Как-то мне попалась на глаза такое изречение: «Охота – это особенный дар Божий». Не помню чье это изречение, но оно, несомненно, точно отражает суть этого явления. Вначале это явление было связано с необходимостью добыть пищу и только потом с развитием человеческой цивилизации это явление превратилось в страсть и лекарство, которое может успокоить душу. С течением веков изменялись как методы охоты, так и отношение к ней и методы публичного регулирования охоты. Если не принимать во внимание времена дикарей-охотников, то в более цивилизованные феодальные времена формула управления охотой была сочень простой: «Все принадлежит маркизу Карабасу-Барабасу» и доступ к угодью и зверю для всех остальных был возможен только с его разрешения. На Руси первое регулирование охоты было предпринято еще в 18 веке Императорским Указом. Даже с позиции сегодняшнего дня интересны принципы регулирования охоты, заложенные в этом указе:
¾ В сроки размножения дичи она неприкосновенна и охота не нее запрещена;
¾ Расположение людей к охоте это врожденная склонность, которая не должна подавляться излишними ограничениями;
¾ Введение билетов на охоту не есть повод нажиться на охотнике, а лишь способ собрать деньги на охотничью стражу.
Этих, в общем-то, простых принципов оказалось достаточно для выживания популяции зверя в течении последующих веков.
В советское время управление охотой и охотничьим хозяйством базировалось на административно-хозяйственных принципах и рассматривалось как отрасль народного хозяйства, при этом все охотники-любители были объединены в общественные организации – общество охотников и рыболовов. Распределение охотничьих угодий между обществами охотников осуществлял специально уполномоченный государственный орган, при этом в каждом районе имелись невостребованные территории, которые относились к государственному резервному охотничьему фонду (ГРОФ).
В постсоветское время управление охотничьим хозяйством пережило несколько реформ, основной целью которых, было его адаптация к «дикому» капитализму и внедрению рыночных механизмов управления. В то время вся околоохотничья пресса была полна следующими рассуждениями:
¾ Охотничьи угодья должны передаваться тем, кто имеет деньги, т.е. капиталисту. Он должен обеспечить охрану охотничьих угодий, и он же должен платить государству «ясак» за использование охотничьих угодий;
¾ Местного охотника надо «давить», потому что он бьет все, что шевелится, а городской охотник – правильный охотник, потому что он сдает деньги капиталисту, который арендует охотничьи угодья. Иными словами – охоту надо коммерциализировать.
Тем не менее, в Пермском крае в первое постсоветское десятилетие удалось без существенных конфликтов выдержать баланс между «страстью» и «коммерцией», распределяя охотничьи угодья в районах в следующем соотношении: «коммерция» - до 40%, районные общества охотников – до 40%, ГРОФ – 10-30%. Здесь и далее термин «коммерция» не имеет негативного ироничного смысла и включает не только богатых «коммерсантов», но и городские общества охотников и общества крупных промышленных предприятий. Ведь где охотиться охотнику из города Перми? Не на Комсомольском же проспекте? Поэтому городские общества охотников должны получить «свои» охотничьи угодья в близлежащих сельских районах. А наличие ГРОФ в каждом районе позволяло не загонять одержимого страстью охотника в колхоз – в общество, а обеспечить ему охоту на свободной территории. Кроме того, наличие ГРОФ в каждом районе позволяло оказать существенную поддержку охотничьей страже – егерям и охотоведам госслужбы, которые были бедны зарплатой и потому «голодные» поэтому они получали ресурс, который охраняли, практически бесплатно. Эта льгота для охотничьей стражи не несет в себе ни конфликта интересов, ни коррупционной составляющей, если она будет затверждена законодательно, хотя бы на уровне Субъекта Федерации. В связи с этим вспомнилось мне регулирование законом об охоте земли Нижняя Саксония в ФРГ. Согласно этому закону сроки охоты устанавливают лесничества, за исключением охоты Министра и его политических друзей. Для себя любимого он сроки охоты устанавливает сам. Законодательное закрепление этой льготы исключает всякие подозрения и обвинения Министра в недозволенных действиях. Может вообще пойти по такому пути регулирования, а не создавать контроль за надзором, а потом еще надзор за контролем. Абсурдно это все.
С тех пор прошло 20 лет и все угодья в южных и центральных районах края распределены между охотпользователями, а положенные по закону 20% общедоступных угодий (бывший ГРОФ) сосредоточились в удаленных труднодоступных северных и восточных районах. Теперь государственная охотничья стража в центральных и южных районах остается без охоты, как и «вольный художник» - охотник, не желающий вступать в «колхоз». Этого «вольного художника» вполне можно понять, поскольку зачастую в «колхозе» общественная бюрократия внедряет для членов схему «деньги сдавай и иди отсюда». Чтобы не быть голословным приведу данные общедоступной статистики. Охотничьи угодья РФ без промысловых районов составляют 1,1-1,2 млрд. га, охотников-любителей в РФ – 3 млн. человек, т.е. на 1 охотника приходится 333 га. Таким образом, группа из 3 охотников со своей площади в 1 тыс. га собирает в год следующий «урожай» - глухарь – 2-4, рябчик – 16-28, тетерев – 10-22, белка – 10-35, заяц-беляк – 4-7, лисица – 2, лось – 0,5, медведь – ¼, косуля и кабан – 0,5. Много ли членов охотобществ могут похвастаться таким «урожаем»? И сколько с этого «урожая» имеет государство? Ну, государство-то – Бог с ним, но вот рядового-то охотника наделенного страстью обделяют точно. По данным приведенных на канале «Охота – не работа» оборот от массовой охоты в РФ достиг 7,2 млрд. $/год и весь этот оборот образуется у 5 тыс. «инвесторов», которые используют охоту, перепродавая квоты «любителям» в 10 раз дороже, чем им продало государство и предлагая путевки на услуги по выдуманным ценам.
Может быть, эти данные статистики несколько сгущают краски, но, тем не менее, убедительно показывают необходимость мягкой, без разжигания страстей и конфликтов, перенастройки охотничьего хозяйства в Пермском крае. Прежде всего, необходимо вернуть общедоступные угодья в каждый район и подумать о внедрении механизма, позволяющего собрать деньги на охрану охотресурса за счет продажи его части. Ну, а, что касается совершенствования «колхоза», то это дело самих рядовых охотников, именно они должны определиться со справедливым распределением «урожая» с угодий и с правилами деятельности своих обществ.