Проблемы моего приятеля Андрюхи начались после того, как у него серьезно поломался автомобиль. А поскольку машина мало того что была кормилицей, так еще и кредит за нее не был выплачен, то друг мой вляпался в финансовые проблемы по самые, как говорится, не балуйся. Второй кредит банки ему уже не давали, а страховщики отказывались возмещать ущерб, мотивируя поломку не страховым случаем, У них там куча хитростей на сей счет. Да и я, как назло, только что изрядно поиздержался, покупая квартиру, и никак не мог помочь Андрюхе.
После очередного просроченного платежа по кредиту к Андрюхе начали наведываться крепкие ребята из коллекторской конторы. Парню пришлось отправить жену с ребенком к теще в глухомань, а самому кое-как перебиваться случайными заработками, пытаясь накопить денег одновременно на ремонт автомобиля и хотя бы на частичное погашение задолженности. Однажды коллекторы подожгли ему дверь, а когда встретили ночью в подъезде, нервы моего друга сдали. На следующий же день Андрюха подался в бега на малую родину. Он родился и первое время жил в деревне под Костромой.
Туда, в старый дом бабки, он и двинул, чтобы переждать критический момент. К семье он не поехал - в той глухомани не было никакой работы.
Каждый день ему звонила жена: — Але, Андрюша? К нам сегодня приходили коллекторы! — сообщала супруга моего приятеля. — Как они узнали адрес мамы?! Она с сердечным приступом свалилась, такого они ей наговорили... Дочка плачет, ужас какой-то. Сделай хоть что-нибудь, Андрей! Продай машину! Почку! Я не знаю что... Но так же нельзя! Нельзя всю жизнь прятаться и жить в страхе... — Света, ты же знаешь, что я не могу продать кредитную и поломанную машину. Ее просто никто не купит! Я постараюсь найти деньги, не переживай, — Андрюха успокаивал жену, а сам пытался судорожно сообразить, где бы достать нужную сумму, которая была для него просто неподъемной.
В доме бабушки он уже перерыл все сундуки в поисках неведомых сокровищ или хотя бы антиквариата.
Мамины юношеские вышивки, отцовский старый фотоаппарат — вот все ценности, обнаруженные им.
И книги. Огромные стеллажи с книгами: бабушка была учительницей, причем в сельскую школу переехала из Москвы, опасаясь сталинских посадок. Ее родители были из «бывших»... Книги, заботливо выстроенные по алфавиту еще полвека назад руками бабушки Андрюхи, — вот и все богатство. Но, как подумал тогда Андрей, не конвертируемое в наличку. Его родители, прожившие в этом доме полжизни после смерти бабушки, бережно хранили ее библиотеку, но сами едва ли сознавали ее ценность: папа был ветеринаром, а мама фельдшером. Не особо читающие люди... Но и продать книги им в голову не приходило: память о матери! Андрей помнил, как бабушка читала ему в школьные годы Гоголя: очень бережно доставала томик и открывала с трепетом... Это был ее любимый писатель, и она удивительно артистично представляла внуку его героев. «Интересно, а где ж та самая потертая книженция, что она мне читала?» — Андрей уже перерыл книжный шкаф с русской классикой.
Нет, нету. Между тем он отчетливо помнил, как перед смертью бабуля произнесла: «Ту книгу Николая Васильевича береги. Это тебе память от меня. И если решишься продать, то только когда речь будет идти о жизни и смерти, слышишь?» Андрей усмехнулся: кому его продашь? Теперь никто и не читает книг-то... А уж Гоголя...
Но все же в сердце екало: где ж тот старый томик? Он с детства не видел той книги, кажется. А она была старинной...
Ночью ему приснилась бабушка.
Она сокрушенно качала головой: «Что ж ты так неосторожен в делах?!
Связался с какими-то бандитами!
Что ж теперь делать? Продай Гоголя, видно, ничего иного не остается».
А Андрей ей во сне отвечал: «Да кто его купит? И что за деньги выручу?!
К тому же я и найти его не могу»
К бабушка настаивала: «Найди, нок, все проблемы твои Гоголь шит».
Утром Андрей, как он мне рассказывал потом, встал с мыслью: «Что за бред!» И снова стал искать книгу.
Нет, не потому что поверил, будто она решит его проблемы. Просто для порядка. Чтобы очистить совесть перед бабушкой покойной. «Надо забрать томик в Москву, чего ему здесь пылиться. Память детства все же...» Снова полез в книжные шкафы — все их снизу доверху облазил. Уф-ф, вот он! Нашел даже две старые книжки!
Боже мой, так это ж 1847 год! — «Вечера на хуторе близ Дикань- ки» и «Выбранные места из переписки с друзьями», Санкт-Петербург, типография Департамента внешней торговли, — вслух прочитал мой друг.
Андрей смекнул, хоть и докой в букинистических что кое-каких денег эти раритеты стоят. Когда он мне позвонил, я отправил его к своему институтскому другу, отец которого был антикваром в Москве. И знаете, продал мой приятель книжки эти больше чем за полмиллиона! Старый букинист выдал ему деньги тут же, даже не ждал покупателей. Расплатился друг мой с долгами, а со временем и машину починил. Правда, долго потом переживал, что так легко расстался с бабушкиным наследством...