(Продолжение. Начало - здесь)
Глава тринадцатая
Граф Мотрекристо возвращался домой, проводив графиню Ливен, когда его внимание привлекла фраза, негромко сказанная по-китайски.
― Вот этого петушка потрясем. У него наверняка есть, чем поживиться.
Эту фразу его тонкий слух выделил из многоголосого гомона подвыпивших аборигенов, только что выбравшихся из полуподвального кабачка, где они, несмотря на поздний час, утоляли жажду добрым французским вином. Сказана она была в твердой уверенности, что среди варваров, населяющих эту полудикую страну, нет тех, кто мог бы понять благородный язык их древней родины.
Миновав это заведение, граф Монтекристо последовал своим путем дальше, и вскоре услышал сзади почти бесшумные шаги двух человек, быстро нагонявших его. Когда до любителей поживиться за чужой счет оставалось всего несколько метров, граф резко повернулся. Нападавшие были без оружия. Видимо, они когда-то приобщились к некоторым из секретов мастеров Шаолиня, потому что один из них попытался с ходу провести один из приемов из арсенала боевых монахов.
Но это явно был не их день. Когда минуту спустя их тела сломанными куклами успокоились на брусчатке парижской мостовой, полуживые гости далекой страны услышали со стороны удаляющегося «петушка» на чистом ханьском: «В здоровом теле ― здоровый дух»[1] .
А пять часов спустя граф Монтекристо уже докладывал Наполеону об итогах своей встречи с графиней Ливен.
― Англичане пребывают в страхе и близки к панике. Сейчас они готовят к отправке в Санкт-Петербург усиленный дипломатический десант с целью склонить Императора Александра к смене своей позиции по заключению мирного договора с вами, Ваше Величество.
― Этого нельзя допустить. Постарайтесь побыстрее управиться в Бресте. Вам нужно срочно отправиться в русскую столицу и сделать все возможное, чтобы сорвать планы англичан.
― Сделаю все, что в моих силах, сир.
― К вашему возвращению из Бреста все бумаги будут готовы.
… Десять дней спустя, заехав по дороге на несколько часов в Берлин для встречи с Герхардом фон Шархорнстом и получив от него согласие на создание новой восточнопрусской армии, граф Монтекристо был уже в Смоленске, где на тот момент находился штаб генерал-фельдмаршала Кутузова. Тот принял его сразу.
На графе вновь была форма гусарского ротмистра. Передвигаться по русским тылам в форме французского генерала было бы чистым самоубийством.
― Рад, что у вас все получилось. Статью «Парижские тайны» видел. Ну, рассказывайте.
― Наполеон отдал приказ прусскому королю Фридриху Вильгельму без боя уступить Восточную Пруссию русским. Я сам отвозил это письмо. Так что войска туда можно вводить смело. Бонапарт в Париже готовит пополнение для армии и начал подготовку к серьезной операции против англичан. Но это займет пару лет, не меньше. В связи с этим он готов с пониманием отнестись к нашей озабоченности по поводу решения проблемы черноморских проливов и Константинополя.
― Откуда такая информация?
― Я имел в Париже продолжительную беседу с Наполеоном на различные темы. Во время этой беседы он и высказал эту мысль. Англия будет в ближайшей перспективе занимать все его внимание. Если мы не будем трогать его на востоке, он готов закрыть глаза на наши действия на юге. Других игроков в Европе, кто мог бы воспротивиться этому, сейчас не существует.
― Действительно, очень удобный момент. Надеюсь, Государь это оценит. ― Глаза Кутузова возбужденно заблестели. Ему, отдавшему борьбе с турками почти всю жизнь, эта тема была очень близка. ― Армия в борьбе с Наполеоном приобрела колоссальный опыт и сильна, как никогда.
― Где сейчас Государь?
― Пока в Санкт-Петербурге. Но я слышал, что собирается выехать в действующую армию. ― Кутузов недовольно поджал губы. Чувствовалось, что эта идея Императора Александра была ему, мягко говоря, не по нутру.
― Я постараюсь предотвратить это. Сейчас я направляюсь в Санкт-Петербург с документами от Наполеона, в которых идет речь о деталях предстоящего мирного соглашения, а также с особым поручением. Англичане отправили к Императору Александру мощную дипломатическую миссию с задачей убедить его изменить решение о мире с Наполеоном. Мне поручено сорвать их планы. Вот документы с моими полномочиями.
Генерал-фельдмаршал внимательно изучил поданные бумаги.
― Граф и французский генерал? Вы не сказали мне при первой встрече, что вы генерал. А эта форма?
― Вы сами выдали мне бумаги на имя ротмистра Куравлева, и, насколько мне известно, вы меня пока не разжаловали. Так что форму эту ношу с полным основанием, Ваша Светлость. Генерала же мне Наполеон пожаловал перед отправкой в Берлин к Фридриху Вильгельму, посчитав, что его посланнику мèньшее звание носить негоже. Произвел на радостях после моей успешной экспедиции в Санкт-Петербург с предложениями о мире.
― Хм, действительно. Нонсенс какой-то получается. Французский генерал на русской службе во время военных действий между двумя странами. Чудны дела твои, Господи… С другой стороны, не разъезжать же вам по нашим тылам в форме французского генерала… И миссия ваша очень важна. Тут я с французом согласен: нельзя допустить, чтобы англичане добились успеха в Санкт-Петербурге. ― Кутузов на минуту задумался. ― Вот что. Пусть юристы ломают над этим голову. Но не ротмистрское это дело ― решать такие вопросы. Я не Император, и генерала вам присвоить не могу, а вот полковника ― вполне. Дам указание выправить вам соответствующие бумаги. Фамилия останется прежней ― Куравлев. И отправляйтесь дальше по назначению, голубчик. Надеюсь, вы добьетесь успеха и на этот раз. Но, граф, проясните для меня один вопрос. Денис Давыдов при встрече рассказывал, как лихо вы рубились при освобождении Прасковьи-кружевницы, побив кучу французов. Как сие возможно?
― Я ни одного из них не убил. Все они были только ранены.
― В такие детали он меня не посвятил. Тогда понятно.
― Как Денис со своими сорвиголовами поживает? И где же сейчас Прасковья, Ваша светлость? Жива ли?
― Денис по-прежнему воюет. С ним все в порядке. Прасковья жива. Слышал, вернулась в свое село, как французов прогнали.
― Привет ему и его людям от меня, если увидите. Я подожду бумаги на улице, Ваша Светлость. Нужно обиходить своего Грома.
* * *
Министр иностранных дел граф Румянцев встретил полковника Куравлева у дверей кабинета.
― Быстрый взлет, господин полковник. Откуда сейчас?
― Из Парижа. Привез сегодня документы от Наполеона с его соображениями по мирному договору. Уже сдал в канцелярию Аракчеева. Скоро придут к вам.
― Что там в Париже?
― Важные новости. В разговоре со мной Наполеон намекнул, что понимает значение для России Черноморских проливов и готов закрыть глаза на наши действия в этом направлении, если мы, в свою очередь, дадим ему свободу рук в отношении действий против англичан.
― Даже так. Очень интересно.
― Далее. В Англии паника. Англичане направили сюда сильный дипломатический десант, который должен вот-вот прибыть. Цель ― любыми способами заставить Императора продолжить войну с Наполеоном. Как вы понимаете, особенно в свете последних высказываний Наполеона по проливам, нам сейчас продолжение этой войны нужно еще меньше, чем в первый мой приезд. У нас сейчас появился уникальный шанс, пере нацелив полки на юг, взять под контроль проливы.
― Вы правы. В Европе сейчас нет других сил, кроме Наполеона, кто мог бы нам помешать в этом. Англичанам не до этого. Самим бы уцелеть.
― Это вряд ли. Наполеон очень серьезно взялся за подготовку вторжения. Через пару лет англичан ожидают большие неприятности. Если, конечно, мы будем соблюдать условия договора и не помешаем ему.
― Я подумаю, как наилучшим образом устроить англичанам «теплый» прием. Огромное спасибо, граф. Вы привезли воистину бесценные сведения.
― Думаю, мы встретимся с вами во время мирных переговоров. Тогда у нас найдутся еще темы для беседы. По поводу Польши, например.
― По поводу Польши?
― После русского похода она потеряла значение для Наполеона. Теперь ее судьба для него безразлична. Советую подумать над этим.
* * *
Мать-Императрица Мария Федоровна подняла взгляд на дежурную фрейлину.
― Полковник Куравлев? Знакомая фамилия. Где ж я ее слышала… Нет, тот был ротмистр… Как он выглядит?
― Высокий и очень симпатичный бравый гусар.
― Высокий бравый гусар? Значит, все же он. Надо же, уже полковник. Впрочем, я знала, что он далеко пойдет. Зови.
… ― Поздравляю, полковник. Вы быстро двигаетесь по служебной лестнице. Какого императора взяли в плен на этот раз?
― Дважды в жизни так не везет, Ваше Величество. Для продвижения по служебной лестнице мне хватило и одного раза. Обрадованный удачным решением вопроса о мире, Наполеон уже присвоил мне генерала и пожаловал в графское достоинство.
― Не поняла. Вы же русский офицер. Как сие возможно?
Вместо ответа граф Монтекристо протянул ей бумаги, подтверждающие его полномочия, титул и звания.
― Граф, французский генерал и русский полковник, ― подняла через некоторое время голову от бумаг Императрица. Вы умеете удивлять… граф Монтекристо. Или как к вам лучше обращаться?
― В России естественней звучит полковник Куравлев.
― Так с чем вы пожаловали в столицу на этот раз, полковник?
― Для того и нанес вам визит, чтобы рассказать о новостях. В первую очередь, вам огромный привет от графини Ливен.
― От Дашеньки? Господи, где же вы ее могли увидеть? Вы были в Лондоне? Как она?
― Нет. Я встретил ее в Париже на балу у Императора Наполеона. Она примчалась из Лондона за новостями, узнав о возвращении Наполеона в Париж. Прекрасно выглядит. Мы станцевали с ней вальс и договорились встретиться с ней после бала у меня. Проговорили полночи.
― Надеюсь, вы ничего такого…
― Ваше Величество, как вы могли подумать? Это была чисто деловая встреча.
― Смотри у меня. Я за Дашеньку тебя лично евнухом сделаю.
― Видите? Я абсолютно спокоен, потому что мне это не грозит. Я очень уважаю графиню Ливен, но не более того.
― Оставайся спокойным и впредь. Вот что, граф. Давайте-ка по порядку, чтобы я не мучила вас постоянными вопросами. С момента, как вы покинули Санкт-Петербург.
Но без дополнительных вопросов не обошлось.
― Проследовал в ставку Кутузова под Малоярославцем, получил от него письма к Наполеону и полковнику Денису Давыдову, доставил письма по назначению. При этом был произведен Бонапартом в генералы.
― И все же, как он мог произвести в генералы русского офицера?
― Вам ли этого не знать, Ваше Величество? Императоры не соблюдают законы, а лишь подписывают их, на то они и императоры. В новом качестве отправился в Берлин с письмом для Фридриха Вильгельма с указанием Наполеона беспрепятственно впустить в Восточную Пруссию русские войска. Там состоялась и еще одна встреча. С бывшим начальником Генштаба Пруссии генералом Герхардом Шарнхорстом.
― Знаю его. Талантливый генерал. Тоже по поручению Наполеона?
― Нет, по своей инициативе.
― Что вы от него хотели?
― Предложил подумать над созданием небольшой восточнопрусской армии под российским протекторатом.
― Думаете, мой сын Александр пойдет на это? Для чего ему может понадобится такая армия?
― Десять-пятнадцать тысяч человек никого не испугают. А польза может быть большая. Поляки, например.
― Что поляки?
― Во время переговоров по новому мирному договору статус Варшавского герцогства будет, конечно, обсуждаться. Наполеону оно было интересно только как плацдарм для предстоящей войны с Россией и поставщик солдат. Сейчас ему не до Польши. И вполне может статься, что ее вновь передадут под протекторат Пруссии и Австрии. Независимая Польша никому из соседей не нужна. Поляки, конечно, взбунтуются. Кто будет их усмирять? Наполеон ― точно нет. Австрия? Пруссия? Им сейчас не до этого. Россия тут вообще ни при чем. Вот тогда армия Восточной Пруссии и может пригодится. Не русские же войска посылать на усмирение.
Императрица задумалась.
― Кроме того, эта небольшая армия может очень пригодиться, когда время Наполеона уйдет.
― Почему оно должно уйти?
― Он не вечен, и ему уже сорок три. Кто знает, какие пертурбации начнутся в Европе, когда его не станет. А армии не создаются в один миг.
Императрица вновь погрузилась в раздумья.
― Тут есть, над чем подумать. Но продолжайте.
― Из Берлина направился в Париж, где и состоялась наша встреча с графиней. Она этому была очень рада, поскольку я сообщил ей много очень важной и ценной информации.
― Например?
― Например, о том, что Наполеон приступил к серьезной подготовке вторжения в Англию, которое может состояться через два года. Еще о том, что он понимает важность для России Черноморских проливов и Константинополя.
― Это интересно. А откуда вы узнали об этом?
― От него самого. Днем ранее я общался с ним целый день, и мы обсудили с ним многие вопросы. Думаю, про проливы он сказал намеренно, чтобы это услышали здесь, в Санкт-Петербурге. Мол, займитесь этим, только не мешайте мне.
― Это действительно очень важно. Почему он так приблизил вас к себе?
― Я помогаю ему советами при подготовке некоторых сюрпризов для англичан. Кроме того, наша беседа в лесной сторожке запала ему, видимо, в душу. Но и графиня Ливен сообщила мне кое-что интересное. Сюда направляется дипмиссия англичан, чтобы попытаться уговорить вашего сына изменить решение и повести все-таки русскую армию на запад.
― Вот хрен им, ― неожиданно грубо и зло произнесла Императрица. ― Этого я не допущу. Пусть Наполеон задаст им перцу. Убийцы проклятые.
― Тут мы с вами союзники. Наполеон прислал меня с той же миссией: сорвать их планы.
― Я привлеку всех детей, чтобы они воздействовали на Александра в нужном направлении. И сама, конечно, подключусь.
― Ваше Величество, еще один вопрос. Генерал-фельдмаршал Кутузов хотя и не сказал мне этого открыто, но дал понять, что не одобряет идею Императора приехать в действующую армию и возглавить ее. Наверняка он помнит, чем это закончилось под Аустерлицем. И я его понимаю. Было бы неплохо, если бы вы поспособствовали и в этом вопросе. Кутузов прекрасно справляется и сам.
― Попробую. Действительно, пусть каждый занимается своим делом. Я могу вам помочь чем-то еще, граф?
― Есть у меня одна просьба, Ваше Величество. Вы не могли бы поспособствовать в выдаче патента на производство оружия и боеприпасов на имя некоего Морозова Саввы Васильевича, крепостного крестьянина из-под Москвы? Я хотел привлечь его к развертыванию производства нового оружия, очень нужного для нашей армии. У него сильная предпринимательская жилка.
― Это не сложно. Сделаю.
― Вот его данные.
* * *
Когда огромная рука закрыла ей рот, Мария Нарышкина едва не потеряла от страха сознание. Она полагала, что находится дома одна, не считая охраны у входа.
― Не пугайся, милая, это я. Узнал, что император ночует сегодня во дворце, и пришел спросить, не соскучилась ли ты по специям. Узнала меня? Кричать не будешь? ― С этими словами владелец больших рук слегка повернул ее лицо, и Нарышкина увидела, кому они принадлежат. Она изо всех сил замотала головой, и ее рот, наконец, освободился, но только для того, чтобы вместо руки к ее губам прильнули губы хозяина рук. Она была не против такой замены, и некоторое время с увлечением целовалась с неожиданным визитером, обхватив его шею руками.
― Какими судьбами, ротмистр? ― спросила она некоторое время спустя, прервав, наконец, увлекательное занятие. ― Как вы миновали охрану?
― Охрана охраняет вход, а я пришел другим путем. Но это неважно. Так что насчет пряностей?
Вместо ответа княгиня Нарышкина вновь повисла на шее у гусара. Он поднял ее на руки и понес в спальню.
… Несколько часов спустя княгиня опять запросила пощады.
― Все, барон, все. Специй даже чересчур. Дайте передышку.
― Вообще-то уже граф и генерал. Но это неважно. Вы все так же бесподобны, богиня. Что новенького в Санкт-Петербурге?
― Без вас тут скучно и пресно. Армия воюет, мужчин мало. Между прочим, я прислушалась к вашему совету и принудила Александра к миру, воспользовавшись опытом древнегреческой Лисистраты. Не подпускала его к себе, пока не дал согласия.
― Капля камень точит, ― несколько туманно ответил граф. Кстати, слышали новость? Сегодня прибыла делегация англичан. Хотят добиться от Императора отмены вашего табу и склонить все же его к продолжению войны.
― Не выйдет. Я ему вновь устрою греческую комедию, ― грациозно потянулась в постели княгиня. Граф тут же навис над ней.
― Может быть, вы уже отдохнули, сударыня?
― Экий вы ненасытный, генерал. Замучили бедную женщину, ― кокетливо улыбнулась Нарышкина. ― Подождите еще чуть-чуть. Вы так и не ответили мне: какими судьбами вы здесь?
― Опять привез документы для Императора. Обсуждение условий будущего договора.
― Вновь будете передавать лично?
― Нет, в этот раз не требуется. Уже сдал в канцелярию Аракчеева.
― Это хорошо. А то в прошлый раз он меня извел нелепыми подозрениями в отношении вас. И почему он такой ревнивец, право? Но, кажется, я и впрямь готова к продолжению опытов.
Под утро, когда пришло время прощаться, граф сказал Нарышкиной:
― Я слышал, Император собрался в действующую армию. Не отпускайте его от себя, княгиня. При армии крутится куча красоток. Не приведи Господь, положит глаз на какую-нибудь ― все потеряете. Зачем ненужный риск? Тем более что Кутузов и так великолепно справляется.
― Спасибо за совет, граф.
— И еще одно, княгиня. В прошлый раз вы высказали мысль каким-то образом прервать опостылевшую вам связь с Александром. Это был порыв, или вы действительно думаете об этом?
— Нет, это был не порыв. Меня действительно все больше утомляют эти отношения. — После некоторой паузы, внимательно посмотрев на графа, княгиня Нарышкина добавила:
— Иначе бы вас не было здесь и сейчас.
— Могу я в таком случае поинтересоваться, какие у вас планы на тот случай, если это произойдет?
— Если бы был приемлемый вариант, я бы уже разорвала отношения. Но пока…
— В таком случае, у меня есть предложение, которое, возможно, вас заинтересует.
— Очень любопытно. Какое же?
— Как вы посмотрите на то, чтобы стать королевой Польши?
Княгиня Нарышкина изумленно посмотрела на графа Монтекристо.
— Вы умеете удивлять не только в постели, граф. Это каким же образом?
— Вы, как и ваш отец в свое время, прекрасно понимаете, что залог благополучия Польши – в тесном союзе с Россией. Вы прекрасно разбираетесь во всей придворной кухне Российской Империи. Вы вполне можете сделать так, что после разрыва с Александром у вас сохранятся с ним добрые и доверительные отношения. Мне пришла в голову мысль, что это для Польши – идеальный вариант. Иначе бунты, подавление, кровь… Это никому не нужно. Подумайте на эту тему.
— Но… Как??
— Если вы дадите согласие в принципе, об этом можно подумать всерьез. Не сомневайтесь, способы найдутся. Понимаю, что вам нужно все это как следует обдумать. Если решитесь, напишите на имя Кутузова письмо с выражением восхищения его действиями в борьбе с французами. Это будет сигнал. Я узнаю о факте получения им такого письма.
Некоторое время княгиня Нарышкина молча и изучающе смотрела на графа Монтекристо.
— У меня сейчас мелькнула в голове, граф, странная мысль: кто из тех двух мужчин, с которыми я делю ложе, более влиятелен?
Граф Монтекристо улыбнулся.
― До встречи, княгиня. Дайте, я еще раз обниму вас напоследок…
[1] Основа учения индийского монаха-буддиста Бодхидхармы (Дамо) ― основателя первой школы боевых искусств в Шаолине.
(Продолжение - тут. Предыдущая часть - здесь)