Неуклюжая, но быстроногая, нелетающая птица предлагает заглянуть в жизнь легендарного фараона.
Через несколько месяцев после открытия гробницы Тутанхамона в 1922 году Говард Картер заметил необычный веер. К тому времени вестибюль был в значительной степени очищен, погребальная камера была открыта, и уже начались работы по разборке огромных золотых святынь, окружающих саркофаг. Было найдено так много необычных объектов, что Картер легко мог их пропустить. Были похоронные кровати в форме экзотических животных, колесницы, статуи, вазы, драгоценные ожерелья, плащи из леопардовой шкуры. Все, от еды и зеркал до трости и набедренных повязок. А также на земле между святынями, лежал веер из страусовых перьев.
На первый взгляд в этом не было ничего необычного. Как заметил Картер, это был тот веер, которого вы могли встретить на фараонах на любом количестве картин и рельефов. Он был деревянным и «покрыт листовым золотом» длиной чуть более метра. Как это обычно бывает у веера этого типа, ручка завершалась папирусом, а по краю когда-то располагалось 30 коричневых и белых перьев. Однако необычным в этом веере было то, что, согласно надписи, перья принадлежали страусу, убитому самим Тутанхамоном. Пара декоративных сцен, выбитых на ладони, посвящена охоте. На аверсе - погоня. Фараон находится в своей колеснице, натягивает лук, чтобы застрелить пару испуганных птиц, в то время как его верная гончая-слюги (порода борзых собак) бежит рядом со скачущими лошадьми. На обороте улов. Довольный своим успехом, Тутанхамон едет в неторопливом темпе, держа под мышкой кучу перьев, а впереди идут двое слуг, несущих только что срубленных им страусов.
По сравнению с большой погребальной маской или святилищем Анубиса, конечно, это могло показаться не более чем диковинкой. Но из всех находок в гробнице Тутанхамона веер оказался одной из самых показательных.
Правда и справедливость
Само по себе не было ничего необычного в том, чтобы фараон охотился на страусов или имел веер из страусовых перьев. Страусы были относительно обычным явлением. Похоже, что они были сконцентрированы в основном в южном Египте, в королевстве Куш (Нубия) и Пунт, довольно темном регионе, вероятно, простирающемся до Африканского Рога. А с давних времен охота на страусов была любимым развлечением фараонов. Есть даже свидетельства того, что некоторые птицы могли быть выращены внутри страны.
Отчасти страус так очаровал его своеобразной природой. Самая большая нелетающая птица на земле, она может вырасти до 2,8 м в высоту и может бегать со скоростью, приближающейся к 70 км в час. Его голова и шея практически обнажены, а тело покрыто длинными мохнатыми перьями, которые свободно свисают, а не соединяются вместе. Он откладывает самые большие яйца среди всех живых существ. Если этого было недостаточно, у него также есть привычка исполнять «танец» на рассвете.
Все это произвело впечатление на египтян. Перья страуса использовали для создания элегантных аксессуаров; из яиц делали различные украшения - от ваз до бус; и по крайней мере одного фараона, Яхмоса I, сравнивали с «танцующим страусом» из-за его преданности богу солнца Ра.
Но, похоже, именно религиозное значение страуса укрепило его привлекательность. Хотя ему не были предоставлены какие-либо собственные «защитные» функции, как у кошек, он, тем не менее, был окутан божественными ассоциациями. Страусовые перья были связаны с богиней Маат. Дитя Ра и Хатхор, Маат была богиней истины, справедливости и мудрости и регулировала гармонию земных вещей. Перо было ее отличительным атрибутом. Начиная со времен Древнего царства, она редко - если вообще когда-либо - изображалась без повязки на голове. Действительно, идентификация была настолько сильной, что страусовые перья даже использовались как символическое представление Маат и тех качеств, которые она воплощала.
Наиболее ярко это проявилось в египетских верованиях о загробной жизни. Согласно Книге Мертвых, сердце умершего человека сравнивали с «Пером Маат». Если сердце было легче пера, мертвый вел чистую жизнь и ему было позволено отправиться в рай, известный как «Поле тростников». Если же, напротив, сердце было тяжелее, это было безошибочным доказательством зла, и умершего съел демон Аммит.
Столь сильная связь с истиной и справедливостью, таким образом, придавала страусам особую ценность, превосходящую все, чем они могли бы обладать в силу своих природных характеристик. Это не только делало их перья видимым проявлением праведности и, следовательно, подходило для ношения высокопоставленных чиновников и солдат, но также делало их необычайно подходящей добычей для фараонов.