О расширении доступа налоговиков к банковской тайне говорили давно, и вот свершилось, - с 17 марта российские налоговые органы получили такой доступ, да не простой, а расширенный, что позволит им быстро получать информацию, ранее доступную налоговикам только в ходе проверок бизнес-структур. Отныне в течение трех дней со дня получения запроса от ФНС банки обязаны предоставить в электронной или «бумажной» форме копии паспортов клиентов и доверенностей на распоряжение денежными средствами, а также копии договоров на открытие или закрытие счета. Ко всему прочему, банки будут информировать налоговую службу об отдельных операциях за конкретное время. По мысли инициаторов нововведения, это поспособствует выведению денежных потоков из «серой зоны», сокращению объема недекларируемых доходов, и увеличению налогооблагаемой базы, что положительно скажется на наполняемости федерального и региональных бюджетов, и в целом – на «отбеливании» российской экономики.
Напомним, что 1 октября прошлого года с предложением о расширенном доступе налоговиков к банковской тайне выступило федеральное правительство, внесшее в Госдуму документ под красивым названием «Основные направления бюджетной и налоговой политики», предусматривающий «расширение возможностей получения налоговыми органами информации от кредитных организаций, необходимой для осуществления налогового контроля, а также направления такой информации по запросу компетентного органа иностранного государства». Авторы законопроекта подчеркивали, что это «будет способствовать обелению экономики, не затрагивая интересы добросовестных налогоплательщиков». Правда, в этом документе не уточнялось, о какой конкретно информации о клиентах идет речь, и по какой именно схеме ФНС сможет получать такую информацию. Зато здесь очень подробно расписано законодательное закрепление возможности обмена данными между Банком России и ФНС. Польза тут получалась обоюдная: Центробанк получал доступ к налоговой тайне, а ФНС допускался к банковской тайне. Как отмечалось в документе, без этого ни ФНС, ни ЦБ не смогут полноценно осуществлять свои функции.
Впрочем, ФНС и раньше немало знала о клиентах российских банков. Так, в соответствии со статьей 86 Налогового кодекса, банки и до 17 марта были обязаны передавать в налоговые органы данные об открытии или закрытии счетов и депозитов клиентов, - имеются в виду и физические лица, и ИП, и компании. Еще с 1 апреля 2020 года в ФНС начали поступать и сведения об открытии или закрытии электронных кошельков, - речь идет о клиентах работающих через банки сервисов вроде «Яндекс.Деньги», «QIWI Кошелек», WebMoney, PayPal и других. Ко всему прочему, ФНС и раньше могла получать из банков справки о наличии у физических лиц счетов и вкладов, остатках на них и операциях за конкретные отрезки времени. Для этого требовалось только согласие руководителя вышестоящего налогового органа, да мотивированный запрос от налоговиков. Несколько сложнее было в случаях с ИП и юридическими лицами, - здесь банки выдавали такую информацию, только если ФНС проводила налоговую проверку или выполняла решение о взыскании налоговых задолженностей. Правда, при этом банк не знал, проводится ли такая проверка на самом деле, - дело в том, что банки не наделены полномочиями, извиняемся за тавтологию, проверять основания для проверки. А это уже могло давать налоговикам широчайший простор для импровизаций, позволявших обходить ограничение на запрос банковских данных о физических лицах.
Третьим поводом для проверки счетов и операций физических лиц мог стать запрос зарубежного налогового органа, но это касалось только государств, с которыми Россия подписала договор об обмене фискальной информацией.
Кстати, ФНС нередко запрашивала в банках информацию, прямо к финансовым операциям не относящуюся. Это могла быть информация, например, об IP и MAC-адресах, с которых дистанционно управляются счета. Случается, налоговики просят банкиров предоставить им и карточки образцов подписей, и оттиски печатей ИП и юридических лиц. Для чего налоговой службе эта явно избыточная информация, - сие тайна великая есть, и мы не станем связывать это с волной рейдерских захватов, захлестнувшей Россию в конце девяностых - начале двухтысячных, когда захватчики приходили на облюбованное предприятие с пакетом легально оформленных в налоговых инспекциях документов с «натуральными» печатями и подписями.
Запросов от ФНС банкам хватало и раньше. Скажем, в августе прошлого года количество таких запросов, по данным Ассоциации банков России, выросло в 4 раза. В ФНС тогда парировали: мол, камеральных проверок стало меньше, и по итогам первого полугодия 2020 года этот показатель тоже снизился. В ФНС подчеркнули, что запросы не касались клиентских счетов физических лиц, на которых приходится всего 3 процента ежегодных выездных проверок. Августовский же всплеск запросов налоговики объяснили активизацией коммерческих структур по окончании жесткого карантина. Но тогда банкиры спорить с ФНС не стали: никто же захочет испортить отношения с контролирующим органом, правда?
Не стали банкиры сопротивляться и нынешнему нововведению с расширением доступа налоговиков к банковской тайне, хотя необходимость выдавать ФНС еще и такую информацию заметно повысила загруженность банков. Но что касается возможного снижения количества безналичных переводов, - этого, по мнению большинства экспертов, не случится. Те, кто до этого предпочитал «серые» наличные расчеты, так и останутся в «серой» зоне, а добросовестные так и будут рассчитываться «безналом».
И все же, - к чему сейчас было расширять доступ ФНС к частным и корпоративным банковским секретам, если такой доступ фактически был у налоговых служб и раньше? Правда, это был «точечный», а не тотальный доступ, как с 17 марта, но доступ был.
Если заглянуть в историю вопроса, то окажется, что ФНС давно, еще с начала 2000-х годов, подбиралась к неограниченному доступу к информации финансово-кредитных учреждений. Но тогда у налоговиков не хватило силенок, чтобы перебороть нежелание Центробанка раскрывать банковскую тайну, поскольку, по мысли банкиров, это подорвало бы доверие ко всей банковской системе. А отсутствие доверия к банкам обходится ох как дорого, и банкиры не случайно так активно пытаются решить, например, проблему утечки данных. 16 февраля первый заместитель руководителя департамента информационной безопасности Центробанка Артем Сычев даже заявил, что ЦБ предлагает ужесточить наказание за нарушение банковской тайны сотрудниками финансовых организаций. При этом он подчеркнул, - такие случаи составляют лишь малую толику от всего объема «текших» данных.
В свое время, когда нынешний премьер-министр Михаил Мишустин трудился в Министерстве налогов и сборов, преобразованном в 2004 году в Федеральную налоговую службу, он не раз и без особого успеха поднимал тему расширения доступа ФНС к банковским тайнам. Но то, чего не смог сделать Мишустин-налоговик, достаточно просто сделал Мишустин-премьер. Правда, и здесь пришлось преодолевать пусть и вялое, но все же сопротивление банкиров и финансистов. С таким сопротивлением ФНС столкнулась летом 2018 года, когда налоговики направили в Минфин предложение о расширении доступа налоговых служб к банковской тайне. В частности, тогдашний заместитель министра финансов Илья Трунин не раз заявлял, что «ФНС не нуждается в новых законах и расширенных полномочиях для повышения сборов с физических лиц, поскольку эту информацию можно получать в ходе налоговых проверок». Но для ФНС вся сложность и заключалась в том, что налоговые проверки нынче проводятся крайне редко и время от времени, а контролировать бизнес хочется всегда. Получив от банков больше информации о гражданах, государство в лице ФНС может не просто отслеживать, но и анализировать движение денег, что даст возможность проводить проверки не наугад, а «точечно», как это уже давно практикуется в отношении юридических лиц. Еще один плюс для ФНС, - она сможет прогнозировать «недодачу» налогов.
«Контролирующий» зуд налоговиков имеет и «политическую» подоплеку: ведомство, имеющее возможность тотального контроля банковской тайны, резко повышается в «цене», и по значимости оказывается в одном ряду, например, со всемогущими силовиками, что дает совсем другие возможности для руководства ФНС, - а еще со времен Салтыкова-Щедрина известно, что в России ценна не должность сама по себе, а возможности, этой должностью предоставляемые.
Только налоговой службой дело явно не ограничится, - судя по всему, в скором времени бизнес может получить еще одного контролера в лице Министерства юстиции. Напомним, что в начале нынешнего года Минюст предложил поправки в статью 26 федерального закона «О банках и банковской деятельности». Суть изменений – министерство получит доступ к операциям и банковским счетам юридических и физических лиц. В принципе, речь идет о раскрытии банковской тайны, но тут и «подкладка» вроде как уважительная, – в случае реализации задумки, Минюст сможет усилить контроль над деятельностью некоммерческих организаций, в том числе и иностранных агентов. А это, как ни крути, нынче общегосударственный тренд.
Еще раньше, в 2018 году, расширенный доступ к банковской тайне пожелала получить Федеральная антимонопольная служба. Но 30 января 2019 года Коллегия Верховного суда по экономическим спорам отказала ФАС в таком доступе. Тогда Верховный суд отменил решения Арбитражного суда Москвы, Девятого арбитражного апелляционного суда и Арбитражного суда Московского округа, вставших на сторону ФАС и обязавших Связь-банк предоставить антимонопольщикам информацию о движении денег на счетах компании «Ирмаст-холдинг». Этой информации по всем открытым и закрытым счетам «Ирмаст-холдинга» ФАС добивалась аж с сентября 2017 года, и даже возбудила против «Связь-банка» административное дело. Тогда банкиры сдались, удовлетворив запрос антимонопольщиков, а заодно и уплатив назначенный ФАС штраф в 50 тысяч рублей.
Справедливо рассудив, что проще один раз «пробить» закон, чем каждый раз бегать за несговорчивыми банкирами, ФАС приступила к подготовке законопроекта л предоставлении ведомству доступа к банковской тайне. Для справки: согласно нынешней редакции закона, ФАС наделена широкими полномочиями по антимонопольным расследованиям, и банки обязаны отвечать на ее запросы. Но тут есть одно «но»: ФАС не внесена в размещенный в статье 26 закона «О банках и банковской деятельности» закрытый перечень организаций, по запросу которых банки обязаны раскрывать банковскую тайну. Эту коллизию и пытался разрешить ФАС с помощью нового закона.
Нынешний «контролирующий» зуд налоговиков явно имеет и «политическую» подоплеку: ведомство, тотально контролирующего банковскую тайну, - а значит, и располагающее колоссальным массивом конфиденциальной информации, - резко повышается в «цене», и по значимости оказывается в одном ряду, например, со всемогущими силовиками, что дает налоговикам совсем другие возможности. А еще со времен Салтыкова-Щедрина известно, что в России ценна не должность сама по себе, а возможности, этой должностью предоставляемые.
Несомненно, с 17 марта российские банки станут прозрачнее, как станет прозрачной и
банковская тайна. Остается лишь гадать, каких результатов тут будет больше, -положительных, или отрицательных. На одной чаше весов – тотальный государственный контроль за движением финансов и общей деятельностью бизнес-структур и физических лиц, и потенциальная возможность увеличения налоговых поступлений в бюджет. На другой чаше – снижающееся доверие к банкам, и растущие возможности для всякого рода злоупотреблений в отношении бизнеса.
А что перетянет, поживем – увидим.