"Фред встает, театрально взмахивает руками и громогласно повторяет:
– Говорю вам – я не могу сегодня выступать, моему голосу кранты. Мне кранты!
Ну, а ты чего хотел, если орешь так громко? Брайан Мэй и Роджер Тейлор пытаются как-то его поддержать и уговорить, а басист Джон Дикон спокойно лежит на диване и слушает плеер, кивая и улыбаясь. Точнее, даже ухмыляясь."
"С приближением концерта мы стратегически размещали на сцене полотенца и напитки, чтобы группа могла освежиться: воду и пиво для Фреда, пиво для Брайана и Роджера и «Закулисный бар» для Джона: воду, пиво, безалкогольные напитки, вино и прочее спиртное или коктейли по его просьбе – «Саутерн-Комфорт», водку или текилу. В коктейльный бар также входила ореховая смесь и шоколадные M&M’s. Все это располагалось рядом с его рэком с приборами, так что он мог одновременно сделать погромче и опрокинуть рюмочку. Там же приклеивали сет-лист для Джона, в который периодически подглядывали и другие."
"Джон всегда оставлял после себя неплохой набор алкогольных напитков, так что кое-что перепадало и нам. Звукорежиссер Тони «Липс» Росси обычно прибегал туда первым. Экономичный Росси, получивший еще и прозвище «Герой-любовник», за три концерта «собрал» из трех недопитых Джоном бутылок вина одну полную."
"Гитары Джона и Фреда я настраивал прямо на сцене, в самых боевых условиях. После первых нескольких концертов в турне Фред и Джон очень редко появлялись на саундчеках. Они полностью доверяли своим техникам. А еще это была возможность поспать лишних пару часов."
"Я надевал на Джона его бас «Фендер», и он начинал нервно расхаживать туда-сюда за колонками, словно беспокойный отец в роддоме."
" Джон коротко, по-военному, подстригся в начале американского турне 1978 года и стал похож на Птицелова из Алькатраса"
"Японцы демонстрировали признательность, бросая в сторону сцены разные вещи – в основном бумажные пароходики, конфетти и цветные ленты, а также игрушки, подарки и множество открыток с пожеланиями удачи и признаниями в неземной любви к Фледди, Блайану, Лоджеру и Джону. Мы собирали все это и раскладывали в коробки, предназначенные для каждого члена группы. Японцы часто использовали термин «член»: «Члены уже приехали? С каким членом ты работаешь? Мой любимый член – это…» Джон Дикон был очень популярен в Японии; уж точно он был самым большим членом Queen в Японии. Я знаю, я видел его в бассейне в одних плавках."
"В Японии мы и ездили, и жили отдельно от группы, так что очень мало видели Фреда, Брайана, Роджера и большого члена Джона вне концертов, хотя иногда видели наших начальников на вечеринках или в ночных клубах.
"С Джоном мы были близки, потому что я проводил с ним больше времени, особенно вне сцены. Он, бывало, доверял мне секреты; Фред такое делал очень редко. Джон не раз спрашивал меня, живы ли мои родители – сам он, к сожалению, потерял отца еще в детстве. Иногда он довольно легкомысленно относился к тому, чего удалось добиться:
– Ну, ты приходишь в группу… а потом получаешь кучу денег! Это же здорово."
"В 1977 году Джон поскользнулся в гостиничном душе и врезался в стеклянную дверцу… сцена, достойная хичкоковского «Психоза»! Последние несколько концертов на тех гастролях он играл с перебинтованной рукой, принимая обезболивающие."
"Фреду требовался водитель, потому что он сам водить машину не умел – и никогда даже не пытался научиться. Но у него было собственное мнение по поводу автомобилей: когда незадолго до начала записи в «Мэноре» Джон упомянул, что собирается купить «Форд-Капри», Фред сказал ему, что музыканту Queen такая машина не подходит. После этого Джон купил спортивную машину «Дженсен-Интерсептор», которая сейчас стояла на дорожке возле «Мэнора»."
"Работу в студии структурировали очень четко: брали четыре песни Фреда, четыре – Брайана, одну – Роджера и одну – Джона и доводили их до идеала."
"Перед мюнхенскими записями я отправился в отделение «Кауттс» в Найтсбридже, через дорогу от любимого магазина Фреда «Харродс», чтобы получить наличные деньги. У меня была доверенность на право подписания документов о получении денег, одобренных бухгалтерами или Джоном Диконом, следившим за большинством финансовых сделок группы."
"Мы всегда селились в одних и тех же номерах, чтобы чувствовать себя как дома. Фред и его личный помощник Фиби занимали пышный президентский номер на верхнем этаже. Во втором лучшем номере жили Роджер и его ассистент Кристал.
Брайан жил один в двухэтажном номере, а мы с Джоном всегда занимали комнаты 826 и 828 или 828 и 830, которые соединялись внутренними дверями. Я поставил в комнату Джона музыкальный центр, небольшой телевизор и видеомагнитофон, которые мы часто слушали и смотрели вдвоем. Управляющие гостиницы с пониманием относились к нашему поведению и нескончаемому потоку странных и прекрасных компаньонов и гостей, появлявшихся в фойе в любое время. Однажды мы завалились в гостиницу в пять утра и обнаружили, что у нас с собой футбольный мяч, так что мы начали его гонять по коридору, изображая наш триумф на чемпионате мира 1966 года."
"Одна из главных причин, по которой Queen нравилось в «Хижине» – никто не просил у них автографов, не пялился, не показывал на них пальцем и не доставлял никаких неудобств. С ними обращались хорошо, но не как с «дополнительным развлечением» для посетителей. Фред часто приходил в «Хижину» поздно, потому что клубы для джентльменов, завсегдатаем которых он был, закрывались раньше. А когда закрывалась и «Хижина», то «семья и друзья» вместе выбирались на улицу через черный вход и встречали рассвет. Мы уезжали оттуда по улице с односторонним движением и добирались до гостиницы практически на автопилоте; впрочем, однажды зимой, когда мы ехали обратно на «Вольво» Джона, нас сильно занесло на гололеде. Я не справился с управлением тяжелой машиной, и она столкнулась с несколькими припаркованными на разных сторонах улицы автомобилями, словно на аттракционе «Автодром», а затем остановилась. Помню, Джон тогда сказал: «Только не угробь нас, Рэтти!» Я никого не угробил; к счастью, мы вообще остались целы и невредимы и, выбравшись из машины, начали рассматривать повреждения… и тут нас чуть не переехал другой автомобиль, который занесло на том же самом месте. Этот трюк повторили еще несколько человек, в том числе Брайан и его техник Джобби на «БМВ». Мощная шведская машина Джона осталась на ходу, так что мы быстро доехали до гостиницы и собрались в номере Фреда, чтобы выпить и успокоиться. Вскоре после нас с грохотом явились Роджер и Кристал; они увидели поврежденную «Вольво» и спросили, что произошло. А потом похвастались, что тоже наехали на лед, но благодаря высокому водительскому искусству наших великих барабанных мастеров и полноприводному «Рейндж-Роверу» ситуацию удалось спасти!
"Еще раз осмотрев машину на предмет повреждений, я заметил, что с одного из колес «Вольво» пропала крышка. Я сказал Джону, что раз уж мы устроили аварию, лучше будет ее найти. Пока «Вольво» чинили, мы решили вернуться на «место преступления» под покровом ночи на взятой напрокат машине. Припарковавшись в отдалении, мы стали прочесывать замерзшую набережную, хихикая, как школьники. Вскоре мы нашли покрышку и, по-прежнему смеясь, словно только что стащили мешок яблок из крестьянского сада, донесли «улику» до машины, бросили ее на заднее сиденье и уехали. Подозреваю, что эта покрышка сейчас лежит на дне реки Изар."
Когда мы с Джоном и остальные музыканты вернулись в Мюнхен, чтобы наконец закончить на «Мьюзикленде» запись The Works, мы снова поселились в «Хилтоне».
«Мюнхен Хилтон», номер 828. Тук-тук.
– Кто там?
Сейчас пять утра, я отдыхаю!
– Рэтти, это Джон.
– Да, Джон.
– Меня все достало. Я уезжаю.
– Обратно в Лондон?
– Нет.
– Ты… уходишь из группы?
– Нет, уезжаю на Бали… завтра… то есть уже сегодня, но мне нужны наличные деньги.
(Тебе нужны наличные деньги?)
– Ладно… ну, ты начальник, это твои деньги, они лежат в авиационном футляре – мы сможем их забрать, когда студия откроется. Бали? Ну, отлично, слышал, что это классное место. Когда ты вернешься?
– Не знаю, я тебе позвоню. Мне нужно отдохнуть. Ладно, я пойду выписываться из гостиницы. Положи мой багаж в свою комнату, пожалуйста, и лучше будет, если ты скажешь группе… хорошо?
– Ты начальник…
Позже в этот же день.
– Фред… Джон уехал на Бали.
И мистер Меркьюри запрыгивает на обеденный стол, чтобы исполнить арию «Бали Хай» из мюзикла «Юг Тихого океана» в грандиознейшем оперном стиле."
"Я прочитал гороскоп Джона, чтобы узнать, когда он вернется с Бали… он позвонил примерно неделю спустя и попросил снова зарегистрировать его в «Хилтоне», а потом забрать из мюнхенского аэропорта. Он вернулся с отслаивавшейся, шелушившейся от загара кожей и тут же получил прозвище «Змей»."
"У Роджера были дома в Лондоне, но жить он предпочитал на загородной вилле в Милл-Хэнгере, графство Суррей (мы тут же переименовали местность в «Коут-Хэнгер» – «Вешалку»), которую обставил в стиле настоящей рок-звезды: бассейн, трасса для картинга, пинбол, бильярдный стол, музыкальный автомат, бар… По соседству с ним жил Рик Парфитт из Status Quo, который оборудовал в своем доме небольшую студию. Рик, Родж и Джон организовали импровизированный джем-сейшн; Джона и его гитары привез я – в роскошном салоне «Форд-Транзита». Рик парковал свои «Порше», которые называл гигантскими игрушками «Тонка», прямо у дома. Записав на пленку несколько музыкальных идей, он предложил нам сходить в местный паб и освежиться; пеший путь лежал через засеянные поля и еле заметные тропки. В пабе на самом видном месте висел золотой диск Status Quo. Рик был завсегдатаем. Он подозвал Роджа и Джона, чтобы познакомить их с владельцем паба:
– Видишь этих двоих ребят? – шепнул Рик парню за стойкой. – Они почти так же знамениты, как и я"
"Джон жил очень скромно, и, как самому анонимному члену группы, ему удалось до определенной степени сохранить свою личную жизнь в тайне – именно этого он хотел для своей семьи. Впрочем, когда он переехал в большой викторианский дом, чтобы с комфортом разместить весь свой растущий клан, я пошутил, что он по планировке очень похож на поле для игры «Улика». Дома у Джона всегда можно было выпить хорошего чаю."
"Надувная кровать находилась в эксклюзивной собственности Джона Дикона, который твердо верил в укрепляющие способности отдыха и сна в нужное время. Кроме того, здесь он мог спрятаться от шумных драм, происходивших в гримерке. Поскольку я был техником Джона, он разрешал и мне пользоваться надувной кроватью, если я ему потом рассказывал все в подробностях"
"Он тоже переживал период перемен. В 1984 году Джон снова отрастил копну волос. В 33 года он начал курить и иногда исчезал с записей, говоря только мне, куда отправляется. Он делился со мной своими секретами; мне показалось, что он уже сыт всем по горло. Джон ни разу не пытался убедить меня остаться, потому что понимал, почему я хочу уйти. Мне даже думается, что он хотел оказаться на моем месте.
Этот период жизни совершенно изменил Джона.
"В Небуорте, на последнем концерте Queen, я почему-то понял, что он станет последним для нас всех. Я ничего не знал о состоянии здоровья Фреда – просто чувствовал, что это последний концерт и для меня, и для них. Джон тоже пребывал в странном настроении и без всякой причины швырнул свою бас-гитару прямо в динамик, отыграв последнюю песню основной программы. До выхода на бис я успел ее починить и заново настроить. Джон извинился передо мной, но ему явно что-то не нравилось."
Всем хорошего вечера!😀 Слушайте хорошую Музыку😀