Осенью пришла радиограмма в отряд: прибыть в горвоенкомат такого-то числа, т.к. на основании Закона "О всеобщей воинской обязанности"подлежу призыву на действительную военную службу. Собрался, готов, жду вертолёт. Сутки..., трое, неделю. Начальник отряда каждый день запрашивает вертолёт... А нет вертолёта, пропал без вести, потерялся, ищут... Как потом оказалось, аварийную посадку совершил, пилот живой, но взлететь не смог - выбирался самостоятельно.
А что я? Дождался, только не вертолёта, а омерзительной погоды и полуголодного существования. Потому как накрыло весь наш таёжный мир непогодой. Говорят, давно такого не бывало. Постоянная морось менялась местами с проливными дождями. В воздухе стоял непроницаемый туман и висела воздушно-капельная взвесь. Припасы в ожидании вертолёта подошли к концу, а через неделю непогоды и вовсе кончились. Остался чай и болгарские сигареты "Слънце", которые в хорошее время никто не курил ввиду их непереносимости.
Начальник отряда, выяснив по рации(и связь-то "никакая") нашу перспективу, объявил, что уходит с геологами до такой-то избы и ходу до неё всего шестьдесят километров, но там есть запас крупы - принесут в рюкзаках и этого хватит продержаться. Дня за три-четыре управятся. Проводник наш остаётся с лошадьми и никуда не уходит, а я, соответственно, жду вертолёт,- вдруг прилетит... И ушли ранним утром...
Лежим в промокшей насквозь палатке, топим печь, сушим дрова на следующую растопку. Проводник Егорыч садится, кашляя, скручивает "козью ножку" из Цейлонского чая. Затянувшись снова ложится, говорит, что палатка "плывёт" куда-то... Я выхожу на время, посмотреть на разлившуюся речку, послушать звуки. Но не слышно вертолёта, слышен только звук падающих на листья и палатки, капель.
Но вот новый звук из палатки. Не сложно догадаться - это Егорыч точит свой большой нож. Зачем? О чёрт! Я захожу в палатку и вопросительно смотрю на Егорыча. Угадал. "Пойду Машку "кыкну...", - говорит он с голодным блеском в глазах, - она всё равно самая противная." Я сомневаюсь в том, что Егорыч сможет зарезать кобылу Машку, но чем чёрт не шутит? Говорю, что не дам свершиться этому зловещему акту. Ложусь на свою лежанку и притворяюсь сонным. Наши лежанки разделяет стол из жердей. Проходит минут двадцать и через чуть приоткрытые веки я вижу как Егорыч встал, внимательно посмотрел на меня, надел свой брезентовый плащ с "Ку-клукс-клановским" капюшоном, приподнял полог и шагнул наружу, в молочный туман.
Я выскакиваю из палатки, догоняю размытую туманом движущуюся фигуру Егорыча и бросившись на него сзади, валю на землю. "Ты чё?!" - ошалело вскрикивает Егорыч. И в этот самый момент, еле слышно, издалёка пробивается стрекочащий звук... Такой нужный, желанный, давно ожидаемый нами, звук. Я бегу в палатку... Где же канистра? Бросаю случайный взгляд на стол - на столе, вот незадача, лежит большой нож Егорыча. Вот и канистра, - хватаю канистру, коробок сухих спичек и выбегаю наружу... Подбегаю и обливаю бензином хворост, укрытый старым куском брезента, поджигаю - вспыхивает пламя...
Звук вертолёта, проплывая мимо, вдруг поворачивает к нам. Туман нехотя раздвигает свой тяжёлый полог и в образовавшемся пространстве видна сопка, сказочный лес, речка, словно в полуразмытой картине, ещё не законченной великим художником, вероятно Фредериком Чёрч, или им же, вдруг изменившим свою знаменитую "Котопахи" на более романтичный пейзаж. И на этом фоне, да нет, в этом фоне, - эльф, стрекочущий своими прозрачными крылышками, неизменно и прямо приближается к нам. Да! Он видит и нас, и палатки, и посадочную поляну, и пламя огня...
Мимолётная сказка закончилась - это работяжка Ми-2. Мы с Егорычем выгружаем продукты, загружаем образцы и обнимаемся, прощаясь... Свидемся ли? Егорыч поднимает и передаёт мне рюкзак, я сажусь в вертолёт. Вот он, наш лагерь сверху, мелькнул и закрылся молочным одеялом тумана, словно и не бывало...
По прилёту на базу узнаю, что буквально сейчас летит борт геофизиков. Бегу, буквально заскакиваю и борт через минуту в воздухе. Да неужели сегодня снова останусь голодным?! Уже живот "прилип" к позвоночнику! Народу в "вертушке" плотненько и рюкзак приходится держать на коленях... Что-то не так с рюкзаком, кто-то что-то туда запихнул... Шутники? А кто? Открываю рюкзак: сверху лежат две банки консервов, пачка галет и пачка печенья. Е-го-рыч! Открывать и жрать консервы в "вертушке" неприлично... Раскрываю пачку печенья и откусываю половинку... Неповторимое блаженство! Изысканно! Незабываемо! М-м-м! Егорыч! Живы будем - не помрём.
Вам понравился рассказ? Если да, ставьте лайк, обсудите тему. А подписаться на канал можно здесь. В любом случае, спасибо.
Над опьяненной ливнями землёй царят седые призраки тумана. И вечер тих настолько, что порой я слышу плач далёкой флейты Пана (С.А.Калугин).