Закончив все свои дела на работе, Тимур уверенно вёл машину в сторону своего загородного дома.
Бизнес развивался и рос, что не могло его не радовать - вожделенная жилплощадь заграницей становилась все реальнее и ближе. Максимум через год, и он сможет уехать из этой страны.
Тимур довольно улыбнулся себе под нос, и выкрутил радио погромче - там звучала любимая композиция.
Трасса прямо сама стелилась под колёса, и вечер обещал быть великолепным, да ещё и давняя подруга согласилась к нему сегодня заехать.
Впереди мелькнула белая, полицейская машина, и Тимур сбросил скорость, но взмах полосатого жезла всё равно вынудил его прижаться к обочине, и, в итоге, остановиться. С тяжёлым вздохом, Тимур достал из бардачка свои документы и опустил стекло, делая музыку тише. Обычно его здесь никогда не тормозили, да и скоростной режим он старался не нарушать. Хотя этот седан он купил всего пару дней назад, и мощный двигатель под капотом так и просился проверить его в более экстремальных условиях. Наверное, не в этот раз.
Тимур нетерпеливо барабанил пальцами по рулю, дожидаясь, когда сотрудник дорожной службы подойдёт к нему. В боковом зеркале он видел яркий, зелёный жилет, который сразу привлекал к себе внимание, да и в темноте его хорошо видно всегда.
- Инспектор Гаврилов. - У инспектора было круглое лицо и испуганные, светлые глаза. Он даже к окну не наклонился, и, побелевшими от напряжения пальцами, крепко сжимал свой жезл, словно... чего-то боялся?
- Что-то случилось? Вот мои документы. - Тимур был сбит с толку чужим поведением. Он ведь ничего не нарушил, его не разыскивают, почему инспектор так испуган?
- Выйдете из машины. - Гаврилов сделал пару шагов назад, нервно оглядевшись. На удивление, машин больше не было, хотя и был вечер, конец рабочего дня, когда все едут домой.
У Тимура возникло ощущение полной иррациональности происходящего. Что вообще происходит? Почему нет других машин, почему инспектор себя ведёт, словно под чем-то? Да ещё и не хотелось, совершенно, задавать никаких вопросов. Почему-то ему казалось, что если он сделает что-то не то, инспектор сделает... Плохо? Он даже слова внятного подобрать не мог, что бы описать своё ощущение.
Впрочем, Тимур был законопослушным, в рамках, разумеется, и вышел из машины, стараясь вести себя спокойно и дружелюбно. Кто его знает...
Второй инспектор стоял в метрах ста, рядом с их машиной, и тоже вёл себя напряжённо, как и его коллега. Почему-то, вопросов им задавать никаких не хотелось.
Где-то, в самом глубоком естестве Тимура, начал зарождаться страх. Он мелкими иголочками втыкался во внутренности и начал медленно вытягивать тепло. Тимур беспомощно огляделся - тишина и лес, по обеим стороны трассы, словно навис над ним, тянулся к нему грязными, уродливыми ветками.
- Откройте багажник. Держите руки на виду. - Инспектор держался от него на расстоянии, и держал руку на кобуре, чем напугал Тимура ещё больше.
Что здесь происходит?
Тимур почувствовал, как напряжение разливается в воздухе, как электризуется пространство вокруг них. Он снова бросил взгляд по сторонам, в надежде, что из ближайших кустов вылезет некто с камерой и закричит, что это всё розыгрыш, в честь удачно заключённого контракта. Тишина нарушалась только собственным дыханием, и нервных дыханием инспектора Гаврилова.
- Откройте багажник. И держите руки на виду. - Он повторил, и голос у инспектора неожиданно стал высоким, создавая впечатление, что он сейчас попросту закричит на Тимура.
Тимур сглотнул горькую слюну, ставшую комом в горле, после чего медленно обошёл свой седан и взялся за крышку багажника.
Там ведь ничего не могло быть, верно?
Перед выездом, он вынул оттуда картонные коробки с рекламной продукцией, и выкинул в помойку.
Багажник был абсолютно пуст, в чём он был совершенно уверен.
Что они хотели там найти?
- Откройте багажник и отойдите назад на пару шагов. Давайте. - Гаврилов стоял слева так, что бы видеть и багажник, и Тимура одновременно. Тимур пожал плечами и нажал на кнопку открывания. Пневматика начала поднимать, автоматически, крышку, а мужчина сделал шаг назад, позволив себе хоть немного выдохнуть, и с иронией посмотреть на инспектора. Память ведь не могла подвести его - он всё выкинул из багажника. И что они к нему пристали?
Он смотрел на лицо инспектора, и, по мере открывания багажника, круглолицый Гаврилов стал бледнеть, становясь, по цвету, как лист бумаги.
Его челюсть медленно уехала вниз, вытягивая лицо. Тимур никогда не думал, что лицо может так сильно измениться, словно с той картинки, из популярного фильма, где бегал человек в чёрном балахоне и в белой маске.
Время стала словно резина, он это чувствовал кожей, а с затылка, по позвоночнику, побежала ледяная волна мурашек.
Тимур медленно перевёл взгляд на собственный багажник.
Там, крепко связанный по рукам и ногам, с круглыми, от ужаса, глазами, прямо на него, смотрел он сам. Под носом запеклись струйки крови, левый глаз был подбит, но, безусловно, это был Тимур. Вон, и шрам на лбу, и проседь в том же месте.
Тимур открыл, и закрыл рот, совершенно не понимая, что здесь происходит. Это походило на какую-то странную шутку неизвестно кого, с неизвестно какой целью.
Он смотрел в глаза самому себе, и тонул в бездне страха, которая в них плескалась.
Он даже не услышал, как глухо щёлкнул затвор.
