В начале 2000-х я жил в Петербурге и работал журналистом в автомобильном журнале “Колёса”. До этого я перебрал кучу профессий: был редактором, разработчиком сайтов, фотографом. 6 августа 2012 года – день, когда жизнь моя изменилась. В этот день совершил посадку на Марс марсоход Curiosity. Меня поразил не столько сам Curiosity, сколько история, которая разворачивалась вокруг него. NASA организовали прямую трансляцию из ЦУПа и я смотрел на людей, занимающихся посадкой марсохода: как они напряжены, как проходит процедура посадки, насколько она сложная, как все волнуются и поддерживают друг друга. Когда Curiosity сел, я видел их ликование, слёзы, радость, объятия. Меня пронзила мысль: «Я тоже так хочу!». Но я понимал, что далёк от космоса и сделал единственно возможный на тот момент шаг: открыл группу Вконтакте и стал писать про марсоход. У марсохода радиоизотопный термоэлектрический генератор, поэтому он до сих пор работает и может еще долго проработать. Тогда я об этом не думал, тогда мне было просто интересно посмотреть 17-ю глазами марсохода на Марс. Эта планета была мне интересна с детства благодаря книге «На зов таинственного Марса», которая в 90-е годы попалась мне в руки и была прочитана несколько раз. Бытует миф, что на Марсе есть некоторые объекты как на Земле – например, пирамиды и сфинкс. Я понимал, что с одной стороны есть желание тайны и хочется верить, что мы не одни во Вселенной, но с другой – есть здравый рассудок, который говорит, что нельзя построить на Марсе гигантскую статую, не оставив при этом никаких следов. Хотелось посмотреть на Марс глазами марсохода и найти те самые следы. Но их конечно же не нашли. Это было разочарованием для меня, но пора признать, что на Марсе мы первые. И что космос в целом и Марс в частности очень сильно отличается от того, что мы себе представляем. Настоящий космос далек от того, про который мы читали у Стругацких, Лема, Кира Булычёва, Рэя Брэдбери. «Космическая Одиссея 2001» – фильм Стэнли Кубрика 60-х годов – лучше всего это иллюстрирует. Как люди тогда представляли себе наше космическое будущее и что у нас есть сейчас. Мы не то чтобы не совершаем межгалактические перелеты, мы даже на Луну уже не летаем, только мечтаем вернуться на неё лет через 10. У нас есть МКС, но космические шаттлы нам не нужны, Буран не нужен. Новую струю в космическую отрасль вносит разве что Илон Маск. Но всё равно Маск и его идеология колонизации Марса подкрепляется завышенными романтическими ожиданиями.
Колонизация Марса конечно возможна. Жить там будет тяжело, но вы пробовали жить в России? В той же Сибири. Атмосфера там есть, но выйти на улицу в своём биологическом обличии – это проблема. Надолго вас не хватит. Соответственно тут пригодится наша способность как вида преобразовывать непригодную для жизни среду. Мы это делаем в Москве, в Норильске, в Антарктиде. На МКС условия хуже, чем на Марсе – там нулевое давление. И всё равно люди как-то живут, пусть и с постоянной поддержкой с Земли.
Но надо понимать, что переселение на Марс – это не решение земных проблем. Это исключительно надежды и устремления отдельно взятых личностей, которые мечтают колонизировать Красную планету. Физически человечество не имеет никаких потребностей в переселении туда. Как сказал глава Ростуризма: “отдыхать на море – это навязанный стереотип”. Вот такой же навязанный стереотип – путешествовать и стремиться куда-то, куда не ступала нога человека. Это свойство заложено не в людях, а вообще в биологии жизни – распространяться. Вирус распространяется от человека к человеку – это тоже колонизация. Человечество ведёт себя как вирус: покоряет пригодное для жизни тело (планету Земля) и ищет способы переместиться куда-то ещё. Марс лучше всего подходит для этого. Из всех планет Солнечной системы Марс по условиям больше всего похож на Землю. При этом самое комфортное место на Марсе гораздо менее комфортно, чем самое некомфортное место на Земле – на вершине Эвереста или в Антарктиде лучше, чем в самом лучшем месте Марса. Но в остальной Солнечной системе всё еще менее пригодно для жизни.
Кроме того, Марс относительно близко к нам расположен. Лететь туда всего полгода. Технологически всё отработано. По сути советская программа дальних орбитальных станций и была на это направлена: научить человеческий организм длительно находиться в космосе. И научили: летали, запускали орбитальные станции «Алмаз», «Салют», «Мир», сейчас МКС. Космонавтика после Лунной программы разошлась по двум направлениям: СССР стал развивать долговременные орбитальные станции, США сконцентрировались на космических челноках. По сути это были две взаимодополняющие системы, которые нашли свою реализацию в программе МКС. Но еще до МКС на станции “Мир” был рекорд пребывания человека в невесомости – 437 суток. За это время можно спокойно долететь до Марса.
Главная сложность пребывания человека в Космосе – отсутствие гравитации. Сердечная мышца ослабляется, кости теряют кальций, мышцы атрофируются, перестраивается весь организм. Чтобы снова его адаптировать к твёрдой поверхности и сильному притяжению космонавтам надо каждый день по 2-4 часа заниматься физкультурой. Это сложно, но это плата за пребывание в космосе. Иногда можно встретить разговоры, что космическая радиация мешает долететь до Марса, но это устаревшие представления. Уже неоднократно запускались дозиметры, исследовавшие радиационные условия пути до Марса, возле Марса, на поверхности Марса. Сегодня мы можем говорить уверено, что космическая радиация не является препятствием для полётов на Марс (по крайней мере кратковременных экспедиций). А в принципе можно даже несколько лет там пробыть, потому что на поверхности Марса благодаря слабой, но существующей атмосфере сила воздействия радиации ниже, чем во время полёта. Любопытный факт: на поверхности Марса облучение ниже, чем внутри МКС.
Наш космос оказался не оправдавшим ожидания. Если вспомнить того же Рэя Брэдбери «Марсианские хроники», там люди прилетают на Марс без скафандров, атмосферное давление там такое же, как на Земле, состав воздуха такой же, как на Земле – и все это кажется им нормой. Но на самом деле это невозможно. Чисто технически скафандр для Марса окажется сложнее, чем для вакуума, Луны или околоземной орбиты. Потому что там есть какая-никакая атмосфера, ветер и холод, значит человеку нужна будет теплозащита сильнее – всё это сказывается в техническом плане на увеличении массы, которую придётся таскать с собой. И как в фильме «Марсианин» бегать по Марсу в гидрокостюмчике не получится. Это конечно совсем не то, что мы ждали от Марса.
На Марсе придётся строить все с нуля, это будет сложно. Во время полёта никаких сложностей не будет: бегай, занимайся спортом, наукой, ставь эксперименты, поливай цветочки в оранжерее. Полгода прожить в замкнутом пространстве сложновато, но возможно. Самоизоляция, опыт тюремного заключения, монахи-отшельники – все эти примеры показывают, что человек способен это переносить, с ума не сойдёт. Но ты должен понимать, что это скорее всего будет билет в один конец. Колонизировать Марс – это не то же самое, что слетать на Луну, флаг поставить, пафосные слова сказать и улететь. Тут реально придется провести всю жизнь – строить купола, инфраструктуру. Я бы на Марс не полетел, по крайней мере не в первом рейсе. Не потому что я боюсь, а потому что от меня не так много пользы. Там нужны будут геологи, инженеры, электрики, сантехники и много других более прикладных профессий, чем блогер. Блогер может быть полезен для освещения всей этой деятельности. Я просто боюсь, что я там буду бесполезным. Проще электрика научить блоги писать.
Физически на Марсе будет очень сложно. У меня был опыт жизни в сельской местности в Якутии в течение нескольких месяцев. Хочешь помыться – наколи дров, разожги печь в бане – дел на полдня. Хочешь суп с мясом – возьми ружьё, иди в лес. Это совсем другая жизнь. Что-то похожее будет на Марсе, только там будут свои сложности, свои угрозы и свои потребности. Что-то можно будет вырастить: там есть грунт, подходящий для земледелия, есть вода. Люди думают, что освоение космоса – это как в фильме: ты сидишь тыкаешь пальцами в планшетик в космическом корабле, вокруг супер-современное оборудование, а в иллюминаторе красочные пейзажи. Всё конечно будет совсем не так. Но при определённой технической подготовке ни законам физики, ни достижениям современной науки и техники ни один из этапов полёта, строительства, жизни на Марсе не противоречит. Единственное – это будет дорого. Это главное препятствие, которое мешает нам начать колонизацию. Человек на Земле всегда найдёт другое применение для своих денег.
Что касается моей карьеры как журналиста пишущего о космосе, то после Вконтакте я начал писать про марсоход на Хабре и увидел колоссальный интерес у людей, понял, что им не хватает информации про космонавтику, изложенной человеческим языком. Тогда я начал глубже затрагивать тему российского космоса, написал статью «Земля с расстояния 36 тысяч километров или почему мы об их космосе знаем больше, чем о нашем». Я показал, что у нас в России есть аппараты, которые дают интересную информацию, но мы про неё просто не знаем. NASA – отличные популяризаторы космоса, они все очень понятно рассказывают, объясняют. Вот у них есть космический телескоп Хаббл и все про него если не знают, то точно видели фотки с него. У нас тоже есть космический телескоп РадиоАстрон, но это радиотелескоп. Он не дает красивых фоточек. Поэтому почти никто про него не знает. Пресс-релиз научных сотрудников Роскосмоса об этом телескопе написан настолько непонятно! Пресс-служба Роскосмоса видимо сама не способна в нем разобраться и упростить, а учёные пытаются рассказывать, но на своём языке. У Хаббла всё проще: «Смотрите какая классная фоточка!» – и все всё поняли. Наш телескоп в радиодиапазоне слушает источники радиоизлучения в космосе. Года два назад была новость, что международные учёные увидели «тень» чёрной дыры, но первым первым пытался это сделать как раз РадиоАстрон. Кроме того он внес свой вклад в несколько открытий, которые ученые до сих пор не могут объяснить, про совсем далёкие объекты – квазары. Наблюдения этих квазаров не совпадают с той теорией, которая казалось бы объясняет их возникновение.
Сейчас у Роскосмоса стало гораздо лучше с популяризацией космонавтики. Я наверное был одним из первых блогеров, кто пошёл в Роскосмос, начал с ними общаться. Пытался как-то объяснять им, что надо работать с аудиторией. Мы организовывали группу блогеров, которые приходили в НПО Лавочкина – это закрытое космическое предприятие. Оказалось, что в Роскосмосе тоже есть люди, которые понимают, что нужно больше рассказывать окружающим о том, что мы делаем в космосе, что есть, что было. Сейчас в Роскосмос пришла хорошая пиар-команда, они наладили работу с соцсетями, прессой, организовывают блогерам и СМИ экскурсии по предприятиям отрасли, работают в соцсетях, организуют прямые трансляции запусков.
Проблема в том, что космос – это политика. И мы с Америкой уже давно не находимся в состоянии космической гонки, но при этом отношения постоянно ухудшаются, появляются санкции. Все наши научные успехи в космосе за последние 20 лет связаны либо с МКС, либо с международными проектами. Наш прибор картографировал воду на Марсе и дал основания в принципе говорить о том, что наверное воды на Марсе много. Тоже самое с Луной – картографирование с высоким разрешением залежей воды на Луне – это тоже наш прибор. Но эти приборы стоят на американских спутниках, это международное сотрудничество. Сегодня Роскосмосу неинтересно говорить о достижениях, сделанных с помощью американцев, поэтому про это толком никто и не слышал. У нас есть “Спектр-РГ” – рентгеновский телескоп, который наблюдает рентгеновские лучи из Вселенной, картографирует объекты, излучающие рентгеновский свет в нашей галактике, смотрит на удалённые галактики. Он действительно нужен, он передовой, но главный телескоп на нём – из Германии. У нас только учатся делать современную электронику. Это уже ограничение касается не только космонавтики, а всей индустрии, где нужна микроэлектроника. Раньше брали американскую, но сейчас — санкции. У нас который год лежит в НПО Лавочкина телескоп “Спектр УФ” – ультафиолетовый, «русский Хаббл». Он должен был полететь в космос в начале 2010-х годов, но в 2014 году отношения с Америкой ухудшились по известным причинам, и Америка сказала: «Мы вам фотоматрицу для вашего телескопа не продадим. Вдруг вы её на спутник-шпион поставите?». А нашим больше взять такую фотоматрицу негде. И всё. Эта гигантская конструкция с автобус величиной уже лет 10 лежит без дела. Зеркало для него на Лыткаринском заводе оптического стекла выточено давно, а он никуда не летит, потому что фотоматрицы нет. Ограничения технического плана – не вина создателей космической техники. С электроникой в России все плохо. Например неудачный «Фобос-грунт» – супер-сложная система, но сдох из-за некачественной покупной электроники.
Был ли человек на Луне? Конечно был, и следы на поверхности останутся ещё сотни лет — лети и смотри. Скептики, которые говорят, что не был, просто не верят в свои силы и силы других людей. Это как с пирамидами. Кто-то подходит, смотрит: «Ууу, какие гигантские камни, я бы такой с места не сдвинул, значит это строили инопланетяне». То есть человек свои способности экстраполирует на всё человечество. Я верю в силы человечества. Когда у меня после школы была практика на заводе, я убедился, что пирамиды строили люди. Однажды была задача на железнодорожной тележке переместить кусок железа в полторы тонны и тележка сошла с рельсов. Полторы тонны нужно было поднять на 5 см, но два человека полторы тонны не поднимут. И вот мы стоим с напарником и думаем, кран вызывать или чего… Подошёл начальник цеха: «Так, ты – лом сюда вставил, ты – толкнул вот там, взяли!». Раз – и поставили. А начальник цеха и говорит: «Люди пирамиды строили, а вы тут сдвинуть тележку не можете» и ещё несколько непечатных слов для убедительности добавил. Тогда я понял, что люди могли построить пирамиды при хорошем руководстве и инженерном подходе. Когда знаешь, куда что воткнуть и где подтолкнуть – и пирамиду построишь, и на Луну полетишь.
Сейчас в пилотируемой космонавтике грядут большие изменения, потому что МКС многим поднадоела. Она уже не оригинальна. Следующий шаг – окололунная космическая станция. Сейчас её собираются делать американцы. Для них это инструмент политической конкуренции. Россия отказалась от сотрудничества по поводу этой станции. Потому что американцы в 2018 году выпустили меморандум про эту станцию и там в первых строках написано: “Цель станции – утверждение американского превосходства в около лунном пространстве”. Россия вписываться в такое не будет. Нашим политикам проще отказаться, чем на вторых ролях работать. Россия еще согласна на паритет, как на МКС: там есть российский сегмент и американский сегмент. Но на новой станции так уже не будет. Из-за политики мы не можем добиться того, чтобы наш гражданин в ближайшее десятилетие добрался хотя бы до около лунного пространства, не говоря уже про посадку. Я говорю про государственные пилотируемые программы. Если говорить более общо, то космос действительно становится более доступным. Например, есть космический туризм. По сути он тоже начался с Роскосмоса. Первых туристов запускал Роскосмос в 2000-е годы. Потом все места выкупила NASA. А после появились частные космические компании – Virgin Galactic, Space X, и многие другие. Их много на самом деле и будет еще больше. С МКС десятками запускают спутники, сделанные любителями, студентами, частными компаниями. Это возможность пусть не стать космонавтом, но так или иначе прикоснуться к космосу.