Мозаика любви-10
Я не прошла испытания? Ну, уж нет. Просто испытание затягивается во времени. У меня еще хватит сил пройти его. Едут. «Нива». Не скорая помощь, конечно, но для местных дорог в самый раз.
Выходят врач и наш инструктор. Осматривают ногу. Брызгают чем-то обезболивающим прямо поверх многослойного эластичного бинта. Накладывают шину, помогают заползти на заднее сидение.
Разговаривают дружелюбно и спокойно. Я спрашиваю о Малыше. Все нормально, приземлилась, смотрит на нас в окуляр, волнуется.
Врач успокаивает, уверяя, что, возможно, речь идет о простом вывихе. Я делаю вид, что поверила. Инструктор спрашивает:
– Испугалась?
– Очень. Что Вы ворчать будете. Спасибо, что не ругаетесь.
– Чего после драки кулаками махать. Больно?
– Терпимо.
– Первый раз?
– Нет. В детстве ломалась. Кость у самого локтевого сустава вдребезги.
– Как угораздило?
– Прыгала. Без парашюта. Самое стойкое воспоминание детства – ВОСХИТО[1] . И боль, когда разрабатывали сустав. Ничего, как настоящий.
Врач проявляет заинтересованность.
– Аппарат Елизарова?
– Нет, тогда о них не слышали. Лишние мелкие обломки вынули, вживили на их место полимер. Постепенно он оброс костной тканью.
– Никогда не слышала.
– Это была экспериментальная методика. Врач потом в Израиль уехал. Классный был доктор.
Мы подъезжаем. Врач дает наставления:
– Сейчас пересядете в другую «Ниву». Вас повезет наш спортсмен. Хорошо, что еще не уехал. Поедете в свой травм пункт. Дочка пусть шины вернет, у нас с ними напряженно. Укольчик сделать?
– Давайте. Дорога больно плохая, трясти будет.
Врач уходит за шприцем. Подбегает мой Малыш с вещами. Перепуганный сильней, чем я. Я думаю, каково бы мне было, если бы я ждала ее, не зная, что с ней. Я вздыхаю облегченно. Слава Богу! Мне опять повезло.
Водитель оказался славным парнем, развлекал нас разговорами и дал попить из своей фляжки. Это было неоценимо, мы не пили уже много часов, губы и все внутренности пересохли. Он спросил нас, как нам понравился прыжок.
– Честно говоря, никак. Впечатляют первые несколько секунд, пока не дернут за веревочку. Дальше – сплошная работа, попытка выполнить все инструкции. А тебе как, –обратилась я к Малышу.
– Фигня полная. Никакого кайфа.
Я испугалась, что парень обидится за свой любимый вид спорта. Но он не обиделся.
– Это правда. Если бы вы сказали, как все было сказочно, я бы не поверил. Настоящее удовольствие начинаешь получать раз на десятый, когда техника отработана, все делаешь на автомате, и есть время на удовольствие.
– Пожалуй, еще девять раз мне не прыгнуть.
– Было бы желание. Вот у нас раз у одного парашют не раскрылся, сорок два перелома. Еле собрали. Через год пришли выписывать из больницы, а его нет. Он уже в это время прыгал.
– А наш инструктор? Он что, теоретик? Мы думали, он с нами прыгать будет.
– Он был классный спортсмен. Все, отпрыгался уже. У него два сына летают, две дочери прыгают. Династия. Они на аэродроме выросли.
– Как же жена это терпит?
– Привыкла уже.
Я попыталась представить, каково ей, и не смогла. Наверное, это – особая порода людей. Нам не дано к ней приобщиться. Так, за разговорами, выехали на шоссе. Тряска кончилась, боль стала тупее. Наверное, укол подействовал.
– Ну вот, теперь минут сорок осталось. Вы где живете?
– На Уралмаше.
– Значит, едем в 23-ью, на Эльмаш. Вы можете вызвонить кого-нибудь с машиной, чтобы Вас потом забрали?
– Попробуем, не беспокойтесь. Только я сильно сомневаюсь, что поеду домой.
– Врач же говорила, что у Вас просто вывих?
– Успокоить хотела. Я без рентгена вижу два ложных сустава там, где им быть не положено. И сустав ведет себя неадекватно. А дочку отправим, вызвоним кого-нибудь. Малыш, как ты думаешь, младшей позвонить?
– Я ее боюсь. Она меня убьет, скажет: ты во что мать втравила?
– Придется все равно позвонить, она ведь давно ждет звонка и психует. Попробуй набрать.
– Пока вне зоны. Попробуем попозже.
[1] Институт восстановительной хирургии, травматологии и ортопедии