В современном шоу-бизнесе слишком много бизнеса и мало творчества. Но настоящее, искреннее искусство всё равно находит путь к сердцам людей. Наш герой со своими волшебными гитарными композициями покорил весь мир. Несмотря на отсутствие поддержки на ТВ и радио, он собирает огромные залы в России и по всему миру, а в Интернете его музыкой очарованы десятки миллионов слушателей. «Жизнь» побывала в гостях у композитора и гитариста- виртуоза ДиДюЛи.
- Сегодня Вы - известный и признанный музыкант, а когда-то Вас никак не хотели принимать в школьный ансамбль...
- Это меня раззадорило. Ах, вы меня не берёте, я вам покажу! Конечно, это было обидно, странно и непонятно. Я такой весь в музыке, прихожу в группу, а мне говорят, что «всё занято и взять мы вас не можем». Вообще-то готовности к преградам и терпению научили меня родители. Сразу было ясно, что жизнь - не сладкий мёд. Мама с папой говорили: «Не страшно, не бойся, сделай ещё попытку». И я стал воспринимать преграды как вызов для себя. Слово «несправедливость» я не употребляю. Жизнь имеет чувство юмора. Она на самом деле нейтральна. Если думать, что жизнь несправедлива, так и будет. Всё, что ни есть, всё к лучшему, как говорила моя бабушка.
- А когда Вас не пустили на “Евровидение”? Народ-то выбрал Вас, а поехал другой артист...
- Я мог предвидеть подобную ситуацию. Это конкурс, и там всегда есть подводные течения. Глобально не нужно было туда лезть, но у меня была песня и идея передать хореографией смысл произведения через сурдоперевод. Тем не менее, поучаствовав в этом отборочном туре, мы сделали хорошую серию благотворительных концертов для слабослышащих детей в Беларуси. Я провёл лекции и открыл в себе талант рассказчика. Я говорил о целебности музыки даже для слабослышащих. Результат всё равно получился классный. Негатива у меня не было. Хотя мы даже президенту Лукашенко написали, что нехорошо и что голосование было несправедливое. За это меня очень невзлюбило белорусское ТВ. Но мы с улыбкой вернулись в Москву и продолжаем работать.
- А как Вы вообще решились переехать в Москву из Беларуси?
- Я захотел играть на Арбате. В голове была чёткая схема - я уличный музыкант, у меня хорошая программа, это неплохой первый шаг для достижения чего-то. На старом отцовском “Запорожце” я и поехал. Мне дали кабачков, картошки, чтобы я с голоду не загнулся, мама меня благословила и отправила. Остановился на даче у знакомых в Подмосковье за 10 долларов в месяц. За водой ходил к колодцу за 300 метров, вместо электричества - свечка. Оттуда я и приезжал на Арбат. При полном параде: концертный костюм, начищенная обувь, шикарный звук. Чтобы все понимали, что я не бедный нищий какой-то музыкант и подаяния тут не прошу. Кассеты покупали, денежку мне кидали, и я даже потом снял себе комнату в городе Железнодорожном. Благодаря этому заработку, я мог спокойно себя содержать в Москве. И однажды мимо проходил молодой человек и положил мне свою визитку. Когда стало холодно и я уже не мог играть на улице, я по этой визитке и позвонил. Тем человеком оказался большой начальник крупного ликёро-водочного холдинга Сергей Кулишенко. Ему понравилась моя игра на гитаре, и он захотел у меня брать уроки. Потом я рассказал, с какой целью приехал в Москву. И он мне помог - купил студийное оборудование, предоставил двухкомнатную квартиру и дал мне возможность записывать музыку. Так появился мой первый альбом «Фламенко». Когда Сергей его услышал, он был впечатлён и помог мне снять клип «Айседора». Потом я подписал контракт с Пригожиным и стал артистом, а Сергея бросили партнёры, и у него заболел сын. И тут уже я смог ему помочь, и мы вылечили его сына. Сейчас Сергей очень востребованный кинооператор.
- Вы помните свой первый сольный концерт? Расскажите об ощущениях…
- Это было ещё в пионерлагере. Мне нужно было саккомпанировать песню Высоцкого «Если друг оказался вдруг». Дома я отрепетировал и всё выучил, а когда вышел на сцену и увидел такое количество людей, очень растерялся и разволновался. У меня развалилась вся игра. Тогда я сделал для себя открытие - оказывается, ты можешь подготовиться, но на сцене всё переворачивается с ног на голову. Я осознал, что сцена – это мистическое пространство, к которому просто так не подойти.
- Когда Вы впервые побывали на гастролях в Европе, что Вас поразило?
- Это была Швейцария, мы поехали в Давос на Всемирный экономический форум. Первая поездка - и сразу в самое сердце богатейшей страны мира. Это был шок! Но бытовой шок я даже убираю. Мы попали на сцену, где я увидел высококачественную аппаратуру, высокую культуру работы технического персонала. Но самое главное: я увидел, как работают музыканты. Для меня это стало потрясающей школой. У каждого ряда лежал кассетный диктофон, чтобы после спокойно можно было послушать, как они играют, со стороны. Эту практику я сразу перенял и стал очень много записывать. Стал себя слушать со стороны. Это очень важно, чтобы состояться в профессии музыканта.
- А в Испании Вы давали уличные концерты. Зачем?
- Уличная игра – это потрясающая практика. В Испании дорожки мощёные, дома каменные, акустика великолепная. Садишься в узкой улочке, винца испанского выпил немножко - и тебя несёт! Сама атмосфера способствует. Уличная игра стала одним из главных моих направлений. Я выступал на улицах Варшавы, Минска, на Арбате. Просто приходил и играл. Очень азартно, мне хотелось остановить всех. Иногда мне даже удавалось создавать затор, и стена из зрителей слушала мою музыку. В эти моменты я отчётливо понимал, что сцена - это мой путь.
- Вас же не сразу приняли профессионалы?
- Я отсылал свои записи, а их не понимали, посылали меня на три буквы. Ничего не поменялось и сейчас. Всё то же самое. Я ни на одном фестивале не выступал никогда. Меня не хотят видеть ни на одном фестивале в нашей стране. Мы стучимся, мы хотим на фестивале выступить бесплатно. Везде ответ: «Спасибо, вы нам не интересны!» За двадцать лет - ни разу. Мне 50 лет, я имею колоссальную аудиторию, 25 лет занимаюсь самозабвенно музыкой, но у меня нет ни одного звания, ни одной грамоты, ни одной награды, ни одного фестиваля. Ничего! Я не получил от государства ни копейки помощи. И мне наплевать вообще-то. Потому что я знаю - мой путь другой. Меня ждут тысячи моих поклонников в разных городах по всей стране. Сейчас я решил создать свой фестиваль - хороший настоящий интернациональный фестиваль современной инструментальной музыки.
- У Вас большая команда?
- 20 человек. И если место освобождается, я объявляю кастинг. На вакансию обычно приходит по 100 желающих. У меня нет времени встречаться и общаться с каждым. Я интуитивно выбираю, смотрю 30-секундное видео и фото и принимаю решение брать человека или нет. За три месяца работы со мной человек переучивается жить, играть, выходить на сцену и становиться артистом.
- Не все знают, что Вы серьёзно относитесь к астрологии и нумерологии. С чего всё началось?
- Я не окунаюсь в это полностью, но и со счетов не сбрасываю. Это началось, когда я с Иосифом Пригожиным расторгал контракт. Я хотел идти самостоятельной дорогой, но он меня не отпускал. У нас начались профессиональные тёрки. Я иначе видел развитие проекта. Я видел его концертным, Пригожин - студийным. Я стал думать, как выйти из контракта, и нашёл адвоката. Случайно познакомился. Старенький дедушка с бородой, плотный и высокий – настоящий русский адвокат. Ему понравилась моя музыка, и он взялся помочь. Он меня попросил узнать дату, место и время рождения Пригожина. Я правдами и неправдами всё узнал, и адвокат рассчитал всё и назначил встречу на определённый день. За пять минут был расторгнут контракт. Интересно, что именно в тот же день к Иосифу на встречу пришла Валерия. Это было в ресторане напротив храма Христа Спасителя. Вот с той встречи я и вышел свободным музыкантом.
- Давайте поговорим о Вашей дочке. Помните, как впервые взяли её на руки?
- Это было очень волнительно. Берёшь космос какой-то, который только что появился на белый свет. И она меня, конечно, изменила. Дети меняют нас. Мы становимся и учителями, и врачами, и астрологами, и поварами. Ты смотришь за ней и видишь, как она по-другому на мир смотрит, иначе его ощущает. Это даёт мне вдохновение. Она смотрит на птичек и обрисовывает их интересными и детскими фразами. Идёт, что-то бормочет, а я к ней прислушиваюсь. Этой песне подпевает, а другой не подпевает.
- Супруга оградила Вас от тяжкого бремени ухода за младенцем или какие-то обязанности Вы на себя взяли?
- Жена в основном всё брала на себя. Где-то я не приспособлен, но я всё равно всему научился. Перепеленать, искупать, накормить и успокоить – я всё это умею, конечно. Когда я хотел и мог, я с удовольствием помогал. Даже маленький ребёнок – это уже характер, свои взгляды, предпочтения и хотелочки. Сейчас ей шесть лет с хвостиком – это уже личность. Человек со своим мировоззрением: «Папа, не мешай, я сама всё знаю».
- Как она переносит разлуку, когда Вы на гастролях?
- Первую неделю не скучает. Папа уехал, есть возможность передохнуть. Я порой могу и сурового родителя изобразить, кулаком по столу тихонечко стукнуть. Но через две недели уже начинаем скучать, а на третью - прямо до душевной боли.
- У Вас особое отношение к цветам, почему?
- Цветы – очень сильный символ признания. Конечная точка концерта. Я и мои музыканты с подаренными цветами обращаемся как с маленькими детьми, очень бережно. Получить и принять цветы – это целый ритуал. А то, что потом происходит с цветами, тоже целая история. Как бы много их ни было, все ставятся в вазу, подрезаются. Ни один цветочек не пропадает. Если мы в гастрольном туре и бежим на самолёт, то букеты раздариваем бабушкам-вахтёршам, всем билетёршам и тем, кто помогал нам на концерте. Обязательно всех женщин одариваем цветами. Если же это в Москве, то я, конечно, их забираю домой и вместе с мамой украшаю своё жизненное пространство.
Автор: Юлия Ягафарова