"Ноги" у этого малоизвестного широкой публике предложения очевидно растут из воспоминаний самого британского премьера Уинстона Черчилля о своей встрече с И.В.Сталиным во время визита в Москву в августе 1942 года. Вот что Черчилль писал в своей книге "От Сталина до Брежнева. Трудный диалог с кремлевскими вождями": « Я затем коснулся вопроса о возможности использования англо-американской авиации на южном фланге русских армий, чтобы защищать Каспийское море и Кавказские горы и вообще сражаться на этом театре. Однако я не говорил о деталях, поскольку нам, конечно, надо было сначала выиграть нашу битву в Египте и я не был знаком с планами президента относительно участия американцев. Если Сталину понравится эта идея, мы займемся детальной ее разработкой. Он ответил, что они будут очень благодарны за эту помощь, но вопрос о размещении английской авиации потребует детального изучения».
Об официальном ответе Сталина на данное предложение Черчилля доподлинно ничего не известно, но, судя по всему, вопрос этот на дальнейших переговорах с западными союзниками больше не поднимался.
Впрочем, повоевать британским лётчикам на советско-германском фронте всё же довелось в Заполярье.
На борту уже первого британского арктического конвоя под кодовым наименованием "Дервиш" или PQ-0, который прибыл в Архангельск 31 августа 1941 года, находилась первая партия из 64 истребителей "Харрикейн", неплохо зарекомендовавших себя в боях с самолётами люфтваффе во время Битвы за Британию в 1940 году. Вслед за британскими самолётами в рамках операции "Бенедикт" в пос. Ваенга (Североморск) в сентябре 1941 под Мурманск было перебазировано 151-е авиакрыло Королевских ВВС Великобритании общей численностью свыше 600 человек под командованием подполковника Невилла Рэмсботтом-Ишервуда в составе 81-й и 134-ой эскадрильи, вооружённых самолётами Hawker Hurricane Mk IIB.
Большая часть личного состава авиакрыла и 15 полуразобранных истребителей отправились в СССР на корабле Llanstephan Castle в составе первого арктического конвоя. Остальные 24 истребителя штатного состава были доставлены 6 сентября на борту авианосца «Argus», с которого они совершили перелёт на аэродром Ваенга (место базирования 72-го смешанного авиаполка ВВС Северного Флота).
Британские лётчики не только помогали обучать советских лётчиков и авиатехников, но и принимали участие в воздушных боях над Заполярьем. К середине октября (всего за несколько дней лётной погоды) британские лётчики совершили 365 вылетов, сбив 15 немецких самолётов, потеряв при этом только один свой, и не позволив немецким истребителям сбить ни одного из сопровождаемых «Харрикейнами» советских бомбардировщиков Пе-2.
Передача первой партии британских истребителей СССР выполнялась с 15 по 22 октября, а всего через 4 дня советским лётчиком, пилотировавшим британский истребитель, был сбит первый немецкий самолёт (Bf-110). К началу ноября советские лётчики и техники полностью овладели английской техникой и радиоаппаратурой и сами могли проводить обучение своих товарищей.
После передачи всех самолётов в состав 78-го истребительного авиаполка (под командованием майора Б. В. Сафонова) Ишервуд получил приказ о передислокации личного состава своего авиакрыла на Ближний Восток по железной дороге через территорию СССР. В ответном рапорте Ишервуд указал на длительность передислокации (не менее трёх месяцев) в условиях отсутствия у его подчинённых зимнего обмундирования и продовольствия. Кроме этого, он обратил внимание своего начальства на серьёзный риск оказаться в плену у быстро продвигающихся на восток немцев (к моменту получения приказа о передислокации Ишервуд уже знал об эвакуации английского посольства и военных миссий в Куйбышев (Самару). После этого приказ о передислокации был отменён, и авиакрыло было эвакуировано в Великобританию морем через Мурманск на борту крейсера Kenya, сопровождавшего конвой PQ-3.
27 ноября, уже на пути домой Ишервуд узнал о награждении его (а также обоих командиров эскадрилий и самого результативного лётчика) орденами Ленина — высшей государственной наградой СССР. За всё время Великой Отечественной войны такой награды от советского правительства больше никто из союзников не получил. Британское правительство наградило Ишервуда за его участие в операции «Бенедикт» Крестом «За лётные боевые заслуги» (Distinguished Flying Cross) — третьестепенной, в прямом смысле этого слова, наградой в ВВС Великобритании.
Совместно с советским Северным флотом повоевали на море и британские моряки, которые сопровождали арктические конвои под огнем немецкого флота и авиации. За неполных 4 года Великой Отечественной Войны состоялось 78 таких походов, в которых британский флот потерял 85 торговых судов и 16 боевых кораблей (2 крейсера, 6 эсминцев и 8 других эскортных судов). Погибли 3000 британских моряков, в память о которых в России установлены сразу 5 мемориалов, причём сразу 2 из нихв Мурманске. 31 августа 2014 перед зданием Морского колледжа на Большом Смоленском проспекте в Санкт-Петербурге открыли монумент «Памяти моряков полярных конвоев 1941-1945 годов», 31 августа 2015 года памятник «Участникам Северных конвоев 1941-1945 гг.» был открыт в Архангельске на набережной Северной Двины. где 31 августа 1941 года на рейде встали на якорь корабли и суда первого союзного конвоя «Дервиш».
В Лондоне мемориальная доска в память о погибших участниках северных конвоев в 1997 году была установлена на борту постоянно пришвартованного в 1971 году к набережной Темзы возле Тауэрского моста в самом центре британской столицы крейсера «Белфаст», который является филиалом Имперского военного музея, а во время Второй мировой войны принимал участие в потоплении германского линкора «Шарнхорст» и Северных конвоях в СССР.
Кстати, вместе с «Белфастом» в 1938 году на воду был спущен и другой легендарный корабль этого класса – крейсер «Эдинбург». В своём последнем походе сопровождал конвой QP-11 по маршруту Мурманск - Рейкьявик. Имел на борту около 5,5 тонны золота в качестве залога под кредиты на оплату советских закупок в Великобритании и США, сделанных ещё до распространения в 1941 году на СССР программы ленд-лиз (поставки по ленд-лизу не подлежали оплате до окончания войны). 2 мая 1942 года «Эдинбург» был потоплен в Баренцевом море германской подлодкой U-456 под командованием капитана Макс-Мартина Тайхерта.
Повоевать на советско-германском фронте довелось и американским военным лётчикам в рамках операции «Неистовый» (Operation Frantic). В 1944 году она была призвана обеспечить выполнение авиацией США челночных боевых вылетов для бомбардировки Германии с аэродромов в Великобритании, южной Италии и СССР. Штабная разработка американцами планов использования аэродромов на территории СССР началась вскоре после 22 июня 1941 года. Однако, на всем протяжении 1942 года СССР не проявлял практически никакого интереса к возможности таких совместных действий, и на официальном уровне соответствующее предложение было сделано американцами только в октябре 1943 года.
В конце ноября 1943 года на Тегеранской конференции Президент США Франклин Рузвельт в присутствии своего сына, полковника Элиота Рузвельта, служившего в разведывательной авиации, лично предложил Сталину базирование американских самолетов и присутствие американского контингента на территории СССР для осуществления челночных разведывательных и бомбардировочных вылетов. При этом американские тяжелые бомбардировщики, базировавшиеся в Великобритании и Италии, смогли бы наносить удары по целям, расположенным на востоке Германии, а также на территории её восточноевропейских союзников. После этого вместо возврата на аэродромы постоянного базирования самолеты совершали бы посадку на территории СССР для заправки и принятия бомбовой нагрузки, а на обратном пути атаковали бы другие цели. Сталин «в принципе» согласился.
Там же, в Тегеране, командующий военной авиацией США генерал Генри Арнольд (Henry Arnold) предложил Сталину 300—400 бомбардировщиков B-24, но заметил, что их эксплуатация советскими экипажами потребует длительного обучения на территории США. Это предложение Сталин не принял.
Британские ВВС участия в операции не принимали, поскольку Уинстон Черчилль с самого начала относился к ней крайне сдержанно. Он полагал, что её проведение требует такого уровня доверия Советскому Союзу, какой представлялся Черчиллю неразумным. Дальнейший ход событий показал, что в данном вопросе британский премьер оказался в конце концов прав.
Сталин с самого начала крайне неохотно согласился на операцию "Неистовый" и всячески старался её ограничить. План этой операции (сначала имевшей кодовое наименование «Бейсбол») первоначально предусматривал постоянное базирование на советской территории 3 авиагрупп тяжелых бомбардировщиков, но Вашингтону удалось получить согласие советской стороны на размещение лишь сравнительно небольшого американского контингента численностью в 1 300 человек. После встречи со Сталиным 2 февраля 1944 года посол США в Москве Гарриман сообщал в Вашингтон, что «Сталин одобряет проект при его ограничении двумястами самолетами и шестью аэродромами». В конечном счете для проведения операции было выделено лишь три аэродрома — под Полтавой, Пирятином и Миргородом. Полтава и Миргород были местами базирования тяжелых бомбардировщиков В-24 и В-17, в Пирятине базировались истребители сопровождения дальнего радиуса действия Р-51 и Р-38.
В результате в ходе операции были нанесены бомбовые удары по 24 ранее недосягаемым целям на подконтрольной Третьему рейху территории, часть которых до этого была недостижима для американской стратегической бомбардировочной авиации. Бомбардировка некоторых целей оказалась невозможной из-за запрета со стороны СССР.
По мнению американцев, наиболее очевидной причиной более чем сдержанного отношения Сталина к операции "Неистовый" было нежелание допустить присутствия на территории СССР сколь-либо значительного контингента американских вооружённых сил, а также контактов советских граждан с гражданами США, которые по убеждению Сталина несмотря на союз по антигитлеровской коалиции оставались для Советского Союза классовыми врагами.
По общему мнению американских офицеров военнослужащие советских ВВС были готовы к сотрудничеству и старались помочь, а вот представители властных структур оказались источником разного рода препятствий, проблем и бесконечных задержек.
Помимо этого о мнению американцев аэродромы располагались слишком далеко от линии фронта и, несмотря на все предпринятые усилия, были едва пригодны для базирования тяжелых бомбардировщиков. Советская инфраструктура не соответствовала западным стандартам, а весенняя распутица превратила эти аэродромы весной на Украине в море грязи. Помимо этого, при отступлении немцы разрушили все, что смогли, кроме большого штабного здания на Полтавском аэродроме, в котором они заложили радиомины. Правда, эти мины были своевременно обнаружены и обезврежены.
Еще более значительной проблемой американцы считали взаимодействие с недружелюбно настроенной и подозрительной советской бюрократией. Немало проблем для партийных органов и СМЕРШа, строго контролировавшего все аспекты функционирования аэродромов, представляли постоянные контакты американцев с советскими гражданами и их излишне свободное, по советским меркам, поведение, доходившее до поездок в близлежащие города и попыток войти в административные здания с целью «увидеть, как работает эта коммунистическая партия».
Считается однако, что наиболее острые разногласия и сомнения в перспективах дальнейшего сотрудничества были вызваны запретом советской стороны использовать свои аэродромы на Украине для помощи Варшаве в начальный период восстания в 1944 году, когда эта помощь по крайней мерре теоретически могла оказаться весьма действенной. После предпринятых на самом высоком уровне настойчивых попыток США добиться немедленного разрешения на снабжение восставших по воздуху нарком Молотов официально уведомил американских представителей о том, что в дальнейшем в присутствии американского контингента на территории СССР нет никакой необходимости. После этого отношение к американским союзникам стало открыто враждебным.
Командование военной авиации США объявило о приостановке операции «Неистовый», сославшись на слишком большие трудности с материально-техническим обеспечением. Благовидным предлогом для такого решения стали и катастрофические последствия налёта люфтваффе на аэродромы, где находились американские и советские самолеты. Ответственность за это союзники возлагали друг на друга.
Согласно советской версии произошедшего 21 июня 1944 года возвращавшиеся с задания американские бомбардировщики привели за собой "на хвосте" немецкий He-111, который и установил точное местонахождение аэродромов базирования американцев. Согласно другим источникам немцы уже обладали этой информацией и были готовы нанести ответный удар, ожидая лишь удобного момента. Так или иначе, но ночью 22 и 23 июня 1944 люфтваффе провели операцию Zaunkoenig, в ходе которой по аэродромам Полтавы , Пирятина и Миргорода был нанесен мощный удар бомбардировщиками He-111 и Ju-88, базировавшимися в районе Минска. В операции также участвовали ВВС Венгрии.
Результативность бомбардировки была ошеломляющей — из 73 находившихся на аэродроме под Полтавой американских бомбардировщиков 47 было уничтожено, а большая часть остальных сильно повреждена, что явилось одной из самых больших разовых потерь американской военной авиации за всю её историю. Даже через трое суток после бомбардировки боеготовыми были только 9 самолетов В-17. Потери американцев в живой силе составили одного убитого и одного тяжелораненого, который позже скончался, несколько человек получили легкие ранения.
Потери советских ВВС составляли 15 самолетов Як-9 , 6 самолетов Як-7 , 3 учебно-тренировочных самолета, один Hawker Hurricane британского производства и один специальный DC-3 для перевозки высшего командного состава. Потери личного состава составили несколько десятков человек убитыми и ранеными. Полагают, что это произошло в частности из-за приказа тушить горящие самолеты, когда летное поле аэродрома ещё было усеяно сброшенными минами-ловушками.
Как считают американцы, зенитная артиллерия и крупнокалиберные пулеметные установки ПВО аэродрома под Полтавой открыли интенсивный, но неприцельный огонь, который послужил лишь ориентиром для немецких бомбардиров, поскольку средства ПВО располагались по периметру летного поля. Советские средства ПВО выпустили по немецким самолётам почти 28 тыс. снарядов, не сбив при этом ни одного.
В следующую ночь немецкая авиация нанесла бомбовые удары по аэродромам Пирятина и Миргорода. Поскольку такое развитие событий было вполне ожидаемым, все находившиеся там исправные бомбардировщики и истребители после налета на Полтавский аэродром были перебазированы на другие советские аэродромы, расположенные восточнее. Аэродром в Пирятине имел очень короткие взлётно-посадочные полосы, на нём не складировались ни топливо, ни боеприпасы, поэтому существенного ущерба от его бомбардировки не было. А при бомбардировке Миргорода пострадали именно склады. Оставшиеся без самолетов американские экипажи были вывезены военно-транспортной авиацией США в Великобританию через Тегеран.
После этого вследствие слишком больших потерь, необходимости восстановления аэродромов, отсутствия надежной ПВО и уничтожения большей части запасов авиатоплива челночные рейды американских бомбардировщиков были временно прекращены. Но от планов постоянного базирования на территории СССР 3 авиагрупп тяжелых бомбардировщиков американцам пришлось отказаться насовсем. 26 июня 1944 года все 73 уцелевших бомбардировщики В-17 были собраны в сводное авиакрыло, которое возвратилось в Италию. Челночные рейды были возобновлены 6 августа 1944 года. Однако между концом июня и началом августа 1944 года челночные боевые вылеты совершались лишь силами американских истребителей дальнего радиуса действия, которые выполняли функцию истребителей-бомбардировщиков. Сопоставление понесенных при этом потерь с размером причиненного противнику ущерба и со значимостью атакованных целей показало низкую эффективность таких вылетов.
К сентябрю 1944 года дальнейшее продолжение операции «Неистовый» потеряло всякий смысл, как с точки зрения её декларируемых целей (бомбардировка объектов противника, расположенных на востоке Германии и в Восточной Европе; установление более тесных отношений между США и СССР с перспективой их трансформации из союзнических в дружеские), так и с точки зрения неофициального замысла (наработка необходимого опыта для планировавшихся в дальнейшем бомбардировок Японии с советских дальневосточных аэродромов). Потенциальные цели в Восточной Европе были к тому времени уже захвачены советской армией в ходе её быстрого продвижения на запад, а на Тихом океане американцы захватили Марианские острова и могли использовать имевшиеся там авиабазы для бомбардировок Японии.
Что касается установления более тесных отношений между США и СССР, то здесь эффект оказался скорее обратным. Наличие общего врага не смогло перевесить идеологические различия. По требованию СССР в операции было задействовано намного меньше сил и средств, чем изначально планировалось американцами; советское командование, утверждая, что ПВО аэродромов является его прерогативой, не позволило американцам разместить на выделенных аэродромах крупнокалиберную зенитную артиллерию и радиолокационные системы управления её огнем, а также ночные истребители, что привело к очень большому ущербу от немецких бомбардировок.
Впрочем эхо произошедших на Украине трагических событий еще долго отзывалось на советско-американских отношениях. Дополнительной и весьма существенной проблемой американцы считали довольно многочисленные с их точки зрения случаи обстрела участвовавших в операции самолетов советскими истребителями и зенитчикам. При этом несколько машин было сбито, правда, никто из их экипажей не пострадал.
В качестве своего оправдания советское командование указывало на хроническую неспособность американских пилотов придерживаться строго ограниченных коридоров, высот и графиков полета. Склонность советских зенитчиков открывать огонь по любым обнаруженным иностранным самолетам настолько беспокоила американцев, что во время прилета президента Рузвельта в Ялту в феврале 1945 года они настояли на присутствии своих представителей на всех близлежащих батареях ПВО. Примечательно, что противовоздушную оборону непосредственно дворца в Ливадии во время проведения Ялтинской конференции руководителей трёх союзных держав по антигитлеровской коалиции обеспечивала та самая 57-я часть советского ПВО, которая в 1944 году должна была обеспечить безопасность аэродромов на Украине в ходе операции «Неистовый».
Вместо укрепления советско-американских отношений данная совместная операция стала источником серьезных разногласий, предвещавших скорое наступление «холодной войны». Немецкое командование расценивало операцию «Неистовый» как пропагандистскую акцию со стороны США, призванную произвести впечатление на Советский Союз, но лишь обнажила существующие между ними противоречия.
СССР получил ещё одно подтверждение своего технологического отставания от США и невольно продемонстрировал американцам свою неспособность защититься от стратегических бомбардировок. Американские военные протестировали работу своей системы снабжения в весьма специфических советских условиях, получили представление о некоторых аспектах оперативного управления советских ВВС и, несмотря на жесткие ограничения, в ходе подготовки челночных бомбардировочных рейдов произвели аэрофотосъемку некоторой части территории СССР, результаты которой впоследствии оказались очень востребованными.
Ещё более незавидная, чем операция «Фрэнтик» на Украине, ожидала судьба планы США использовать СССР в войне с Японией. Несмотря на неоднократные и настойчивые попытки Вашингтона Москва вежливо, но неизменно отказывала США в просьбах использовать советские аэродромы на Дальнем Востоке американскими самолетами, летавшими бомбить Японские острова за тысячи километров от своих баз на Тихом океане когда им зачастую просто не хватало топлива для возвращения. Более того, из очевидного страха спровоцировать Токио к нападению на СССР Москва не только строго соблюдал договор о нейтралитете в войне между США и Японией, но и интернировал американские экипажи и самолеты, которые совершали вынужденные посадки на советской территории. Правда, свою выгоду от этого Сталин не упустил. Впрочем, к моменту окончания войны на территории СССР оказались несколько новейших американских стратегических бомбардировщиков В-29, которые США в частности использовали для атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки в августе 1945 года. Москва неоднократно обращалась к американцам с просьбой продать эти самолеты, но Вашингтон неизменно под разными вежливыми предлогами отвечал отказом. Впоследствии Советский Союз использовал эти самолёты для разработки собственных бомбардировщиков способных доставлять до территории США уже советское ядерное оружие.