Дух празднословия
В молитве преподобного Ефрема этот дух, как дух нечистый, стоит на последнем месте, как бы на вершине всех остальных. А нам он кажется порой таким извинительным и мало значащим, отнюдь. Его незначительность очень обманчива, мы даже слабо представляем себе насколько он велик и коварен. Думаю, что и святой Ефрем подразумевал сложность избавления от этого духа, потому и расположил его на том месте, к которому надо еще дойти преодолев праздность, уныние и любоначалие.
Если на эти предидущие категории страстей смотреть с точки зрения молитвы, то все становится на свои места. Когда мы освобождаемся постом от дебелости прежде всего ума, тогда молящейся душе противостоит праздность, ведь молитва это тяжелый труд. Если понемногу приучаем ум свой к этому труду, возникает уныние от потери праздности, а когда перетерпим и перетрем молитвой и этого врага, перед нами встает в полный рост дух своеволия в молитве, так бы я перевел на духовный язык любоначалие. Своеволие в молитве это постоянные попытки ума в молитве перевести ее смысл и чаяние к земному, вещественному и тем самым свести на нет ее духовный смысл. Но и эта трудность устранима покаянием и подчинением своей воли воле Божией, где земному места почти не остается.
И вот после столь многих и таких не простых усилий встает на пути подвижника исполинский дух празднословия, это когда ум теряет смысл и напряжение молитвы и уносится, только он знает (и то вряд ли) куда. Где мы только не находим себя во время молитвы, иногда даже стыдно сказать где. Вот этот дух и представляет великую опасность, потому как борьба с ним продолжительна и изнурительна, и чуть только ослаб в ней - все начинай с начала.
Родственник и прямой родитель этому духу само бытовое празднословие, которое мы там мало оцениваем, а ведь и за ним коварство. Празднословие - это не только говорить праздно, то есть не для спасения души и не по необходимости, это еще и говорить много. Для современного человечества празднословие один из главных источников мутного удовольствия, в котором бездна страстей и грехов. И если сам не говоришь в сладость, то обязательно слушаешь. Сегодня говорунов превеликое множество, а главное - в церковной среде, но откуда бы им там взяться, если бы некому было слушать.
Святитель Игнатий писал по этому поводу «Прости, что назову теоретиков – мертвыми! Пусть эти мертвые возятся с своими мертвецами, т.е. с теми, которые хотят слышать слово Божие с целию насладиться красноречием, кровяными порывами, игрою ума, но не с тем чтобы «творить Слово». – Последним нужно сказать: «с какою приятностию мы слушали, – провели время», а первым нужно, чтоб об них сказал мир: «ах! как они умно, прекрасно говорят». Грозное обличение, то такое необходимое сегодня.
Таким же образом бесплодность и тщетность молитвенного труда, а значит и труда постного, приобретается современным подвижником от не хранения своего языка и многословия, от рассеянности и не внимания, от неосторожности и пустого любопытства. Сколько случайного, не нужного, лишнего и душевредного впускаем мы в свою душу, создавая для духа празднословия все новые и новые укрепления, а для себя - падения.
Поэтому дух этот столь силен и коварен, а наш ум - игрушка в его руках. Но то, что невозможно для человека, возможно для Бога, потому мы с воздыханием и сокрушением сердца так искренне просим Его:
Господи, дух празднословия не даждь ми!
