Человек, как известно, грешен. Список грехов человеческих, увы, удручающе длинен. Так, в исламе насчитывается 55 только тяжких грехов, а уж про грешки помельче и говорить нечего. Пожалуй, в сериале «Великолепный век» мы могли увидеть все человеческие пороки во всем их многообразии… ну почти все. И герои сериала предстают перед нами, прямо скажем, без светящегося нимба вокруг головы - и нам это нравится. Но грехи грехам рознь, и поэтому мы вполне готовы простить им некоторые земные слабости, ибо сами знаем, что все, что доставляет человеку удовольствие, как правило, или незаконно, или аморально, или от этого полнеют.
И каким бы по-мусульмански строгим ни был бы сериал, где пределом откровенности будет обнаженное женское плечико, а все же у турков хватило духу хоть и робко, но все же затронуть одну пикантную тему – тему бopделей и пpoдажных женщин. Проcтитуция – древнейшая профессия на земле, а потому как бы ни были строги законы государства и религии, истребить этот род занятий не под силу никому – ни государю, ни пастырю, ни великому визирю.
Хоть прocтитуция никогда и нигде не исчезала с лица земли, тем не менее ей часто приходится маскироваться под иные виды деятельности – массажные салоны, сауны, хамамы и разного рода кабаки и таверны. Вот и в сериале про XVI век мы постоянно видим некую таверну, в которой периодически тусуются наши герои – пьют, дебоширят и морально разлагаются. Как говорится, "о заведении в городе шла дурная слава, и поэтому там не было отбоя от посетителей" . )))
Туда шайтан заносит даже евнухов, что уж говорить об одиноких (и не очень) мужчинах, находящих усладу в объятиях неких «балканских девушек». Итак, турецкие режиссеры не стали по-ханжески скрывать очевидное и признали: прocтитуция в Османском государстве таки была, несмотря на все религиозные запреты.
Кстати, а как ислам относится к прocтитуции? А ислам относится к прocтитуции как к варианту прелюбодеяния. Уж, казалось бы, к услугам мусульман и ранние браки, и многоженство, и наложницы – не жизнь, а малина. А вот поди ж ты - все равно мужчин тянет на дам с пониженной социальной ответственностью. Изобретательные шииты, дабы избежать гнева Всевышнего, пошли еще дальше – вдобавок ко всему перечисленному они ввели институт временных браков (сигэ), то есть при остром желании можно заключить временный брак с приглянувшейся красоткой всего на пару часов. Сунниты же мужественно отвергают такую удобную и полезную юридическую уловку...
Тем не менее, хотя Коран прямо не осуждает прocтитуцию, согласно хадису, Пророк запретил вознаграждение распутным женщинам. Это было окольным способом запретить то, что считалось позорным занятием, но, в конце концов, признанным потомками неизбежным злом. Кстати, не поэтому ли в фильме мы ни разу не увидели момент расчета клиента с прocтитуткой? А без этого как бы и не считается – ну типа просто слаба на передок «балканская девушка», а турецкие мужчины настолько неотразимы, что отказать им трудно.
Итак, фильм намекает, что прocтитуция, да, была, но занимались ею не мусульманки, а исключительно «балканские девушки», т.е. инородки и иноверки. Думаю, в гибкой морали турков такая уверенность существует до сих пор. В действительности, это, конечно, было не совсем так, точнее совсем не так – что тогда, что сейчас. Историки свидетельствуют о множестве официально оформленных и запротоколированных преступлениях, когда на вполне себе мусульманских девушек с пониженной социальной ответственностью, к примеру, жаловались соседи.
Несколько таких случаев описывает историк Маринос Сарияннис в своей работе «Прocтитуция в Османском Стамбуле. Конец шестнадцатого – начало восемнадцатого века». Например, в 1565 году пять женщин из Галаты по имени Араб Фаты, Нарин, Гиритлу Нефисе, Камер и Балатлу Айни были официально обвинены в прocтитуции. Имена девушек весьма показательны – и это, пардон, явно не «балканские девушки». Одна из них - Араб Фати, к примеру, была женой янычара и объяснила свой род занятий тем, что муж подолгу находится в походах, оставляя свою жену без средств к существованию, и та с лихвой находила источник средств в том, чтобы приводить в свой дом посторонних мужчин для запретных услад за несколько акче. Соседям надоело созерцать блуд, и они пожаловались кадию. Женщин оштрафовали, дома их продали, а самих выслали из Стамбула.
Источники свидетельствуют, что прocтитутками в Стамбуле трудились представительницы всех трех великих религий. Они сопровождали солдат в походы, развлекали иммигрантов, торговцев и путешественников, а также местных жителей, кое у кого из которых уж и борода побелела, а он все ходит и ходит к «девочкам». Каждый вечер бравые янычары находились в поисках продажных женщин, и даже зафиксирован случай, когда они привели прocтитуток в свой янычарский корпус, где и были застуканы начальством – в результате пять женщин и какой-то приблудившийся к янычарам моряк были казнены, а двое сипахи были заключены в тюрьму и лишены звания и денег.
Часто услугами прocтитуток пользовались одинокие мужчины, которые не могли позволить себе жену или наложницу. Но и богатая османская молодежь, прожигающая наследство родителей, кутила вовсю, воспевая любимый предмет в поэтических строках. Вспомним, кстати, сына Эбуссууда –эфенди. Богатые клиенты, как правило, предпочитали искать себе женщин (а зачастую и юношей) через слуг и посредников, имеющих широкие связи в преступном мире Стамбула.
В Стамбуле популярностью пользовались три модели прocтитуции. Первая – прocтитутка, часто разведенная или с отсутствующим в данный момент мужем, владеет домом, где она принимает своих клиентов. Вторая - бедная прocтитутка, использующая таверны, переулки и другие людные места, или приглашаемая в дома к клиентам. И наконец, третья – через сводника, который приводит в свой дом прocтитуток, принадлежащих ко второй категории, и их клиентов – то есть классический бoрдель. Отметим, что это все были свободные женщины. Юридическая легкость развода часто ставила мусульманских женщин в безвыходное положение , ибо не всегда они могли вернуться в дом их отцов, а выживать-то как-то надо было.
А вот четвертая модель касалась рабынь, сдаваемых работорговцами в аренду. И вот эта четвертая практика, представьте себе, почему-то считалась незаконной, ибо наложницу нельзя было считать прocтитуткой, но алчные работорговцы использовали всяческие юридические уловки, аналогичные тем, которые используются в ростовщичестве. Вот, например, цитата из кодекса, разработанного Сулейманом:
«Работорговцы должны платить более высокую ренту хозяевам гостиницы, кто приглашает танцоров и других наложниц и заставляют их развлекать клиентов гостиницы. Иногда постоялец совершает именную покупку наложницы, которая остается с ним, пока он остается в гостинице; при отъезде постояльца работорговец выкупает её обратно на несколько акче дешевле».
Все четко и деловито. Обо всем Великолепный Сулейман подумал и позаботился.
Оценивая все это «безобразие» большинстве османских седобородых кадиев в XVI пришли к приятному выводу, что прocтитуция-таки сама по себе законна (ну, как неизбежное зло) и должна рассматриваться властью лишь как незаконное сoвoкупление. Вообще-то согласно Священному Закону данный порок наказывался телесными наказаниями, однако, гибкое османское право предпочитало не бить pаспутных теток, а налагать на них штрафы. И правда – что толку от битья палками по нежным пяткам? Только экстерьер и походку дамам портить. Так меркантильное желание султана собирать деньги в казну через штрафы возобладало над религиозной заботой об общественной морали. При султане Сулеймане, как говорят, с легкой руки его жены Хюррем-султан, государство стало удобно рассматривать штраф за супружескую неверность, как вид налогооблагаемого дохода. Не нужно быть высоко квалифицированным экономистом, чтобы различать экономическую природу штрафа и налога. Штраф – это наказание с целью пресечения, налог же привязан к всяческому стимулированию данного вида дохода.
После разгромного итальянского похода, когда государственная казна заметно отощала и разбитая османская армия, поджав хвост, вернулась в Стамбул, Великолепного Сулеймана дома ждал утешительный приз в виде живительного потока акче в его казну. Кому пришла идея вывести из тени подпольные стамбульские бoрдели и кабаки, официально обложив их налогом, а также разрешить в них торговлю вином и прочее непотребство ради приятного звона монет в султанской мошне – точно неизвестно, но молва приписывает эту замечательную предприимчивость Хюррем-султан.
Ну а что такого-то? Подумаешь! Деньги ведь не пахнут!
И тут случилось страшное!
Внезапно проснулся великий визирь Лютфи-паша!
Вернее в Лютфи-паше внезапно проснулся самодур яростный борец с прocтитуцией - с самым распространенным и неискоренимым грехом. И объявил свой собственный персональный нравственный джихад! Представьте – вот только что всем было хорошо, сыто и приятно. Чрезвычайно доходный, хоть и непотребный бизнес процветает, финансовые ручейки стекаются во дворец, кое-что оседает в карманах кадиев и блюстителей порядка, немалая часть прилипает к рукам визирей, стамбульские мужчины удовлетворены, свободные стамбульские одинокие женщины трудоустроены и теперь активно вносят свою трудовую лепту на благо великого османского государства - в общем, все счастливы! Не жизнь, а сказка! Кстати, любопытно, кто были те благодарные женщины, которые, спустя годы, по-профсоюзному организованно пришли попрощаться с умирающей Хюррем?...
В общем, жили себе все не тужили, собирали налоги с блудниц…И тут, как гром среди ясного неба, случился Лютфи-паша… "О Аллах, пошли терпения мне!"
Вот взгляните на этого нарушителя покоя и нехорошего человека. Ишь что удумал! Бoрдели, понимаешь, решил закрыть! И кто его просил?!
Ну, вот тёк себе золотой ручеек в султанскую казну и тёк. А тут так не кстати морализаторский религиозный раж великого визиря:
«Всевышний предостерегал нас от прелюбодеяния, разврата, говоря, что это бесстыдство, мерзость, низость и дурной путь. С помощью Аллаха я искореню все это!»
И пошли по Стамбулу облавы на таверны и притоны, десятки кобелирующих личностей бросили в темницы, и народ Стамбула заметно поскучнел, забоялся, но главное, что кое-кто в этой пищевой цепочке стал заметно терять в доходах…
Как думаете, а не перешел ли Лютфи-паша на самом деле с этой своей праведной, но никому в подлунном мире не нужной инициативой, кому-то дорогу? Да к бабке не ходи - конечно, перешел! Оттуда и жди реакции. Я вот думаю, неспроста Рустем решил пустить слушок о паше, ох, неспроста… Действительно, ну кто же будет сидеть и молча наблюдать, как такой приятный и необременительный доход уплывает в небытие прямо из рук этой рулящей страной компашки?
И Рустем начинает крупномасштабную кампанию по дискредитации великого визиря Лютфи-паши в глазах жителей Стамбула – дескать, паша лишился мужской силы, а ярость вымещает на pаспутницах. То, что не удалось Хюррем с той эффектной pаспутной девицей с блудливым взглядом и многообещающим ртом, удалось клеветникам. И весь недовольный закрытием пpитонов Стамбул, которому по воле паши пришлось завязать узлом своё причинное место, теперь с упоением обсуждал, если не нравственность паши, то его бессилие.
Кончилось, это, как и следовало ожидать, печально. Спровоцированный насмешками и оскорблениями Лютфи-паша однажды превысил полномочия и вынес блуднице - мусульманке какое-то экзотическое наказание – выжечь клеймо на ее рабочем месте. Клеймением в те жестокие времена, конечно, вряд ли кого можно было сильно удивить, но вот то, что это сделали в присутствии янычар вызвало праведный гнев его жены Шах-султан, которая разоралась на давно нелюбимого мужа, потребовала развода и в сердцах получила от него пощечину.
И карьера в общем-то хорошего, но в личной жизни глубоко несчастного и одинокого мужика Лютфи-паши, великого визиря, полководца и эффективного менеджера всея Османского государства лопнула в одно мгновение... из-за одной-единственной пощечины, чудом жив остался... Не странно ли? А вот и не странно вовсе, если принять во внимание, что после отставки паши все закрытые им бордели и прочие злачные места тут же открылись и в казну на радость Сулеймана, Хюррем и Рустема снова потекли благословенные ручейки акче, заработанные pаспутством стамбульских женщин. Но об этом в приличном обществе как бы не принято говорить...
Стамбул отрекся от пророка;
В нем правду древнего Востока
Лукавый Запад омрачил —
Стамбул для сладостей порока
Мольбе и сабле изменил.
Стамбул отвык от поту битвы
И пьет вино в часы молитвы.
А.С. Пушкин
Мораль : "уж сколько их упало в эту бездну"?!.. . Уж сколько аскетичных праведников боролись с pаспутницами, да только где все эти праведники? От них и имен-то не осталось. А вот прocтитуция цветет и процветает, а ныне так вообще легальна в этой самой Турции. Ибо деньги не пахнут.
И это значит лишь то, что земля по прежнему вертится и все идет своим путем...
_______________________________
Уважаемые читатели! Написание такого рода статей требует времени и мотивации для автора в виде вашего одобрения - ваших лайков, подписки на канал и репостов. Так я понимаю, что мои статьи вам, действительно, нужны и интересны. Поэтому поддержите канал - и я постараюсь и дальше радовать (или наоборот, раздражать - кому что по вкусу) уважаемую публику! )))