Он смотрел на меня и грустно улыбался.
- Пойдёшь?! - Сказал больше утвердительно, чем вопросительно.
- Пойду. Не могу не пойти. Да и соскучилась по нему. Тебе ли это не знать?
Он грустно кивнул. Я поправила чулки. Проверила как они смотрятся на моей идеальной ножке. Особенно с краями ажурного и до невозможности сексуального нижнего белья. Потом одернула подол платья. Встала. Глянула на себя в огромное зеркало. Хороша. Всё так же молода и призывно, до умопомрачения, привлекательна и желанна. Причём, всем мужчинам без исключения... Почти всем... Кроме одного. Он один не поддался моим чарам соблазнения и искушения. Хотя искушение у него было неимоверным. Но он устоял. Это было моё первое и единственное поражение. И при воспоминании об этом, сердце у меня начинало ныть. Это разделило мою беззаботную жизнь на до и после. До него и после него.
- Ты тоже грустишь, дорогой. - Сказала я утвердительно. Подошла к мужу. Провела рукой по его идеальным волосам. По лицу. Он очень красивый. Я это знала, недаром его имя переводится как лучезарный, а ещё - утренняя звезда. Он был идеален во всем, в облике, перед которым не могла устоять ни одна женщина. И большинство из них на кого падал его взор, только заглянув в его чарующие глаза, готовы были на всё. На похоть, измену, на предательство не только мужа, но и детей, близких, друзей, покровителей. Впрочем, как и мужчины, которые попадали в орбиту моего очарования и сексуальности.
Люцифер грустно кивнул. Я подошла к нему. Он сидел в своём роскошном кресле. Стала гладить его по голове, по могучим плечам. Наклонилась и поцеловала.
- Я знаю, что ты тоже хочешь туда. Хочешь увидеть его, склониться перед ним и вновь ощутить ладони любящего родителя.
- Да. Но мне вход туда закрыт, в отличии от тебя, Лиллит. Знаешь в чём ирония?
- В чём?
- Мы оба грешны и порочны. Но тебя он всегда прощает и любит. Всегда ждёт тебя. А меня нет. Хотя, Лиллит, я не виноват.
- Я знаю. Это я виновата. Прости меня. Ты Лучезарный. Ты им всегда останешься. И ты не думай. Он помнит о тебе и... любит тебя. Ты же его творение, его дитя, как и я. Помнишь как у Вергилия? - Прошептала ему, наклоняясь к самому уху:
Той порой Люцифер взошёл над вершинами Иды , день выводя за собой.
Блещет в ночи Люцифер, больше всех любимый Венерой,
Лик свой являя святой и с неба тьму прогоняя...
Петь так начал Дамон, к стволу прислонившись оливы:
«О, народись, Светоносец, и день приведи благодатный!»
Муж улыбнулся, закрыв глаза и уносясь в воспоминания далёкой древности, когда был юн и беззаботен.
- Когда это было, Лиллит? Мы тогда были молоды.
- И тебя любила эта су@а Венера.
- Почему сразу су@а? Тебя тоже можно смело назвать су@ой. Вы обе хороши. - Он взглянул на меня тем взором, от которого у меня сразу происходила химия и начинал сладко ныть низ живота. Я даже колени стиснула. - Вы обе хороши! В кого вы меня превратили?
С этим надо было что-то делать.
- Дорогой, не усложняй пожалуйста. - Мило ему улыбнулась. Лучезарный взял со стола бутылку самого дорогого и выдержанного виски, налил себе полный стакан и выпил его одним махом. Посмотрел на меня.
- Чего застыла, колени стиснув? Намокла уже? - Ухмыльнулся, негодяй.
- Да, умеешь ты доводить одним взглядом до такого состояния. Что? Ты то тоже благочестием и верностью не отличался. Сколько наивных дурочек побывало в твоих объятиях? Сам уже со счёта сбился, Лучезарный? Да я спала с мужчинами и не только. Ты это и так прекрасно знаешь. Но, рожала я только от тебя. Все наши дети, это твоя кровь и плоть. Вон их у тебя целый легион!
Люцифер отвернулся.
- Мам, пап! - В кабинет забежала наша младшая дочь Намаама. Роковая красавица. Самая моя любимица. Как и мужа. Подбежала, чмокнула меня в щёку, потом своего папочку. - Угадайте, что я в этот раз сделала?
- И что? Опять соблазнила какого-нибудь идиота? -Усмехнувшись, проговорил муж, вновь наливая себе виски. Вообще он в последнее время стал прикладываться к спиртному.
- Да, папочка. Я соблазнила стоика! Причём упёртого религиозного фанатика!
- Кто же это? - Спросила я.
- Одного священника. Он так мощно агитировал за послушание, за соблюдение заповедей. Изобличал неверных жён и мужей!!!! А сам?! Долго не продержался против меня. Ровно 10 минут. - Дочь засмеялась. - Это было нечто.
- Нашла, чем хвастать!
- Папа, я тебя не понимаю. - Дочь удивлённо посмотрела на своего отца.
- А что понимать, девочка моя? Какой же это столик, раз не мог выстоять против тебя? Просто ты исполнила его тайные желания. Так что радоваться тут нечему. Ты бы лучше нормального нашла парня, замуж вышла, да детей нормальных нарожала бы! Хоть от тебя внуки бы были такие, которых я хочу! Без пороков, светлые.
- Мама? - удивлённо посмотрела уже на меня.
- Дорогая, папа просто устал. Иди. Я за тебя рада. - Подождала пока дочка не вышла, посмотрела на мужа. - Милый, успокойся.
- Уже успокоился. Иди давай сама. Не заставляй его ждать.
Лучезарный встал с кресла и подошёл к большому окну, из которого открывался потрясающий вид. В руках он держал бокал с виски. Я любовалась им. Люди почему то постоянно изображают его с рогами, копытами, хвостом. А у него ничего подобного нет. Меня, кстати тоже с рогами постоянно рисуют, глупцы! Вот у наших детей есть, но это часть нашего с ним наказания. Тут уже ничего не поделаешь. Я взяла свою сумочку и вышла.
Как обычно, передо мной появилась сияющая лестница. Вступила на ступеньку и замерла. Лестница сама понесла меня вверх, небесный эскалатор. Вот я ступила с лестницы. Такие знакомые врата. И тут же этот апостол, вредный старик. Смотрит на меня с отвращением и ненавистью. Но мне наплевать на его мнение. Тоже мне привратник. Твоё дело двери открывать, вот и открывай. Демонстративно, не обращая на него внимания прошла в Эдем. Шла к небесному творцу. По дороге встретила своего первого мужа - Адама. Он был со своей женушкой, этой курицей Евой. Бывший, увидя меня завис. Я усмехнулась, кивнула им обоим. Ева зло смотрела на меня, что-то прошипела. Конечно, ей не сравниться со мной. Ведь я первая женщина и всегда ей останусь, а она всего лишь вторая! Да ещё из ребра глуповатого Адама. Но я заметила в её глазах зависть. Завидуй. И я то знаю, что ты иногда бегаешь к нам. Ведь для тебя тоже двери преисподней открыты, как для меня врата Эдема.
Прошла мимо этой парочки. Вот и апартаменты творца. Всякий раз, заходя туда, испытываю странные чувства. Сердце радостно начинает биться, словно я после долгой дороги возвращаюсь домой. Хотя это и есть мой дом. Я здесь появилась на свет.
- Здравствуй, Лиллит.
- Здравствуй, небесный отец. - Ощутила на голове его ласковые и любящие ладони. Закрыла глаза и прижалась к нему. От него шло тепло, доброта и любовь. Я вновь почувствовала себя маленькой девочкой, какой ощущала себя всегда, когда приходила сюда.
Потом мы сидели с ним в мягких и удобных креслах. Я держалась за его длань, словно боялась потеряться.
- Лучезарный очень тоскует, отец. В последнее время стал чаще прикладываться к спиртному. Его меньше стали влечь земные страсти. Скажи, мы становимся старше?
- Все становятся рано или поздно старше.
- Но мы же должны оставаться вечно юными! Мы не стареем.
- Если тело не стареет, это не значит, что не становится старше душа, дитя моё.
- Грустно.
- Грустить иногда тоже нужно. Ведь это тоже чувства.
- Сегодня Люцифер остался не довольным младшей дочерью. Отчитал её.
- За то, что соблазнила священика?
- Ну конечно, от тебя ничего не скроется. Но дело даже не в этом. Он впервые высказал такое, чего я от него не ожидала. Он посоветовал Намааме найти нормального парня, выйти замуж и нарожать светлых, без пороков детей, таких, каких он желал бы видеть. Скажи отче, что с ним?
- Он пресытился всем. Теперь ему хочется другого. Те страсти, которыми он жил уже его не влекут. Это нормально, Лиллит.
- Может ты простишь его? По сути он ведь не виноват. Это я соблазнила Лучезарного, уговорила его угостить яблоком с древа познания добра и зла Еву.
- Я знаю. Вот за это, что соблазнился женщиной, что думал не своим умом, а твоим, он и был наказан. Его срок ещё не пришёл. - Мы некоторое время молчали. Потом он спросил меня. - Лиллит?
- Да отче?
- Скажи, почему ты каждый раз так одеваешься, когда приходишь в Эдем?
- Как одеваюсь?
- Вызывающе. Хочешь кого-то соблазнить здесь?
- Нет. Хочу позлить кое-кого.
- Адама и Еву?
- Ты всё видишь.
- Зачем? Что тебе Адам? Вы давно уже не муж и жена.
- Не знаю. Бесит он меня.
- Но ты же его не любишь и не любила. Ты должна быть равнодушна к нему. Или...
- Нет, только не это, небесный отец. Никаких чувств к нему. Просто... Злость на него.
- За что?
- Просто, мне кажется, что был бы он немного другой, может у нас бы и получилось что.
- То есть ты его считаешь виноватым?
- Конечно, а кто ещё-то? Может тебе, творец, стоило сначала меня сотворить, а потом уже его, с учётом моих чувств?
ОН улыбнулся мягкой улыбкой.
-Нет, Лиллит. Всё было сделано так, как оно должно было быть сделанным.
Я потупила свой взор. Рисовала пальцем какие-то узоры на подлокотнике кресла.
-Спрашивай, Лиллит. Я вижу, ты хочешь о чём-то спросить?
Я молчала некоторое время, потом посмотрела на своего небесного отца.
- Скажи, а... твой сын. Где он сейчас?
- Тебе зачем, Лиллит? У тебя не получилось его соблазнить, но ты не теряешь надежды? Не стоит. Тебе это не под силам. Ведь он это я.
- Нет, я не буду больше делать попыток. Просто... почему раньше ты его не сотворил? Тогда может быть всё было бы по другому.
- Нет, моя девочка. Он появился тогда, когда мир нуждался в искуплении. В этом его предназначение.
- Неужели он не достоин счастья? Пусть не со мной, пусть с другой?
- Он и так счастлив. У него другой путь, другая дорога. И другое предназначение, где места семье не предусмотрено. Той семье, о которой ты говоришь.
Мы ещё сидели некоторое время. Потом я попрощалась с НИМ. Выходя из его апартаментов, плакала. По моим щекам бежали слёзы. Я их даже не вытирала. Так и шла к вратам. Мне оставалось совсем немного, как меня окликнули.
- Лиллит, почему ты плачешь? - Это был ОН, сын творца. Его ипостась. Моё сердце радостно заколотилось. Он подошёл ко мне, протянул руку и стал вытирать с моих щёк слёзы. Смотрел на меня печально.
- Мне очень грустно.
- Я знаю почему ты грустишь. Если хочешь поплачь и тебе станет легче. - Он раскрыл свои объятия. Я заревела в голос и уткнулась ему в грудь. Он обнял меня, гладил по голове, а я плакала. Мне было жалко ЕГО, своего мужа - Лучезарного, себя. Даже в какой-то момент мне стало жаль Адама и его жену. Я выплакалась у него на груди и мне действительно стало легче. Он проводил меня до врат. Стоял там, смотрел мне вслед, пока я не встала на ступеньку лестницы. Лестница пошла вниз, а я всё смотрела на НЕГО, а ОН на меня, пока не скрылся.
Когда сошла с лестницы, окончательно успокоилась. Посмотрела на себя в зеркало. Очень хорошо, следов моей слабости не осталось. Ещё не хватало, чтобы кто-нибудь тут увидел, что я ревела, как последняя квашня! Я вообще ни разу здесь не плакала. Лучезарный меня плачущей не видел. Он даже не знает, что я умею разводить мокроту. Пора брать всё в свои руки опять. В глазах у меня загорелся дьявольский огонь. На губах улыбка в которой смешано всё, похоть, злорадство, торжество... Одним словом порочные губы рождают порочную улыбку. Прошлась по нашим с мужем чертогам. Люцифер всё так же смотрел в окно. Так, дорогой мой, хватит хандрить, жизнь продолжается, а у нас ещё много дел! Ещё много кого нам надо совратить, соблазнить, растлить и сделать порочными, чтобы забрать их души. Ну а как иначе? Душа это средство платежа и самая ценная валюта! Ах да, мужу подарочек несу - яблоко с древа познания добра и зла. Да, каюсь, украла по дороге. Люциферчик любит их, ещё с того раза. Вот пусть и похрустит, глядишь и вновь станет прежним, молодым и задорным!!!! А то ведь это никуда не годиться!
Спасибо, что дочитали!