Это фамилия старика. Деда, в общем, который жил со своею старухой в нашем селе близ Мичуринска (бывш. Козлов). Если бы не он этой истории не было бы. А так она есть, хотя и не о нём вовсе.
Главное - в селе мало колодцев. Они далеки друг от друга и очень глубоки. А дед старый, живёт один (старуха не в счёт), воды требуется много. У него кроме старухи, слава Богу, кое-какая скотинка имелась, огород опять же. Ну чего говорить – вода нужна и иногда часто и много.
А времена были тёмные, электричества в селе ещё не было, но Ю.А. Гагарин уже слетал. Лютиков же шёл в ногу со временем, -то есть на полкорпуса впереди села. И решил он на участке пробурить скважину. Где ему удалось достать обсадные бетонные трубы диаметром около сорока см. абсолютно не известно. Но они привезены, разгружены и их хватало для погружения на 32-34м.
Теперь, по расчётам нужно нанять троих умельцев с ручным буром и, округляя, приобрести два ящика водки.
Работа закипела и начала подходить к концу. В этот вечер трудящиеся дошли до воды, всё промерили и опустили первую трубу. Доложив хозяину о завершении важнейшего этапа, они «обмыли» событие честь по чести, но без хозяина. У него была уважительная причина- к нему из Мичуринска (бывш. Козлов) приехала дочь с мужем и с двумя мальчиками- блезняшками, то есть-с внучатами и деда и бабки. Мальчишкам около четырёх лет. Ну плюс-минус –мелкие ещё.
Работяги ушли, а гости сели за стол типа поужинать с приездом. Был конец сентября или самое начало октября. Начинало холодать. Пока было светло мальчишки гуляли в саду вокруг дома, к вечеру мать пошла за ними, чтобы покормить и уложить.
Дальше мой рассказ о людях, моих односельчанах. О их самоотверженности и коллективном подвиге. Эта часть рассказа без единой улыбки.
Мать нашла только одного мальчика. Дед бросился к скважине, которую перед уходом он прикрыл пустым ящиком. Ящик был сдвинут, с глубины слышался плач.
На крики прибежали соседи. Их мальчишка пулей примчался в школу (учились в две смены) и сообщил о беде нашему завучу. Завуч преподавал физкультуру и военную подготовку. У него единственного в селе, к стати, был велосипед с моторчиком. Теперь эту самоделку назвали бы мопедом. Электричества в селе ещё не было, но через радиоузел осуществлялась телефонная связь с основными учреждениями села.
Я был свидетелем этой «мобилизации». Врачи из нашей, тогда ещё районной, больницы были на месте через 10-15 минут. Они немедленно занялись мамой и бабушкой, промерили глубину нахождения ребёнка (оказалось 30 метров), организовали с помощью ручного компрессора подачу в скважину воздуха, обогащённого кислородом. Удивляло как быстро и почти без слов они это делали. Гораздо позже, уже в глубокой зрелости, я понял, что те врачи были высочайшими профессионалами.
Минутами позже приехали несколько машин из автохозяйства со всем своим наличным на тот момент народом. Немедленно организовано освещение от автомобильных аккумуляторов и генераторов нужного места путём укрепления на деревьях фар и проводов.
С полевого стана прибыли все механизаторы, из школы старшеклассники. Местные мальчишки выполняли всё поручавшееся им стремительно и серьёзно. Все и каждый, так мы это ощущали, чувствовал личную ответственность за жизнь этого не знакомого на мальчика.
Стержнем организации был наш завуч. Решение о способе спасения было принято довольно быстро: копать рядом со скважиной параллельный колодец на глубину нахождения ребёнка. Никакие другие способы результатов не давали, да и не могли дать. Как выяснилось позже - мальчик опустился до первой обсадной трубы на пальтишке, которое задралось. При этом одна его рука была прижата вдоль туловища вниз, а другая оставалась поднятой в верх. Он практически не мог шевелиться, да и маленький ещё. Когда он плакал – была и надежда. Но временами он засыпал.
Время считалось на минуты, а объём работы – огромен. Как-то не зримо, но быстро организовались нужные группы по задачам и организации работ. Мальчишки с ближайших домов натаскали лопаты, рядом организовали ремонт и заточку инструмента. Необходимое оборудование находилось и доставлялось в течение минут.
Традиционный способ рытья колодцев с опусканием и подъёмом бадьи не годился – это не допустимо долго. Копали на выброс. Начинавшие выбрасывали землю на верх рядом с будущим колодцем, следующее звено перекидывало эту землю и прокапывало ниже, чтобы первым можно копать и дальше на выброс. Затем копалась следующая, третья ступень и так далее. В итоге получилось около двадцати ступеней-площадок. Чтобы можно было копать быстро размер этих последовательных ступеней-площадок был около полутора метра в плане.
Землекопы менялись каждые 15-20 минут, некоторые задерживались , если чувствовали, что сил хватает и темп они не собьют. На верху раскопа ставили крепления, дежурные следили чтобы селяне не подходили к краю, врачи не отходили от скважины, а так же от матери с бабушкой.
Копали трактористы, шофера, старшеклассники, учителя, соседи. Отдохнув, спускались по второму, третьему, четвертому разу. У раскопки стояла очередь на смену. Эти люди деревенские. Они уже с мозолями, лопата им не страшна. Отдохнул, перекурил и снова готов как и прежде.
Мы, пацаны, были на побегушках. Вода для питья, гвозди для крепежа, молотки, клещи и ещё много чего. Удивительно было видеть, прибежав через 15-20 минут с поучения, как изменился вид объекта. Гора земли росла на глазах. Врачи начали уже делать тщательные промеры, чтобы определить место расчистки и извлечения ребёнка.
Все эти работы начались вечером, когда уже стемнело. Наверное это было около девяти вечера. Примерно в семь утра потребовали тишины. Молодой парень, а я его знаю, да и всех этих людей я знал, как и должно быть, так вот, он аккуратно расчистил промеренное место и в абсолютной тишине, с рук на руки, вверх по вырытым ступеням, взлетел мальчик. Он, наверное, только проснулся, разбуженный руками спасителя. Он пытался открыть глаза, но жмурился от яркого света. Врачи с ребёнком скрылись в доме. И тут какая-то женщина заплакала навзрыд. Всем, даже нам, мальчишкам, было ясно, что она и не хотела бы так заплакать, но это не зависело от неё.
Что ж - теперь эпилог. Здесь можно расслабиться.
Люди и плакали, и смеялись. Разошлись довольно быстро – за ночь все устали, «перегорели» и валились с ног. Днём приехал бульдозер и сравнял всё под чистую: и часть сада, и ограды, и эту циклопическую гору земли, и саму бывшую скважину.
Мальчишку прозвали Гагариным. Он, всем на удивление, уже на второй день бегал по улице с братишкой и их по-прежнему кроме матери никто не различал.
Папаша нашего «Гагарина» был живым и очень весёлым человеком (наверное- от природы). За время, пока не иссякла водка, предназначенная для бурения скважины, он трижды объявлялся в клубе и под баян местного маэстро демонстрировал классику рок-н рола. Нам было любопытно и, наверное, полезно.
Мастера глубокого бурения, увидев, что произошло (а они на объекте оказались почему-то после бульдозера), охренели.
Через неделю мать семейства собрала всё до единого и увезла в г. Мичуринск ( бывш. Козлов).
Ходила байка, что собака деда от пережитого стала заикаться. Не знаю.
Позже это происшествие описала районная, а затем и областная газеты.
Фамилию деда я изменил.