Ключевые моменты
Размеры Казахстана и отсутствие значительного военного присутствия России в регионе делают прямое вторжение маловероятным.
Тем не менее, смерть Назарбаева может породить региональную нестабильность, которая может побудить Россию вмешаться в поддержку нового режима или подорвать вновь набравший силу казахский националистический режим.
Хотя российская военная интервенция в Казахстан довольно маловероятна, существуют сценарии, при которых она может произойти. В этой статье я сначала описываю несколько возможных сценариев, которые могут привести к такому вмешательству, с учетом потенциальных ответных мер России, которые варьируются от предоставления помощи по просьбе правительства Казахстана до прямого вторжения. Затем я кратко рассматриваю силы, которые Россия могла бы задействовать в конфликте в Центральной Азии, рассматривая чуть более глубоко наиболее вероятный сценарий—российское вмешательство для подавления восстания.
Возможные сценарии интервенции в Казахстан
Размеры Казахстана заставили бы Россию отказаться от полномасштабной военной интервенции. Тем не менее, существуют обстоятельства, при которых российское руководство почувствовало бы давление, чтобы применить силу для вмешательства в дела Казахстана.
Наибольшая потенциальная угроза политической стабильности в Казахстане будет исходить от смерти или недееспособности бывшего президента Казахстана Нурсултана Назарбаева. За такой ситуацией может последовать кризис преемственности, когда несколько групп будут бороться за место.
Если возникнет длительная слабость правительства или конфликт, радикальные исламистские группировки, связанные с Талибаном или Исламским государством, могут воспользоваться возможностью начать вооруженное восстание, потенциально сочетающееся с вторжением с юга. Слабое или разделенное правительство Казахстана может оказаться неспособным противостоять хорошо организованному мятежу, особенно если антиправительственные силы смогут заручиться поддержкой местных жителей в более религиозных (исламских) южных районах страны. В такой ситуации казахстанские лидеры могут обратиться за помощью к России. Россия также могла бы вмешаться самостоятельно, без просьбы о помощи, но только в том случае, если Казахстан будет в значительной степени охвачен нестабильностью и Россия захочет защитить свои границы или этнических русских, живущих в районах вблизи России, которые находятся под угрозой.
Хотя угроза со стороны религиозных экстремистских групп реальна, она требует определенной степени слабости государства или раскола. В то время как ученые давно утверждают, что кризис, вызванный смертью стареющего лидера, может предоставить такую возможность в любом из государств Центральной Азии, два случая смерти лидеров в Центральной Азии (Туркменистан и Узбекистан) привели к довольно плавным переходам руководства.
Вторая, хотя и относительно маловероятная, возможность заключается в том, что смерть Назарбаева совпадает с трудным периодом во внутренней политике России для режима Владимира Путина. То ли из-за экономических проблем, то ли из-за политической слабости по отношению к молодым политикам, Путин и его окружение могут решить повторить крымский сценарий в Казахстане. Цель состояла бы в том, чтобы повысить популярность режима путем очередной инъекции военизированного патриотизма путем аннексии территории с преимущественно русским населением. Такие территории расположены на севере и северо-востоке страны, которые непосредственно примыкают к российской территории. Рассчитывая на поддержку хотя бы части местных этнических русских, Москва могла бы попытаться аннексировать территории вокруг Петропавловска и Кустаная на севере или территорию вокруг Усть-Каменогорска на северо-востоке.
Несколько парадоксально, но третий сценарий российской интервенции может последовать за плавной сменой власти. В этом случае Назарбаева может сменить лидер, который начнет реализовывать казахскую националистическую повестку, действуя агрессивно, чтобы убрать русский язык из публичной сферы и этнических русских с властных позиций внутри страны. Политика правительства при таком лидере может также привести к перемещению финансовых ресурсов из северных и восточных районов страны, где преобладают этнические русские.
Руководство может предпринять политику по сокращению связей Казахстана с Россией, возможно, дойдя до приостановки членства в Евразийском союзе и ОДКБ. При этом руководство будет делать ставку на расширение и без того тесных экономических связей с Китаем в политической сфере и сфере безопасности. Такое развитие событий обеспокоило бы российских лидеров, которых устраивает разделение влияния с Китаем в Центральной Азии до тех пор, пока Россия сохраняет свое первенство в сфере безопасности,—они были бы обеспокоены стремлением казахстанского правительства разорвать политические связи и связи в сфере безопасности с Москвой.
Наконец, российское вмешательство также может быть спровоцировано массовыми протестами, ведущими к цветной революции, подобно Грузии в 2003 году или Украине в 2004-05 и 2013-14 годах. Население может быть возмущено коррупцией и репрессиями в тяжелые экономические времена. Как и в первом сценарии, казахстанскому руководству придется ускорить интервенцию, обратившись за помощью либо непосредственно к России, либо к Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Затем российские лидеры выступят в поддержку этой просьбы.
