Сегодня - юбилей у моей мамы, мамочки, мамулечки! Человека бездонного, красивого, мудрого. Никогда не чуравшегося никакой работы, только в Евпатории отдавшего 33 года лучшему в городе стройуправлению ОАО "Стройкомплекс". Пришла туда Зиночка Дугиль табельщицей, на пенсию проводили Зинаиду Тихоновну начальником отдела кадров...
Никогда она не прикрывалась и не спекулировала больным ребёнком, никогда не давила на жалость, никого ни о чём не просила. Работала наравне с мужем, дочку воспитывала обычным человеком без "особых потребностей".
На глазах у города прошли эти более чем полвека. Вот молодая женщина со смышленой девчонкой в коляске спешит на работу. Вот в обеденный перерыв торопится в школу — за час нужно успеть забрать дочку, накормить, усадить за уроки. Вот звонит по телефону в очередной раз — все ли нормально, не упал ли с трудом передвигающийся, но с шести лет остававшийся дома один ребенок. Вот, прослышав об очередном лекаре, вся семья снова собирается в дорогу — для собственного отдыха за тридцать с лишним лет совместной жизни родители так и не выкроили ни одного отпуска. Вот с сумками, полными вкусной снеди, эта же красивая женщина садится в электричку — повзрослевшая дочка находится с отцом в Симферополе на университетской сессии... Нынче она искренне считает себя счастливой мамой, нынче дружные «неразлучницы» с дочерью (не переставшей быть инвалидом с детства 1-й группы) они друг за другом — как за каменной стеной. И ее немногословность безоговорочно убедительна: «Проблему надо решать — с младенчества. Однажды набраться решимости и сказать самому себе: «Мой ребенок — не инвалид!» — трудно. Однако — необходимо».
А ещё она - Муза.
...Довелось мне как-то давать интервью. Разумеется, не обошлась молоденькая девочка-журналист и без вопроса: «А когда вы начали писать и насколько автобиографично ваше творчество?». Поскольку сама любила развёрнутые и откровенные ответы собеседников, постаралась я тогда и юную коллегу не разочаровать: «Первое стихотворение (или «стишочек», как я сейчас это называю во избежание высокопарной напыщенности по отношению к весьма хрупкому и интимному процессу стихорождения) «сочинилось» само, когда мне было лет 10. Вдруг резко проснулась однажды, позвала маму, попросила: «Запиши, пожалуйста!» (испугалась, что пока сама до стола дойду – сложившиеся строчки исчезнут, забудутся). И «выдала» такое вот:
Мама – слово необычное.
Но и с этим – всем привычное.
Маму любят все, кто смолоду
Знает ласку тёплых рук.
И поэтому, наверное,
«Мамой» – Родину зовут.
Понятно, конечно, что наивно... Но сейчас вспомнила – и обнаружила, что в этих строчечках детских – всё, что потом составило основу жизни. Мама, Любовь, Родина».
Так вот ответила. А некоторое время спустя – вдруг как озарило: много лет я упоённо писала о любви, в последние годы сполна отдала долг Родине, а о маме-то, о самом близком на свете человеке – книжки нет! Хотя стихи-стишочки были, и немало их набежало за сорок пять с хвостиком лет. Они приходили перед традиционным женским днём и перед днём рождения мамы – потому что с самого начала она дала понять: более ценного подарка для неё не существует. Ведь сама в детстве мечтала сочинять стихи, ан не сложилось...
Они – уверенно взрослевшие с каждым годом строфы – приходили и просто так. Просто порадовать. В 1980 году под очередным стишочком появилась первая дата, поставленная маминой рукой, её идеальным округлым почерком – «19.03.1980», и с тех пор я только так и никак иначе подписываю все свои стихи, которые считаю нужным пометить датой...
Идея свести «мамины стишочки» в одно повествование меня саму сперва даже обескуражила слегка. Удобно ли? И нужно ли это кому будет – читать стихи, посвящённые конкретной незнакомой женщине? Но давняя приятельница, с которой робко поделилась идеей, сомнения вмиг развеяла: «Ты что?! Идея – супер! Ведь каждый будет читать – как о СВОЕЙ маме...».
И я сдалась. И позвонила подруге – замечательному художнику Ксении Салиной. И получилось, что проект наш общий посвящён уже не только всем на свете мамам, но и двум мамам конкретным – Зинаиде Тихоновне ДУГИЛЬ и Татьяне Евгеньевне САЛИНОЙ. Мамам, которые вовремя поняли, что их дочки – не такие, как другие детки, «инакие». И не только позволили нам быть самими собой и жить по душе, а не по шаблонам общества, но и всячески поддерживали, поощряли, защищали эту «инаковость».
А ещё проект этот, задумывавшийся как художественно-поэтический альбом, хоть и нет в нём ни одной живописной марины, ни одного «морского» стихотворения, должен был стать одой Крыму. Его красочности и «вкусности». Его щедрости. Словом – одой счастью нашего детства…
Для каждого из нас чувство к родившей тебя женщине – это школа любви.
Если человек не способен до самозабвения и самоотречения любить маму, значит – он не умеет и не научится любить никого.
Принимай новый "стишочек", мамочка!
С соловьями сравнивали души праведников и их стремление к небу. Соловей относится к «божьим», «святым», чистым птицам. Поляки его рассматривают как Божье творение. Когда Христос спасался от мучителей, соловей накрыл его крыльями. За это Христос прославил соловья.
Как мало нам, по сути, надо,
Чтобы сказать судьбе: «Держись!».
Словно Всевышнего награду,
От ледохода к листопаду
Земную проживаем жизнь.
Мечтая лишь, чтоб вёсны пели,
Не наводя тень на плетень,
Чтоб нас любили и жалели –
Не под фанфары юбилеев*,
А просто так и каждый день…
.
Ведь «год свободы» выйдет боком,
Сумеет век обременить,
Если утратим ненароком,
Истреплем в грёзах о высоком
Сердец связующую нить.
И, не заметивши потери,
Забыв, как свищут соловьи,
Начнём искать чужие двери,
Не слишком в доброту их веря
И поспешив закрыть свои…
.
Пусть вестник счастья, птиц Карузо
Убережёт нас от невзгод,
От тягот неподъёмных грузов,
От перекрытых кем-то шлюзов
И дел, неважных наперёд.
Пусть под заливистые трели
Над строгостью календарей
Взлетают выше лет качели –
Мы не стареем в юбилеи,
Только становимся мудрей.
.
А я пойду на торт в холодильнике полюбуюсь - с розами по числу твоих прекрасных лет!
________________________
*Древнееврейское слово «йовель» или «ювель» означало — «год свободы». Так называли установленный пророком Моисеем 50-й год, когда проданные и заложенные земли возвращались к прежним владельцам, рабы получали свободу, прощались долги должникам,