– Знаю. И не только я знаю. Вы вращаетесь в таких кругах, разве не чувствуете, что нас давят со всех сторон? Давят извне и давят жестоко? Так было всегда. Сейчас просто обострились давние противоречия.
Натали замолчала. Она чувствовала, что Игорю Кирсанову можно доверять. Но она уже давно научилась не доверять своим чувствам.
Жить только разумом – было самым сложным в ее работе. Но если научишься этому однажды – уже не сможешь от этого отказаться. Этот навык становится второй кожей. Твоей сутью.
Они – это наш внешний враг. Тайная организация, которая имеет много названий, и у которой нет ни одного подлинного имени. Как их не назови, суть остается прежней. Это наш самый мощный и самый древний враг.
Но она ограничилась самыми расплывчатыми формулировками.
– Существует организация, которую очень интересует российская госсобственность. Это очень мощная финансово-промышленная группа. Это люди, которые не остановятся ни перед чем, чтобы получить то, что хотят. Не буду вдаваться в подробности… В общем, я убеждена, что в администрации работает человек или группа лиц, которые лоббируют интересы этой организации.
– Какие именно?
– Любые, приносящие финансовую выгоду. В первую очередь, конечно, передачу краевой собственности в частные руки. Строительство перерабатывающих предприятий, которые налоги платят, конечно, не в краевой бюджет. Ферросплавный завод из этой категории. Да много чего. Добиваются они этого разными путями. Не останавливаются ни перед чем.
– Смирнов хотел запретить строительство завода, – проговорил Кирсанов.
– И его убили, – жестко сказала Натали, – и я хочу выяснить, кто это сделал.
– Каким образом? Если прошло столько лет. Дело, конечно, не закрыто. Но если ничего не выяснили тогда, как вы собираетесь сделать это сейчас?
– Есть кое-какие мысли, – туманно ответила Натали.
Натали взглянула на темную-темную воду, проносящуюся внизу. На деревья, растущие на берегу, обрамлявшие речку. И на такое знакомое серое небо.
Она вернулась домой. Почти.
Это была ее страна. Ее край. Разграбленный, обесчещенный, но еще живой.
Это был ее город. И она чувствовала, что будет защищать его всегда, до последнего вздоха. Рискуя жизнью. От всех алчных международных банд. От всех врагов. От всех дельцов. От всех предателей.