Николая нестерпимо потянуло в родные края... Больше десяти лет не был он в родной деревне. Хотелось посмотреть на родной дом, в котором давно жили другие люди, пройтись вдоль речки, на которой прошло всё его детство...
И, хоть издалека, хоть одним глазком, посмотреть на тот заветный бревенчатый дом с голубыми ставнями, где жила она, Тонечка, в которую были влюблены все пацаны в классе...
Кудрявая, сероглазая, тоненькая, лёгкая Тонечка... Проходя мимо её дома, мальчишки, как подсолнухи к солнцу, поворачивали свои головы к дому с голубыми ставнями... И Коля тоже замедлял шаги возле этого дома - вдруг Тонечка выглянет в окошко...
Вот уже больше сорока лет прошло с тех пор, как покинул Николай родные края и уехал в город. Проработал всю жизнь на заводе, и сейчас его золотые руки позволяют не бедствовать, у него замечательная дружная семья, хорошая добрая жена, дети, внуки уж подрастают, а Тонечка в доме с голубыми ставнями живёт в его душе какой-то своей, отдельной жизнью... До сих пор вспоминает он о ней с трепетом и нежностью.
Только не отпускает его все эти долгие годы один неразрешимый вопрос: почему она не ответила на его письмо? Он написал ей из армии о своей любви и очень ждал ответа... Так и не дождался. Ни да, ни нет. Почему?
Конечно, Николай не рассчитывал и в этот раз увидеть её в родной деревне. О том, что Тоня вышла замуж и живёт в райцентре, он узнал ещё тогда, когда примчался домой после дембеля. Возможно, поэтому и уехал сразу в город...
Из стареньких белых "Жигулей", остановившихся около Тониного потемневшего от времени дома, с трудом выбралась пожилая грузная женщина, опираясь на трость.
- Как медленно люди стареют, - подумал Николай. - Вот и Тонечкина мать, Валентина Алексеевна, всё та же.
Хорошо, что хватило ума не окликнуть её, ведь это и была Тонечка. Николай догадался об этом, увидев её мужа - угловатый и худой, он-то был вполне узнаваем.
Муж пошёл открывать ворота, чтобы загнать машину, а Тоня и Николай, остолбенев, смотрели друг на друга...
- Да, не войдёшь дважды в одну реку, - подумал Николай. - А ведь и я так же постарел...
- Ну, здравствуй, Тонечка! - вымолвил Николай.
И тут Тонины глаза вспыхнули таким знакомым светом! Та же улыбка, тот же голос...
- Что, постарела, не узнать?!
- Ну что, Тонечка! Как я тебя могу не узнать! Да ты и не изменилась совсем!
- Тонечка! Никогда так в школе не называл! Всё Тоня да Тоня! Я уж думала, что совсем ты ко мне равнодушен, - засмеялась Тоня. - А ведь ты мне очень нравился - а всё мимо молча проходил...
- А что же ты...
- А что я, навязываться должна?! Тем более тебя Олька всегда после школы до дома провожала!
- Так это же она сама!
- Так ведь ты не возражал!
- А письмо? Почему же ничего не ответила?
- А что я могла тебе ответить - ведь я уже за Юру замуж собиралась...
Юра сердито окликнул жену, Тонечка стала прощаться...
- Спасибо, тебе, Тонечка! - сказал Николай.
- За что? - удивилась она.
- За то, что была в моей жизни, за то, что я так тебя любил! Всё, что я в жизни делал хорошего, я делал для тебя. Думал: "Вот бы Тонечка увидела!" В мыслях я всегда говорил с тобой, советовался, обо всём тебе рассказывал... Ты всегда была рядом..."
Словно камень с души у Николая свалился. Стало легко и радостно. Не ответила, потому что не хотела огорчать солдата... Раньше надо было сказать, а писать было уже поздно. Сам виноват! Ну и хорошо, что сам!