Расскажу я вам, граждане как однажды я поехал с товарищем к нему на дачу.
Дело было в далёкие времена, такие далёкие, что вероятно вас ещё и не было на свете. А я уже во всю был. И решили мы как-то с дружбаном одним поехать на дачу. Не то, чтоб у нас были какие-то полномочия решать подобное, но мы думали, что они у нас есть.
Особенно я думал так. Но после беседы с родителями понял всю тщетность бытия и несправедливость мироздания и согласился ехать с Мишаней к нему на дачу. Лет нам было уже много, взрослые совсем, серьёзные. 15 целых. Урегулировали все вопросы и поехали. В теории. На практике всё вышло иначе.
Начнём с того, что я естественно не знал конечное место назначения. Но и это бы меня не спасло от дальнейших событий, потому что мобильных телефонов было 15 штук на весь Ленинград, яндексу ещё и не планировалось даже во влажных мечтах, а были тогда только Атласы автомобильных дорог и очень кривые карты области с непонятной дорожной сетью и полностью отсутствующими на них военными дорогами, которые в свою очередь прекрасно существовали в реальности.
Такой вот парадокс. То есть даже если бы я знал, что населённый пункт назовём его Творожкино, находится в 70 км от города не повлияло бы на дальнейший рассказ ни коим образом.
Местом сбора был назначен родной вокзал. При себе мы имели всё по списку: 1. План – 1 стакан (который мы героически забыли взять). 2. Бумага. 3. Средство от комаров. 4. Деньги.
Что б вам было понятнее этот список не покрывал и 1% реально нужных вещей, которые смышлёный алкотурист берёт с собой на выходные.
А как же деньги, спросите вы, ведь можно «фсёкупить»?! Я вам отвечу «авотхуй!» Не купить ничего, поскольку наличие ларька не гарантировало его работу, наличие хотя бы примерно того, что ты собираешься купить, и самое важное сами ларьки не всегда были там, куда ты собирался отправиться. А всякие сельпо и автолавки — это тема для отдельного разговора.
Это сегодня можно взяв кусок пластика поехать по России – Матушке или по миру колесить, знай прикладывай его к терминалу.
Погрузились мы в электричку, просрав предварительно предыдущую, пока Мишаня бегал как ослица тупая между расписанием, написанным фломастером и билетной кассой чтоб выяснить какие именно остановки делает электрон, а вовсе не для покупки билета как вы могли подумать.
Погрузились удачно, даже пивка прикупили на перроне, чтоб ехать веселей было. Расселись по лавке, сидим в окно втыкаем, пивко пьём. Красота.
Через несколько остановок видим на перроне толпу панков и Алисаманов которые явно стремятся попасть в наш вагон. Тревожная ситуация если учесть, что не смотря на всю молодецкую удаль и периодические Мишанины заёбы из серии «прикиньбля я фсёпонял, занимаюсь тыквандо!» боец из него был скорее диванный чем настоящий, я в отличие от него имел реальный синий пояс по дзюдо и опыт дворовых (районных) тёрок – разборок. Поэтому здравый смысл и опыт пережитых событий не оставляли места фантазиям "как в кино".
Когда все эти обрыганы и анархисты ввалились в вагон в количестве 10 рыл я уже понял, что надо делать, чтоб приехать туда куда мы хотели (куда я не представлял) а не до ближайшей станции без бабла и с битыми ёблами. Для этого я пихнул в бок охуевшего Мишаню и заорал на весь вагон «Костя – ангел!» в ответ автоматически прилетело «Кинчев – бес!»
Всё. Контакт налажен. Эти долбаны окружили нас как стая бродячих собак школьницу у булочной….
Мишаня хотел уж было начать очковать, но я конфисковал у него батл и вручил, как мне показалось вожаку. И тут я угадал. Своим я поделился ещё с кем-то, короче мы резко подружились. Появилась гитара, пошли песни на весь вагон, курево и портвейн. Чтоб вы представляли себе масштаб этого пиздеца – контролёры трижды обходили наш вагон по перрону на остановках. Трижды. А мы всё ехали. Все уже кореша, все что-то кому-то обещают, о чём-то договариваются, одним словом – движуха.
Пока мы продолжали ехать мне стало очевидно, что дача Мишани находится немного подальше, чем я предполагал. Мы ехали уже час минимум, были выкурены все сигареты, зассаны напрочь тамбуры, а оказалось это только пол пути.
Спустя ещё 30 минут вся компания добрых и порядочных молодых людей вежливо распрощалась с нами и решительно покинула вагон электропоезда. Мы это заметили не сразу, потому что Мишаня во всю ивановскую рубил Гражданскую Оборону, как ему казалось, но его это не смущало. Я пел. Одним словом было здорово.
Ещё через полчаса Мишаня вдруг завопил как ужаленный щенок и попёр с гитарой наперевес в тамбур, я нихера не понял, но рванул следом, как оказалось была наша остановка и мы её чуть не проехали.
Оказавшись на перроне, мы огляделись, Мишаня уверенно повёл меня в сторону станции, где, по его словам, ходит автобус. То, что автобус там ходит указывало наличие остановки, расписания написанного до войны краской, скамейки без спинки и дырявой урны. Мы продолжали сидеть на скамейке, щурясь на солнышко тренькать на гитаре и предвкушать дальнейший отдых.
Внимательный читатель уже мог задаться вопросом, откуда у вас дебилов гитара, если вы ехали без неё? Правильно. Это не наша гитара, её забыли обрыганы в вагоне. В самом деле не оставлять же её там было.
Сидели мы с полчаса как вдруг приходит милицанер к нам. Настоящий. И говорит примерно следующее: «уважаемые молодые люди, соблаговолите мне ответить пожалуйста, отчего это вы такое продолжительное время сидите на остановке с неясными намерениями и без явных целей? Немедленно поведайте мне кто вы, откуда и куда путь держите.»
Мишаня немедленно объяснил, что мы не местные, едем в Творожкино к бабе Шуре в гости, что внук он ейный, а я евонный друк. Такие дела. Не серчай товарищ начальник, мы тут ничего не сломали, всё до нас так и было.
Товарищ милицанер сурово зыркнул на нас и сказал, что он – Мишаня - долбоёб, пушта автобусы ходют три раза в день «с вокзалу» а из Творожкино можно уехать только утром и вечером. Но это не беда, он нас «глупых городских приезжих, которые ничонепанимают» подкинет до Жопкино, а там от Почты сами дойдёте.
Спорить мы не стали, залезли в уазик и поехали практически по дороге (там когда-то бывал асфальт) километра 4, потом свернули на военную бетонку (которой как раз нет ни на одной карте Атласа) и по ней еще минут 15 ехали. Остановились на Площади. Чтоб вы понимали это была именно Площадь, там была Почта со ступеньками, автобусная остановка, М.ГАЗИН и телефонная будка!!!! Практически Невский проспект в пределах местного мировосприятия. Естественно мы сразу зашли в магазин.
Чего там только не было! Точнее ничего там только не было, никогда. Я предварительно пнул по лодыжке Мишаню, чтоб он заткнулся и предоставил мне возможность вести переговоры с аборигенами по ценообразованию, но Мишаня ловко ткнул мне поддых локтем и первый ввалился внутрь.
Там внутре же был один прилавок за которым возвышалась необъятных размеров тётка с размалёванной толстощёкой рожей и золотыми гайками на сосисочных пальцах. Смотрела она на нас как голодный чуробес на шашлыки и надо отдать должное, Мишаня таки оказался прав, меня бы она сожрала сразу, потому как ценников на полке было всего три, и они относились к чему угодно, но вероятнее всего по ним она продавала хлеб.
Мишаня стремительно включил режим «местный» и стал на полупонятном требовать, Здрасьть Тёть, а дайтинам винца парочку. На это Тёть подумала и назвала цену. Мишаня сказал, что за такие деньги он вилми зайца в поле зашибёт, а она – так иди зашибай, потом с зайцам то и приходи… качали они минут пять точно, попутно вытаскивая козыри из рукавов, мол Семёныч вчера брал… Так пусть Семёныч и даст раз брал… и тд и тп.
Я в процесс не вникал, а медитативно смотрел на засиженное мухами мутное окно, корявый пол и надеялся поскорее выйти на воздух из этого вонючего места.
Дошла очередь и до Бабы Шуры. Это был козырь козырей. Толстуха сдалась и вручила нам аж 6 бутылей вина.
Ну как вина, вина это громко сказано. Там был портвейн. При чём не палёнка, а подъёба под палёнку. Типа 771 или 232 портвейна, сейчас не вспомню. Пробки были пластиковые прозрачные – поищите в инете, поймёте о чём речь, бутылки разного стекла, все этикетки разной степени прокраски. Короче нормальный такой портвейн, как говорится Ноль семь счастья или завтрашнее похмелье уже сегодня.
Оказавшись на воздухе, мы вдохнули полной грудью и пошли от Почты налево, где с удивлением обнаружили стоящий в теньке милицейский уазик с открытой дверью из которой торчали ноги в форменных сапогах. Мы посмотрели внутрь и увидели пьяного в драбадан мелицанера который нас доставил с «вокзалу». Он ловко упился этим же портвейном, поскольку именно он был аккуратно разлит рядом с ним на коврике у педалей.
Какой замечательный напиток, подумали мы и чтоб не тащить далеко тяжести решили, отойдя в сторонку тоже выпить по глоточку. Ничего дурного же не произойдёт.
Въебали мы с Мишаней по глотку этой жижи, именно въебали – а не выпили, это два разных состояния. Как будто по башке дали перчаткой боксёрской, аж в ушах шумы появились. Встали и пошли, скоро стало понятно, что идти немного сложнее чем было до этого, но мы не стали поддаваться искушению и смело въебали ещё по глотку, чтоб наверняка. И стало наверняка.
Нога за ногу мы дошли до лесочка, где повалились в тенёк и решили допить бутылку, чтобы избавиться от тяжести. Сказано сделано.
Никогда не забуду вкус этой жижи. Что-то липко-сладкое с ароматом прокисших то ли яблок, то ли слив адово обжигающее глотку на выдохе. Это вкратце. Эффект у жижи оказался странный. Пока мы пили первую бутылку я думал, что сейчас вот-вот свет померкнет и я непременно сдохну прям вот тут, никуда не сворачивая. Однако как только мы её допили произошёл странный эффект.
Позже я спрашивал и Мишаня со мной согласился, у него тоже было примерно, а случилось вот что. Как будто сзади за головой чуть ниже затылка раздался щелчок, и я как бы стал наблюдать за собой со стороны одновременно сохранив нормальное зрение. То есть я смотрел за собой одновременно играя в игру про себя.
Все чувства притупились, осталось только бесшабашное веселье и энтузиазм полугодовалого щенка.
Мы выбрались из тенька и попёрли по дороге по очереди играя на гитаре и распивая из горла очередную порцию жижи, при чём на гитаре я играть как не умел, так и не умею, не смотря на практически абсолютный слух и голос.
Шли мы пошатываясь по дороге, как вдруг на нас стал надвигаться звук сродни бензопилы и медного таза. За звуком появился источник звука. Это оказался мотоцикл с коляской марки Зелёный с Синим баком. На нём восседала компания местных ребятишек тоже весьма кривых и ищущих веселья.
Когда эта адова колесница подъехала до нас, я уже приготовился к отражению нападения, а Мишаня наоборот рванулся к водителю с воплем «Здароооовааааа! Я бабыШурин внук! Мы с корешем к ней едем!» Эффект оказало бомбический. Нас тут же разместили на коляске вместо других двух пацанов, а они были откомандированы старшим «за добавкой и закусью», мы же поехали на речку.
Тут начался настоящий чад кутежа во мгле ада например.
Происходило что-то совершенно невменяемое. Мы пили всё и со всеми, купались, Мишаня на спор с местным на скорость переплыл речку и обратно, при том что он плавает как топор в нормальном состоянии и не нырял никогда. Я тоже исполнял. Но больше по художественной части.
Спустя пару часов пришла добавка в виде мутного сэма, картохи, огурчиков, хлеба и тп. Мишаня в это время же учил местных и одновременно принимал у них экзамены на белый пояс по тыхвандо. Попутно же он показывал “как надо”.
Могу заметить, что показывал он и вертухи и всякие мощные удары и на шпагат садился ловко, пиздил деревья ногами, завывал грозно и всячески являл собой настоящего сенсея.
Я же сосредоточился на местных девках. А конкретнее на Оксане. Вполне высокая девка, с крепкой жопой и сиськами недвусмысленно мне намекнула, что она знает тут рядом "кой-чо интересное".
Тут на горизонте появляется ещё она важная фигура – Джеймс. Джеймс был трактористом молодым. Он пришёл, поздоровался, схватил гитару и сообщил, что сейчас он будет играть Нирвану. Все местные оживились, потому как я Нирвану играть не умел, хоть и любил в то время. А вот Джеймс…. Местные все как по команде загипнотизировались напрочь.
Джеймс взял гитару и стал играть Нирвану и петь тоже стал. Как ему казалось это была Нирвана. Я не знаю до сих пор, что именно он пел и играл, но пил он при этом лихо.
Я тем временем схватил за жопу Оксану она для приличия взбрыкнула, но потом сама взяла меня за руку, и мы ушли “далеко” в кусты. Метров на 5 максимум. Там Оксана совершенно не стесняясь заглотила меня и высосала по высшему разряду. После чего сказала загадочно, "Остальное потом". Мне в общем-то уже и не надо никакого потом, но расстраивать я её не стал.
Начало смеркаться, половина местных разбрелась по домам. Остались самые стойкие. Мы с Мишаней, Джеймс, Серёга (пусть будет Серёга) и ещё например Петя. Мы все мирно сидели у костра, пили портвейн, пекли картошку….
Джеймс сидел почему-то спиной к костру, играл Нирвану, выпивал полстакана жижи, после чего блевал внутрь гитары и продолжал невозмутимо играть. Идиллия сельская одним словом.
Вдруг Петя говорит Мишане, "сенсей а ты можешь отпиздить троих сразу?" Мишаня весь перемазанный в золе и энергично пьяный как конь Ржевского, немедленно вскочил смастерил вертуху, издал какой-то моржовый рык и загнал долгую телегу, что количество не важно, важен дух воина. Тогда Серёга сказал, "Тогда пошли в Угол, там по любому "они" сидят, а мы то "им" как раз и накидаем."
Угол – это такая "спорная" нахуй никому не нужная территория у двух деревень из-за которой регулярные конфликты у молодёжи происходили ещё со времён Наполеона. Типа Карабаха местного.
Мишаня ещё раз продемонстрировал какой-то одному ему ведомый приём и всех позвал в атаку. Мы естественно пошли. По пути крались туда как слепая слониха, которую кусают термиты.
Когда мы оказались на Углу, а это холм такой с костровищем, то там же мы по новой развели костёр и стали ждать врагов.
Джеймс продолжал петь себе под нос и заодно увлечённо наблёвывать в гитару. Долго мы сидели или нет я уже не помню, сознание уже тогда начинало затухать, но вдруг какой-то тип выскочил в круг света и прицельно уебал Пете в жбан, Петя подкосился и аккуратно красиво так покатился с холма, как бревно. Мишаня же опять издал какой-то неизвестный науке звук и наугад вписал с ноги, и что удивительно попал в кого-то, этот кто-то со звоном впечатался в кого-то ещё, началась баталия. Пошло дело, веселье сельское!
На меня сзади напрыгнул какой-то наивный крестьянин, но я же не сенсей и орать не обучен, просто подсел, повернулся и швырнул его через бедро, потом мне из темноты кто-то попал по чердаку, но поскольку я стоять ровно и до этого уже не мог, то вреда мне это не принесло, я опять кого-то поймал и опять куда-то швырнул.
А что же делал Джеймс? А он сидел и смотрел внимательно в темноту и когда настал подходящий с его точки зрения момент, схватил гитару за гриф и уебал ей вражину.
Мать честная! Что тут началось! Такого вопля я не слыхал пожалуй никогда. Мало того, что кому-то башку посекло струнами так на него вылилось полведра блевотины. Нагрянул апокалипсис в натуральную величину!
Мишаня внезапно стал здравомыслящим, схватил меня за рукав и поволок бегом по склону вниз в темень не разбирая дороги. Наверху в углях костра яростно топтались противники и с матом увлеченно дубасили вслепую наотмашь друг друга и кого попало.
Дальше - всё как в кино. Я медленно бегу, как сквозь студень, звуки приглушены, и мимо меня бегут какие-то люди, и один за другим падают, будто по ним пулемёт работает, а я всё бегу догоняю Мишаню, догоняю, догоняю……
Мишаня хоть и долбонос, а всё-таки везунчик. Оказалось он побежал не по дороге, а сквозь столбы на которых крестьянки сушат бельё. И добрая половина всех бойцов просто поврезалась в верёвки, поудушилась и порасшибала себе всё что можно.
Добежали мы с Мишаней каким-то чудесным образом в темноте до дома бабы Шуры, залезли на сеновал и спали до утра. С утра нас встретила баба Шура, внимательно и строго посмотрела, велела отмыться в бане, напоила каой-то травяной настойкой и после обеда отправила в город от греха подальше.
В город мы приехали практически без приключений. По сравнению с предыдущим днём. Ехали молча и пытались осмыслить все происшествия последних суток.
Лишь спустя много лет в процессе очередной дружеской посиделки я спросил у Мишани: "Отчего и почему все так бабу Шуру уважали, почему так бросались помогать и вообще не убили нахер при первой возможности?"
Ответ меня убил - "Так она же ведьма была вот все её и боялись."
Померла она давно, баба Шура. А у Мишани вторая дочка Александра подрастает. Я как-то в шутку позвал её, “Баба Шура хочешь пряников?”
Хотите верьте, хотите нет, а на меня из шестилетней девчонки прямо таки зыркнула Баба Шура, пальцем погрозила и в комнату ушла. А за пряником прибежала уже обычная девчушка, залезла на коленки, показала альбом с рисунками и стала требовать пряников.