Хай всем. А кто мимо проходит, тому - нехай проходит мимо. Я — кошь Маняха, писательница и блохер, автор этого канала. Пишу истую правду о том, что происходит в семье Этих, с двумя прибабацнутыми собаками. Да и сами Эти тоже не совсем нормальные.
У них уже две недели в доме что-то шкрябает и шуршит, а они мне: "это у соседей ремонт".
Потом сами ремонт затеяли, потолки натягивали. Три дня чужой мужик в доме шарахался, на меня смотрел и руками своими мужицкими меня трогал. А я, может, своего согласия не давала на трогания всякие.
Я этому работнику так и сказала:
— Руки убрал! Делаешь потолок, вот и делай, а меня не трожь!
Но он только "шшш" услышал, глухая тетеря. Пришлось цапнуть, после чего он от меня отвязался.
А в доме всё равно что-то шуршит. То в одном шкафу, то в другом. То на шкафу скрестись начнёт, то за шкафом, то в диване, то за диваном...
Я этого Шуршалку днём и ночью выслеживала, не ела, не спала! Покоя он мне не давал.
И вот как-то слышу, опять кто-то вошкается в большом угловом шкафу. Уверенно так вошкается, как у себя дома. Я тихонько подкралась и прислушиваюсь во весь свой кошачий тонкий слух. А из шкафа раздаётся:
— Сюда, что ль положить... не спёр бы кто... или сюда положить... и тут не надёжно... что ж у них места-то так мало, как они живут в такой тесноте...
Ну, думаю, вот ты и попался! Сейчас я тебя с поличным-то и возьму! Сейчас я двери-то как открою!
Но двери открыть непростая задача. Двери надо сначала поцарапать, потом помяукать. Потом опять поцарапать, потом поколотиться об них, потереться и опять начать царапать. Если всё правильно сделать, то коготь зацепится под дверью и тут уж надо не оплошать. Тут уж надо помнить, что теперь надо не мяукать, не царапаться, не колотиться, а - ТЯНУТЬ.
Это только у двуногих с первого раза получается шкафную дверь открыть. Они же тупые, никак не запомнят алгоритма - сначала поскрестись, потом помяукать, потом потереться-поскрестись-поколотиться, потом опять поскрестись. И только потом тянуть дверь на себя! Двуногие же сразу тянут, олухи.
Вот и сейчас я сделала всё по правилам. Когда коготь зацепился за кромку двери, я её на себя потянула и открыла.
Смотрю в шкаф, а там... никого! Кто же только что тут разговаривал?!
— Эй, — говорю я пальтам на вешалках, — Я тебя слышала! Выходи давай!
А из шкафа тишина.
— Выходи, вражина! Это мой дом и я тут чужих не потерплю.
Мне в ответ кто-то как чихнёт из пальтов!
— Аааапчхиии!
— Ага! Выдал себя!
— Сударыня, на каждый чих надо отвечать "будь здоров", чтобы никто не болел.
Ну, думаю, это зимние польты со мной разговаривают. Витамины надо пить, думаю... Это у меня весеннее обострение... скоро стану, как Эта, которая с собачками разговаривает...
— Эй, — говорю я пальтам на вешалках, — Вы что ли разговариваете.
— Разговариваю, — говорит мне фальшивый заяц с зимней куртки, — Как же мне не разговаривать, ежели я умею разговаривать. Вы вот, сударыня, тоже разговариваете, хотя кошкам вроде бы молчать положено.
Я прямо присела от такой наглости! Мне ещё зайцы фальшивые с воротников не указывали, что я, кошка, делать должна! Заскочила я на полку, где Эта складывает разные зимние тряпки, и хочу посмотреть этому зайцу в глаза его бесстыжие. А глаз-то и нету! Какие глаза у воротника?!
— Эй, кто тут со мной разговаривает? Покажись!
Тут польты раздвигаются и оттуда показывается...
— Вот он я. Чего уж тут... всё равно нам вместе жить. Давайте знакомиться. Афанасий Демидыч я, а вас как зовут?
Из польт показалась сначала шапка, потом ложка, а потом этот самый Афанасий Демидыч... В красной рубахе, с мешком, с ложкой, в лаптях... Дед в очках и в шапке нечесаной!
— Маня я... кошка тутошняя, — почему-то заговорила я на сталославянском.
— Очень приятно, Маня-кошка. А я — домовой. Будем жить вместе, дом хранить, достаток приносить, хозяев уму-разуму учить.
Про хозяев это он хорошо сказал - уму учить. Только это вряд ли у него получится.
— Не выйдет, тупые они. Я их уже много лет учу, и всё без толку.
— А вы, — говорит, — по какому их учите?
— По какому "по какому"? — не поняла я.
— Ну как же... — начал он загибать свои пальцы, — Учить можно по разным методикам: по мудрости, по жадности, по совести, по разумению, по выгоде... Вы по какому их учите?
Тоже мне... умный какой нашелся... "Что ж такой умный, а в шкафу сидишь" — чуть было не сказала я, но почему-то сдержалась.
— Я их по своему учу, по кошкинскому. Чтобы мне удобно было.
— Понятно, — покивал дед головой в нечесаной шапке, — По выгоде, значит. Ну, сударыня Маня, тогда попробуем применить к ним другие методики, если не возражаете.
Я оглянулась за себя. Позади были только зимние тряпки, которые Эта поскладывала на полку. Никого, кроме меня, на полке не было. С кем же тогда этот дед говорит, что постоянно обращается "вы" да "вы".
— Я тут вообще-то одна. Собаки на кухне, попрошайничают. Ты, дед, с кем разговариваешь?
Он улыбнулся так подозрительно, глазки свои за очками сощурил и говорит:
— Если вам удобнее общаться на "ты", то я не против. Ну что, будем дружить? Я и ты... будем дружить?
Вот так у меня появился "друг". Это он так себя называет, а я ещё не решила, кто он мне - друг или враг. На всякий случай я пока воздержусь от дружбы...
— Посмотрим... как ты себя вести будешь. Если хочешь дружить, то это к Кубке обращайся. Тот с тобой будет дружить и день и ночь. А я пока воздержусь.
— Добро, — кивнул дед головой, — Позовешь сюда Кубку? Я с ним познакомиться хочу.
— А чего его звать, вон он сам несётся...
Звать я Кубку не буду. Они с Лялькой уже сами сюда несутся. Но о них пусть пишет Эта на своём канале, а я про собак писать не буду. Много чести.
Вот такие дела. Теперь я знаю, кто у нас шуршит... но ещё не знаю, буду ли я с ним дружить. Афанасий Демидыч... имя-то какое двухэтажное... Демидычем буду звать. Так проще.
Пока-пока. Ваша кошка Маняха, блохер и писательница. Чувствую я, будет о чем писать, если Демидыч возьмётся моих двуногих уму-разуму учить...
На фото я и Демидыч. Разговариваем.