Семь лет, прошедших с возвращения Крыма на родину, с одной стороны — не большой, конечно, юбилей; С другой — больше, чем просто юбилей. Семь — число красное, цвета победы, число полноты, законченности, совершенства. Седьмой — день покоя (шесть дней Бог творил мир, в седьмой — почил) и возвращения жизни. Семь — тайна творения: семь даров Духа, семь таинств, семь лучей света, семь тонов звука — символ возрождения, возобновления, воскресения — отваленный камень Гроба Господня.
В общем, более чем символичное число. И события в его преддверии невольно подпадают под его ореол. Как бы нехотя, но неизбежно, Европа и Азия начинают признавать реальность русского Крыма. Парусам политики все труднее игнорировать новую, созданную им карту ветров.
«Референдум в Крыму проводился строго в рамках международного права — заметил на днях депутат Бундестага от партии АдГ Вальдемар Гердт . – Но нынешнее поколение европейских политиков не может признать Крым, поскольку это будет означать «поражение их военно-политической доктрины».
«Путч февраля 2014 года лишил Украину государственности, следовательно, дал возможность народу Крыма принять самостоятельное решение: остаться с Украиной или вернуться под юрисдикцию России, — вторит ему руководитель общественной организации «Народные дипломаты Норвегии» Хендрик Вебер . А до сего дня нейтральный Китай вдруг принимает решение начать налаживать отношения с крымским бизнесом (в ответ на украинскую аферу с «Мотор Сич»). Правая Европа (АдГ, Мари Ле Пен, итальянские, австрийские правые) уже признала Крым. Азия идет туда, за кем сила. Следующему поколению политиков отрицать реальность здравого смысла станет уже невозможно.
Одним словом, Крым становится важным камертоном положения дел в мире, реагируя на формирование нового политического полюса. В 2014-м, когда Крым возвращался в Россию, я писал, что перед нами лежит отныне новый, новорожденный мир, который сломал, наконец, надоевшую однополярность:
«Полюса, как заметил поэт, создают планету. Возвращение из безумной и небывалой “однополярности” к нормальной оппозиции полюсов политического Востока и политического Запада вряд ли сделает наш мир добрее или безопаснее. Скорее наоборот. Зато в него вернутся верх и низ, черное и белое, добро и зло. Постмодерн (который мог существовать только в отсутствии противопоставлений смыслов) кончился. Вернувшаяся двуполярность убила его… На наших глазах искусственные кластеры “конца истории” распадаются, а на их месте вновь начинают собираются эпические лагеря “эллинов” и “троянцев”… Дэвы и асуры, смешавшиеся было в недоуменном безмыслии, расходятся по своим вековечным лагерям: солнце против луны, восток против запада, воды против тверди. Информационные бури, носящиеся над “безвидной землей” новорожденного мира еще напоминают буйство первозданных стихий и схватки древних ящеров. Но можно надеяться, что уже совсем скоро его земля наполниться жизнью, а в его небе – зажгутся звезды новых смыслов…» https://svpressa.ru/society/article/84000/ — так я писал тогда, в 2014-м. Немногие мне тогда верили. Но вот прошло семь лет, и двуполярность, возникшая тогда, обрела плоть.
И сегодня мы видим, как стремительно нарастает поляризация и как Крым становится настоящим ключом к возрождению Российской империи.
Несомненно, стратегическое положение Крыма было важнейшим в решениях 2014 года. Американские базы, которые могли появиться в Севастополе при ином исходе событий, означали бы захлопывание мышеловки. Россия с закупоренным, подобно бутылке, выходом в Черное море, просто переставала быть серьезной геополитической силой, становясь обреченным градом.
Допустить этого, конечно, было нельзя. Именно неизбежность и решительность того шага, его бескомпромиссность, прорезая духоту бесконечных уклончивых полуслов, становилась той «музыкой русской весны», с которой русские смогли, наконец, вздохнуть, полной грудью…
Да, многие ожидали большего, многие были разочарованы отсутствием подобных же решительных действий в Донбассе… Однако, одно дело было всё-таки сделано, и это было по-настоящему важно. Мир после возвращения Крыма стал другим: из плоского став округлым, с обретением нового полюса получив и новые степени свободы. Да, мир стал гораздо свободнее, и кто знает, может и национальное возрождение в Европе, и сам Трамп стали возможны благодаря этой новой свободе?
Год назад, в это самое время, когда начало пресловутой пандемии закрывало все побережье, мы проехали по пустеющему на глазах Крыму: по Крымскому мосту, по новенькой «Тавриде»… Забирались на самые высокие горы, бродили по пещерным городам, обходили генуэзские крепости, смотрели в море с фундамента Юстиниановского Алустона (Алушта), спускались к Фиоленту эллинской Артемиды и св. Георгия, к изумительным бухтам Балаклавы, и, конечно, Херсонесу… Да, наплевав на все ограничения, потому что Крым, по моему глубокому убеждению, — это, прежде всего свобода… Так вот, Крым больше политики и больше географии. Быть может, одной истории он не больше. Точнее, именно здесь, среди развалин Херсонеса, наша история и берет свое осмысленное начало… Крым — это пуповина Русской империи. Русская Византия, русская Эллада… Как Карелия — это русская Финляндия, а Кёник (Калининград) — русская Германия…
Славянофилы много сил потратили на то, чтобы доказать, что Россия – империя, обладающая истинно народным смыслом, что она – образ мира, как бы весь мир во всех главных его элементах. Райнер Марии Рильке удалось высказать это одним, брошенным вскользь: «Все страны граничат другом с другом, одна Россия граничит с Богом».
Крым — то самое место, где слова, сказанные когда-то, обретают зримую плоть. С семилетием Русской весны имперской России вас, судари и сударыни!
Владимир Можегов
Теги: Крымская весна, русская Византия, русская Эллада, двуполярность
Читайте больше материалов на нашем сайте
