, пьяный был. До ветра вышел и сам не помнит, как в канаву завалился. Проснулся только утром. А теперь совестно ему от содеянного. Вот всё готово уже, и он готов. Забирай, мол.
Залез Василий в гроб, всем видом показывая, что никуда не убежит. Да пока время есть, предложил Кондратию присесть. Ну а тот, от забот уставший, на стул уселся. Да только начал стул шипеть под ним, будто слизня солью посыпали. Хотел он вскочить, а задница как приклеилась.
Выпрыгнул тогда Василий из гроба, камень из рук Кондратия выхватил, на улицу шмыгнул. Камень тот в реку бросил, а сам на погост. Прибежал и могильной землёй присыпавшись, притаился.
Долго Кондратий от стула пытался отлепиться. Обжёгся весь, да всё же вырвался. Долго камень искал, а как нашёл, по следу Василия кинулся. Да только время было упущено. Даже до погоста дойти не успел, исчез.
И ещё двадцать девять лет мужик решил в своё удовольствие жить, да только половину протянул, а дальше уже и не в радость оно как то. Всё испробовал, что хотел. Да и не в этом даже дело.
Чувство появилось, что не на своём он месте. Или, вроде сапоги надеты на него меньше размером. Всё вокруг мешает, мало что радует. От всего устаёт. Единственной забавой у него стало пить беспробудно. Да только, до добра такая пьянка не доводит.
Как то пришёл он домой пьяный, схватил на дворе поросёнка, заколол и как сумел, так и приготовил. Пьёт дальше и закусывает. Уснул прямо за столом. А как добудились его, так и оказалось, что родного сына от второй жены съел. Пацану и четырёх лет не было.
Горе страшное было, да уже не поправимое. Хотел сам к Кондратию, да как прокляли его. Повеситься пытался, верёвки рвутся, узлы развязываются. Утопиться пробовал, не выходит. Вроде вода его сама выталкивает и кверху носом держит, чтоб не захлебнулся. Травился, резался, а всё не выходит. Даже спалить себя хотел, только волосы сгорели.
Так и промаялся Василий весь срок. Как Кондратий явился, так он уже и на себя был не похож. Прощение попросил, о беде рассказал, да чтоб быстрее забрал его, просить начал.
- Ну пойдём. – с недоверием пробормотал Кондратий и повёл Василия через лес.
Пришли они на погост и начали время выжидать. А Василию уже не терпится быстрее умереть. Уже и место себе присмотрел, где похоронить его могут, где ему бы хотелось лежать. Да только свет на гранях камня, как назло, играет и не спешит угасать.
Вот уже стемнело. Холодно стало. Смотрит Василий, а камень угасать начинает. Обрадовался и ждёт. Да только Кондратий засмеялся так, что камни надгробные затрещали. Со злобой на Василия посмотрел и кинул камень о плиту могильную. Тот в осколки разлетелся.
- Что же ты сделал? – испугался Василий.
- А то, чего ты так долго добивался. Отсрочку я тебе ещё одну даю. Вечную. – засмеялся Кондратий. – Ты дважды меня в дураках оставил, вот тебе и награда за прыть такую. Ты от меня на погосте прятался? Так жить теперь тебе на могильной земле вечно. Ты с помощью водки в первый раз меня обдурил, так пить тебе вечно, иначе лишишься разума и облик потеряешь. А коль разума лишишься, пожрать тебе собственных потомков. Всех до единого. Это тебе за то злодейство, что по глупости своей с сыном сотворил.
И умереть ты не сможешь, и вечно тебе по содеянному сожалеть.
Ещё раз засмеялся Кондратий и исчез. И, с тех пор, как случилось что-то в мире. Те, кто был горестью и сожалением переполнен от того, что умирать приходится, всё чаще живоедами обращаться стали. И всем им пить нужно, иначе разума лишаются и людей кушают. А в первую очередь родных своих пожирают.
И убить их нельзя пока на погосте они. Да и за пределами погоста тоже убить не просто. Ночью сильные, как десяток мужиков. Днём как каменные, что не проткнуть. Лишь на границе дня и ночи мгновение есть, когда сила их слабеет. Можно тогда и голову отрубить, и руки. Да только это их не убивает. Злит только. А вот огонь их взять может в это мгновение, если жар сильный. Да и то, говорят, даже пеплом обратившись, как время пройдёт, вернуться могут. И будут ещё злее, ещё кровожаднее. Да только времени очень много надо на это. А так, и жить у них не получается, и умереть не могут. Вот такое проклятье Кондратий на всех живоедов наложил.
Дед Агний закончил сказку и впечатлённая малышня раскрыв рты отправилась по домам. Странник в странной одежде осушил очередную кружку.
- И всё в истории этой правда? – спросил странник.
- За правду я не ручаюсь. Рассказал так, как сам слышал. – ответил Агний.
- Ну, а вернувшиеся, из тех, кого сожгли, есть?
- Да неведомо мне это.
- А сам то, не боишься, что деревенские секрет твой узнают? Ну, что ты и есть #живоед такой, о каких рассказываешь?
- Ха. Я тут с ними уже сотню лет и ещё чуть-чуть. Ты думаешь, до сих пор никто не догадался? Думаешь, они верят, что я просто старик, что очень долго живёт и даже не меняется? Всё они знают. А кто не знает, тот догадывается. Да молчат.
- Боятся?
- От чего бояться им? Боялись бы, уже бы деревню бросили, или меня на пики попытались бы поднять. Доверяют. Да им и проще так, зная, что под боком сила гнилая есть, что может и вступится за них.
- А вступишься?
- От чего не вступиться? Не вступлюсь, кто мне будет выпивку давать? Сам я её так и не научился варить за столько лет. – Агний налил в кружки. – Ну, а ты как? Всё бродишь, ищешь? Не пора ли прекратить? Жил бы своей жизнью, с чистого листа начав.
- Пытался. Но, не могу. Страшно мне, что сожаление во мне загниёт. Не хочу я вечным живоедом быть.
- Ну, а я привык, мне даже нравится.
- А я не хочу. Исправить всё хочу. – грустно ответил странник и допив, перевернул кружку вверх дном.
- Уж две сотни лет прошло. Прости ты себя.
Странник встал, одёрнул куртку и, поправив пояс, на котором висела шашка, посмотрел в сторону поляны. Там, над деревьями, мерцал свет костров.
- Гуляют. А помнишь, как мы гуляли также. По сколько нам было? По шестнадцать? – улыбнулся странник.
- По четырнадцать. Тогда ранние были, да и сама жизнь требовала. Гибли то как? Что не день, то мертвец. Это сейчас этим проще жить, торопиться особо не нужно. И на сказки время у них есть, и на то, что бы для себя пожить. – улыбнулся старик. – А ты, смотрю, всё так по могилам и ночуешь? Не боишься, что проснёшься, а времени много прошло?
- Я приноровился. Десяток лет пропускаю, не больше. Вот, сечником заделался, теперь вопросов ко мне меньше, а узнать больше могу. – ответил странник.
- И, через сколько свидимся в следующий раз?
- А может, и не свидимся. На восток шагаю. Слышал я, там колдуны прячутся. Да кто-то из них научился время назад вертать. Может назад вернуться и изменить всё. Так что, если выйдет, всё исправлю.
- Это хорошо. Но, сделай одолжение. Меня не исправляй, если получится. Позволь крипу меня порвать. Привык я, и нравится мне жизнь такая. Да и, не станет меня такого, на кого деревня эта останется? Кто малышне сказки будет рассказывать? Тут ведь, погляди, их даже родится больше, чем в других деревнях. Ты просто сам у меня не ночуй больше, коль воротишься. Не спускайся ко мне в могилу, чтоб свою жизнь не потерять.
- Обещать не могу. Прощай, друг Агний. – тихо ответил странник и направился к изгороди.
- Прощай, друг Вавула. Удачи тебе.
Время перевалило за полночь, и шум гуляний сменился совершенно другими звуками. На поляне визжали и кричали девки. Да только крики эти были не от страха, не от боли. Знать, весной в деревне ещё дети родятся.
Для тех, кто впервые на канале. Предысторию этой сказки можно найти тут.
Если в Чёрном лесу вы впервые, чтоб не заблудиться, воспользуйтесь Путеводителем по Чёрному лесу .
В ЧАТ заглядывайте. Поболтать, да и своевременно получить сигнал про то, что новая сказка появилась.