Пятница, утро. На улице сильный ветер, листья летят. На небе серые тучи, которые вот-вот разродятся дождём, ветер свистит в ушах, а пролетающие листья бьют в лицо.
Миша сидел у памятника Клаве. Как всегда. Его не смущал ни предстоящий дождь, ни холод, ни ветер. Он сидел, ни о чём не думая и просто глядя на памятник. Сигарета осталась одна, он достал её и постарался зажечь. Ветер мешал.
— Миша, не нужно курить! — вдруг услышал он мужской голос за спиной.
Он повернулся и увидел рядом стройного мужчину с тёмными волосами. Несмотря на ветер, мужчина был в распахнутом плаще, а под плащом был серый костюм и галстук.
— Не надо курить! Нельзя! — повторил мужчина.
— А вам-то что? — прошипел Миша. — Какое, вообще, вам до меня дело?
— Я доктор, — сказал мужчина.
— А я доктора не вызывал, — ответил Миша, но сигарету всё-таки убрал.
— Погода ужасная, — произнёс мужчина, оглядевшись вокруг. — Давно я тут не был!
Он приблизился к памятнику, осмотрел его, взял скульптуру за бронзовую руку. Миша встал. Этот жест показался ему оскорбительным.
— Это наш школьный памятник! — сказал он, будто предъявляя на него свои права. — А вы зачем здесь? Вы что, родственник Клавы?
— Да, — задумчиво произнёс мужчина. — Кстати, меня зовут Андрей Михайлович Белозёров.
Он сделал шаг к Мише и протянул ему руку.
— А я Михаил Журавлёв, — представился Миша, пожав ему руку. — У Клавы много родственников, оказывается! Не ожидал! А кто вы ей? Хотя... Кажется, я вас вспомнил. Это вы увезли её ночью на такси.
— Да, это я, — ответил Андрей Михайлович. — Мы познакомились дома у Софьи Ивановны. Я сын Софьи Ивановны.
— В смысле?
— В прямом смысле. Софья Ивановна — моя мама.
— Так вы что, родной брат Клавы?
— Не совсем. Софья Ивановна — моя приёмная мать.
— Но тогда вы не родственник.
— Родственник! Посмотри на меня внимательно!
Миша посмотрел на Андрея Михайловича. Этот мужчина был очень похож на Клаву. Но это касалось только внешности. Было заметно, что по характеру он совсем другой. Красивый, весьма утончённый интеллигентный человек. Абсолютно не воинственный, добрый, тихий. Доктор!
— Я рад нашему знакомству, — сказал Миша, который больше не сердился. — Правда, у меня сегодня не очень удачный день. Меня из школы выгоняют. Родители сейчас у директора, а я тут их дожидаюсь.
— А что случилось? — поинтересовался Андрей Михайлович.
Миша и Андрей Михайлович сели на скамейку около памятника. Миша показал ему руку с обручальным кольцом.
— Ты женился? — спросил Андрей Михайлович.
— Да, — ответил Миша. — И если они поставят вопрос: либо жена, либо школа — я выберу жену.
— Ты, однако, храбрый!
— Нет, — сказал Миша. — Надо было раньше становиться храбрым. Сейчас уже поздно.
Андрей Михайлович сунул руку за пазуху и достал конверт.
— Это тебе! — сказал он.
— Что это? — удивился Миша.
— Письмо от Клавы.
Миша во все глаза смотрел то на письмо, то на Андрея Михайловича.
— Откуда у вас... столько писем? И ещё есть? — с надеждой воскликнул он.
— Нет, это последнее. Ты почитай, а я пока пойду погуляю.
Миша трепетно взял в руки пожелтевший конверт с расплывшимися надписями. Это письмо сохранилось хуже, чем предыдущее. Конверт был странным: ни печати, ни адреса. Миша разобрал только, что на конверте когда-то было нарисовано карандашом море и островок с пальмами. Клавин почерк!
Сердце опять сильно забилось. Сильно до боли! Миша осторожно достал письмо. Он сразу увидел, что листов тут несколько, письмо большое, написанное хорошо заточенным карандашом. Он стал читать.
"Привет, Миша!
Мы тут... В общем, трудно сказать, где мы. Я очень захотела тебе написать и я это сделаю, хотя здесь уже нет почты. Мне сегодня очень нужно с тобой поговорить! Мы уже месяц сражаемся с врагом. Миссию свою выполняем успешно, хотя нескольких ребят потеряли. Но мы замкнулись в себе и делаем своё дело, потому что для переживаний сейчас времени нет. Когда закончим, тогда будем оплакивать погибших, а пока надо действовать! Мы уже видели ужасы войны. Конечно, мы в шоке, всех жалко, но нам надо побеждать и не отвлекаться ни на что! Эмоции потом! Завтра подходим к Лопухову.
Сейчас я сижу на стволе упавшего дерева. Темнеет. Только бы успеть дописать! Рядом есть дуб с дуплом. Я хочу положить туда своё письмо и попросить Васю (Василия Игнатьевича) потом передать его тебе. Вася выживет! Я очень надеюсь, что всё получится! У меня сейчас столько мыслей и чувств, так хочется всё тебе рассказать! Только пусть это письмо обязательно придёт к тебе! Не хочу думать, что я разговариваю с пустотой.
Меня вчера ранили в левую руку. Всё как в Ириной книжке точь-в-точь. Возможно, это меня и подвело. Я знала, что в этом бою меня должны ранить. Волновалась, поэтому не смогла быть внимательной. Иногда я чувствую, что я отыгрываю книжку как артистка. Но иначе и не может быть. Судьба, как горная быстрая речка, несёт нас, и из неё нельзя выбраться. А куда она несёт, только ей одной известно. Ну и мне тоже. Ха-ха-ха! Я пророк! Но отчасти это удобно. Я не люблю неожиданностей. Если завтра хороший день, я это знаю. Самое ужасное — это испытывать страх от неизвестности. Что со мной будет? Что я увижу там, за поворотом? К счастью, я всё знаю. Я работаю как актриса, которая знает свой спектакль на зубок. Может, она ещё и не прочувствовала его телом, но в голове всё есть. И она сыграет, раз знает сценарий и текст.
Сегодня думала о Кондратии и о Вове. Всё-таки, как хорошо, когда мозг человека защищён! В их мире, что бы ни случилось с человеческим телом, копии мозга всегда в безопасности. Человек может идти куда угодно, и родственникам не надо о нём беспокоиться, ибо копия мозга всегда есть дома. Это у нас ушёл человек на войну, а если не вернётся, то мы с его душой больше не встретимся. Со смертью тела исчезает душа. А ведь душа — это почти Вселенная! Она уникальна! И даже не важно, в каком теле она будет жить. Пусть даже в другом. Она сама по себе ценность! Потерять тело — это не самое страшное! Гораздо хуже потерять душу. Вон в мире Кондратия тело можно на принтере распечатать! Хотя они предпочитают жить вообще без тела. Мы этих прелестей ещё не понимаем. Но душу-то они сохранили! Над душой время не властно! А я за свою душу боюсь! Столько всяких мыслей, чувств! Куда всё это денется? Что вообще такое "я"? Кто знает?
Мальдивы часто вспоминаю. Это, пожалуй, одно из самых лучших впечатлений в моей жизни. Тёплая водичка, белый песочек, пальмы, цапелька, самолётик на верёвочке. Думаю об этом и улыбаюсь. Как будто другой мир!
Да, досталось нашему поколению! Попали мы не в лучший момент истории. Знаю, что мои дни заканчиваются, ловлю все маленькие радости, стараюсь ничего не упустить. Жизнь — это вообще божий дар, не у каждого она есть. У меня есть пока. О нет! Темнеет! Надо поторопиться!
Миша, я хочу тебе сказать главное. У нас с тобой есть ребёнок. Я его родила в мае 1941 года. Его зовут Андрюша. Андрей Михайлович Белозёров. Его взяла себе моя мама. Всё, заканчиваю писать. Завтра много дел. Торжественно прощаться я не люблю. Я даже из дома сбежала, не попрощавшись. Ну всё, пока. Как говорят англичане, love, Claudia".
В конце письма был нарисован маленький цветочек.
Начало книги "Подарок для героини"
Предыдущая глава "Девушка из далёкого прошлого"
Глава 175. "Андрей Михайлович предлагает свою помощь"