Он поцеловал ее. И это было также, как тогда. Перед ее закрытыми глазами была темнота. И вдруг ее прорезали резкие разноцветные линии. Черное полотно пошло трещинами, яркие разноцветные всполохи взорвали тьму. И точно также взорвался мир ее четкого размеренного спокойствия. Откуда-то из давно забытой глубины возникла память о ней прежней. Нет, возникла не она сама прежняя, ведь ее прежней уже не было и не могло быть. Но возникла память о том, какой она была, и чудовищная боль пронзила сердце.
Натали резко отстранилась.
– Не сейчас.
Черт возьми, все люди как люди, а я – не живая как будто…
Она взялась за перила моста и снова стала смотреть в глубокую темную воду.
Потом. Сейчас важно не это.
Некоторое время они молчали, потом Кирсанов спросил:
– Что именно вы собираетесь делать?
– Проведу полный анализ работы комитета. Выявлю крысу, которая будет способствовать продажам предприятий тем компаниям, которые принадлежат этой организации.
– Вы уверены, что сможете выявить этого человека?
– По крайней мере, попытаюсь. По конкретным сделкам очень многое будет зависеть от конкретных условий, в том числе, от работы комитета, в котором я буду работать. Это от него зависит, как будет разработан проект продажи, заинтересуются предприятием или нет… Насколько объективно будет передана информация, в какой форме находится компания. Насколько вкусно будет подан пирог, и насколько юридически благовидной будет начинка – в этом и заключается работа комитета. Я буду смотреть, что они будут делать, как проводить сделки, насколько снижать цену, да и вообще, как много средств в результате не попадет в бюджет, а останется в самой продаваемой компании. И кто конкретно будет максимально способствовать формированию выгодных условий для тех покупателей, которые лично у меня уже под подозрением.
– Я сомневаюсь, что вы найдете информацию. У Алпацкой комар носа не подточит.
– У Алпацкой? Вы хорошо ее знаете?
– Мы работали в одном отделе какое-то время. Потом она достаточно резко «пошла вверх». Одно повышение за другим.
– Это достаточно подозрительно, вам не кажется?
Кирсанов пожал плечами.
– В ее случае – возможно, и нет. Может, конечно, муж поспособствовал ее карьерному взлету, но думаю, это та ситуация, когда все сошлось: и поддержка, и ее собственные способности, и пробивной характер, и удача, куда ж без нее? А вы с ней еще не виделись?
– Завтра встречаюсь. Мельком видела, когда была волонтером на форуме. Но это не то.
– Незаурядная личность. Не думаю, что вам удастся на чем-то ее подловить.
– Вы так ее расписываете, что я уже чувствую к ней симпатию.
– Я просто знаю, что в бумагах у нее всегда порядок. Это такой документовед! У нее на каждый чих есть бумажка. Однажды под нее стали копать. Ну, вы же знаете, у нас это бывает. Придумали, что в командировке она слишком потратилась, мол, нецелевое расходование средств. Так она тут же вытащила пачку чеков и по полочкам разложила проверяющим все свои расходы.
– Спасибо, что предупредили. Но чем больше бумажек, тем больше вероятность за что-то зацепиться.
– Как бы она не выяснила, что вы не та, за кого себя выдаете.
– О, этого точно не произойдет, – рассмеялась Натали.
– Даже если вы выйдете на кого-то в комитете, то как вы докажете, что именно этот человек заказал убийство Смирнова? По прошествии стольких лет все следы затираются.
– Вот тут не согласна. Правда всегда рано или поздно выходит наружу.