– Святые угодники! – выругалась Анхен, подходя к доходному дому у Гороховой улицы.
Садилось солнце, подступали осенние сумерки, но она издалека увидела госпожу Вислоушкину – та прогуливалась с белым пудельком по тротуару. Госпожа Ростоцкая думала развернуться и уйти от греха подальше и от унылых разговоров, но от Серафимы Савельевны так просто ещё никто не уходил.
"Вот ведь зараза! Вечно на зрение жалуется, при случае достаёт лорнет в качестве доказательства слепоты своей, а видит всё. Всё видит", – подумала Анхен, но поклонилась в ответ на призывные жесты домовладелицы и подошла к ней.
– Анна Николаевна, голубушка, что же Вы так поздно возвращаетесь. Не ровен час лиходеи Вам встретятся на пути, – пожурила её госпожа Вислоушкина.
– Так и Вы, Серафима Савельевна, не дома чай пьёте. Моцион вечерний решили провести? – ответила госпожа Ростоцкая.
– Засиделась, знаете ли, решила ноги размять, да малыша выгулять.
Госпожа Вислоушкина дёрнула за поводок, пуделёк взвизгнул. Анхен хотела её стукнуть за жестокое обращение с животным, но сдержалась. Старушку и так Бог умом обидел, куда ей ещё лезть с наказанием.
– Раньше Вы из гимназии засветло приходили, а сейчас что ни день, то допоздна. Вот ведь как в полиции обращаются с барышнями, – сказала домовладелица, как бы сочувствуя, но потом добавила. – Должно быть, жалование хорошее положили, и вы с сестрой, наконец-то, расплатитесь с долгами.
"Откуда старая карга разнюхала, что я в полиции служу?! Неужели Мари проболталась? Ах, впрочем, какая разница", – подумала Анхен и состроила радостную мину.
– Не волнуйтесь, Серафима Савельевна. На деньги наши Вы ещё и второй доходный дом сможете построить, – сказала художница и, не дожидаясь обиды госпожи Вислоушкиной, направилась через арку во двор.
Дома, у дверей её встретила Джоконда и радостно уткнулась носом в туфли хозяйки-мамы – здоровалась.
– Девочка моя, хорошая моя, – сказала Анхен, приседая рядом с крольчихой. – А я тебе гостинцев принесла – травки свежей.
Джоконда выгнулась, требуя ласки.
– Привет, – сказала Мари, выходя в прихожую. – А я теперь сразу узнаю, когда ты войдёшь. Джоконда слышит твои шаги на лестнице и бежит к двери встречать любимую мать, а нелюбимая мать просто её кормит, поит и лоток с какашками чистит. Акулина отказывается этим заниматься.
– Завели баловство, так сами и чистите за ней ящик-то, – проворчала из кухни служанка.
Анхен чмокнула сестру в щёку – не ревнуй! – и пошла к себе переодеваться. Проходя через гостиную и, увидев накрытый к чаю стол, обрадовалась. Видимо, Мари получила жалование – дымился самовар, стояла коробка из кондитерской Жоржа Мармеладова. Голубая керосиновая лампа отбрасывала тени на обоях. Как же уютно дома!
– Ну, рассказывай, – потребовала сестра, как только Анхен уселась за стол.
Анхен, уже откусившая пирожное, поперхнулась.
– Что рассказывать? – спросила она, прокашлявшись.
– Ольгу отпустили? Нашли настоящего убийцу?
– Ах, вот ты о чём. Ну, ты, мать, скора больно. День прошёл всего, а ты хочешь результат получить. У нас в полиции так дела не делаются. Хоть начальник сыска господин Орловский подгоняет господина Громыкина, но дело пока неясное.
Анхен потянулась к пирожному, чтобы откусить его второй раз. Мари схватила её за руку и отодвинула в сторону. Художница, раскрыв рот, наблюдала, как вожделенное пирожное уплывает от неё, посмотрела на сестру и нахмурилась.
– Нет результата, нет десерта! – поставила ультиматум учительница.
Мари вытащила из рук сестры помятое уже пирожное и положила себе в рот, демонстративно его пережёвывая и закатывая глаза от наслаждения.
– Ладно. Слушай. Расскажу. Пока Ольге помочь не в силах я, поверь. У любовника её – господина Кожелюбова, ты знала, что связь сердечная у них? – нашли китайский вазы, похищенные у директора гимназии.
– Да, про связь я знала. А как они у него оказались, вазы эти? Он что убил господина Колбинского и украл их?! – спросила Мари, широко распахивая тёмно-синие глаза.
– Пока не ясно. Скорее всего, убила Ольга, а господин Кожелюбов только помог ей с вывозом ценностей с дачи.
– Ольга не могла убить! Слышишь? Не могла! – воскликнула Мари, вставая. – Ты должна это доказать!
Глаза её превратились в синие озёра. Джоконда, лежавшая у ног Анхен, вскочила вслед за младшей сестрой-близнецом, не понимая, куда надобно бежать.
– Ты успокойся. Тихо, тихо. Что разошлась ты так, Мари? – спросила Анхен, тоже вставая. – Хорошо. Давай считать мы будем, что подруга твоя – кристальной души человек, и на подлость, такую, как душегубство, не способна никак. Согласна?
– Согласна, – сказала Мари и села обратно.
Синева из глаз сестры ушла бесследно. Радужная оболочка опять потемнела. Однако щёки её залил румянец.
– Ты бы на сладкое поменьше налегала, – посоветовала ей Анхен.
– А что?
– Аллергия на лице твоём так явно проступила.
– Это не из-за сладкого, – махнула рукой Мари и потянулась к заварному чайнику, чтобы подлить себе и сестре чай.
– А из-за чего же? – ухмыльнулась Анхен.
– Тоска моё сердце гложет, – ответила учительница, пригубив горячий напиток из чашки.
– Хватит загадками мучить меня! Коли начала говорить, говори! – возмутилась художница.
– Сегодня к учителю латыни приходил брат. Анхен, ты представить себе не можешь, какой красавец! – сказала Мари, закатывая глаза. – Высокий, статный, орлиный нос и такие глаза, в которых можно утонуть. А форма? Какая у него форма! Ни одной складочки. И сам весь такой подтянутый. А усы?
Румянец на щеках Мари вспыхнул ещё сильнее.
– Боже мой, когда всё это кончится, – сказала Анхен, тяжело вздохнув. – Неисправима ты, сестра моя.
Она встала, взяла на руки Джоконду и вышла из гостиной.
Полный текст книги "Анхен и Мари. Выжженное сердце" читайте по ссылке:
https://www.litres.ru/stanislava-ber/anhen-i-mari-vyzhzhennoe-serdce/?lfrom=380415467
__________________________
Ставьте лайк и подписывайтесь на канал!
Читайте мои книги на сайте ЛитРес:
Клептоманка , Самка богомола , Дина. Сметающая всё на своём пути , Исторический детектив АНХЕН и МАРИ