А давайте поговорим о том, как нам трудно понять друг друга? На примере самой непоняной рассказчицы своих историй, как нам трудно услышать именно ее - историю, - особенно основанную на чем-то личном, уходящем корнями глубоко в подсознание, историю жизни и даже сновидения.
Оговорим сразу условия задачи: я не смотрела Литвинову до этого момента, она для меня скорее такой светский персонаж, а в последний раз "в деле" видела ее аж у Балабанова в "Мне не больно" (там она мне понравилась, как и сам фильм - наверное, наиболее близкий мне и импонирующий из всего Балабанова). А вот чтобы лично ее фильм - нет, как-то я не застала тот период, когда она сама много снимала и снималась и массового помешательства на ней. Так что, можно сказать, это моя первая Литвинова, не судите строго, если чего-то очевидного всем не поняла и не уловила.
Фильм, как вы понимаете, очень арт-хаусный, непонятно что происходит, кто на ком стоит, зачем и куда. Рената специально это всё усиливает закадровым голосом, который вроде бы поясняет события, но на самом деле это совершенно ничего не дает зрителю. Сквозной сюжет примерно такой: в большой семье у сына героини Ренаты трагически погибает невеста, после чего он вне себя от горя женится на старшей сестре (невесты). Уже тут ясно, что решение сомнительное, но все искренне стараются: семья - принять новую невестку, сама она крепко влюбляется в собственного мужа, а он так и не может забыть свою настоящую любовь, пережить трагедию и полюбить в ответ. Со временем ситуация ухудшается, конфликт вызревает до размера слона в комнате. Теперь Литвинова на правах матриарха рода пытается избавиться от невестки, чтобы она перестала мучить своим присутствием сына и удалить ее из семьи, где она очевидно так и не стала своей, изъять инородное тело. Но невестка никуда не хочет уходить и продолжает жить в иллюзиях, что всё наладится. Это я очень общо обрисовала центральную линию и склеила ее в кучу, а там есть еще несколько побочных, множество каких-то крикливых дурацких персонажей, которые, наверное, тоже важны, но никак не стреляют нигде. Не такой это фильм, чтобы ружья стреляли.
Несмотря на общую укуренность и сновидческий тон, фильм сохраняет единство времени и места действия - почти все события происходят в большом странном доме, родовом гнезде семьи Литвиновой, под Новый Год. Сквозь года проходит тема старения, ветшания и даже гниения - дом меняется, становится всё хуже, всё мрачнее и отвратительнее. Героиня Литвиновой связывает это непосредственно с трагедией - сын должен был жениться именно на этой девушке, ее-то семья приняла очень хорошо, она была "своя", но вот такой кошмар приключился и сработал как триггером для начала умирания рода. Причем, никто из семьи не предпринимает каких-то серьезных усилий для того, чтобы все наладилось, все заняты только бессмысленными спорами и сами собой.
После этого фильма я задумалась о том, как же нам вообще сложно понять друг друга. Да уж, вот это мысль от произведения, где понятно аж ничего. Но на самом-то деле, с фильмами это просто очевиднее показать и проиллюстрировать. Одно дело, когда режиссёр-сценарист снимают по мотивам собственной жизни и это более приближено к реалистичному изображению - это еще туда-сюда, с кем-то, у кого тоже такое было может случиться мэтч или как минимум общечеловечески понятные вещи с экрана показывают. А когда автор фильма показывает внутренности своей головы, какие-то неясные образы, расшифровать которые может только он, если показывает мечты, страхи и сновидения? Вот тут и всё, тут и конец кинокритики, потому что все мы даже в чужих вещах видим себя и если не понимаем чего-то совсем-совсем, то начинается прямо таки инстинктивное отторжение-отвращение. Случай, когда отзыв больше говорит о своем авторе, чем о создателе фильма или самом фильме.
Кстати, недавно с "Топями" произошел интересный казус, когда все восприняли показанную деревню, как брезгливое восприятие москвичом остальной России, в то время, как Глуховский в интервью настаивал, что описывал свои воспоминания. О детстве, о годах в деревне у бабушки, о многом, что пугало тогда прогрессивного городского ребенка и проникало в сны, продолжало будоражить даже во взрослом возрасте. Я когда все эти интервью читала, чуток морщила нос и кривилась - мол, ну где, где это всё в том, что ты написал и нарисовал? И вдруг как поняла.
Есть такой мультик у великого Юрия Норштейна - "Сказка сказок". Основан целиком и полностью на собственных воспоминаниях, неясных образах, которые местами понятны нам, а местами нет, потому что это только его, автора, личное. У него образ старого дома, себя-маленького потерявшегося и найденного, идет рефреном через весь сюжет. А воспоминания о доме и его обитателях у него выглядят так:
И у Глуховского они выглядят примерно так же. И у Литвиновой. Как интересно, когда у нас появляется много общего и где. Но Юрий Норштейн великий художник и передает нам эти образы со всем мастерством, и мы можем видеть в них свое, а не только его. Он беспокоит, задевает какие-то личные струны души. Глуховский больше буквалист, все-таки не художник-абстрационист и не поэт даже. Ему тяжело работать с метафоричными образами, ему хочется их как-то упорядочить и построить по линеечке, как-то проранжировать (потому и берется за самый четкий по нынешним временам жанр - хоррор и пытается его обмануть), но в итоге сам в свои же топи и проваливается. А Литвинова очень любит говорить о себе, показывать себя и с такой стороны, и с эдакой, и она прекрасная рассказчица.
Так вот, возвращаясь к фильму - понятия не имею о чем он на самом деле. Предположу, что скорее всего про саму Ренату и какие-то ее внутренние процессы. Из этого клубка можно вытягивать по ниточке и объяснять на свое усмотрение, но будет ли это правдой. Боится ли Рената Литвинова старения, болезни, смерти или каким-то образом приняла это всё, как естественные процессы и смирилась? Всё ли она приняла в самой себе, сомневается ли в своих жизненных выборах или наоборот ни о чем не жалеет? Эта тематика есть в фильме, если что, я не с потолка эти вопросы пишу. Герои не могут отрефлексировать трагедию, как и жить дальше - они хватаются за бесполезные традиции, не пытаются даже воспользоваться волшебством - ах да, герои ведьмы-волшебники, но это не стреляет вообще нигде и никак. Они как будто на это не обращают внимание и не пользуются своими силами. Это критика института семьи, самокритика, или просто красивый бантик, потому что история не о том? Еще может оказаться, что вообще ВСЕ герои на экране это суть есть Рената, просто разные ее части и формы личности. Потому что погибшую прекрасную невесту играет ее юная дочь (Ульяна Добровская), а сестру-будущую невестку - лучшая подруга Софья Эрнст (она ОЧЕНЬ органична в этой укуренной вселенной, максимально ее кино). Определенно, этот триумвират неслучаен, но что он означает? То, что Рената боится отпустить дочь из семьи? Или наоборот, готова отпустить в любой момент. Или это не про дочь, а опять про нее - что-то юное, прекрасное и настоящее в Ренате уже умерло безвозвратно, что она горюет по ушедшей молодости, а что-то чуждое ей и инородное осталось рядом, и отравляет ей жизнь, и совершенно невозможно это в себе принять и почти невозможно избавиться. Или это всё символы - борьба настоящей любви против придуманной и вымученной. Ну, такое. Или еще одна сквозная тема - героиня Литвиновой всю жизнь ждет определенного важного звонка, а он так и не звонит. В финале она философски заключает, что они встретятся где-то в другой жизни, и в общем не жалеет о жизни, проведенной в ожидании. Дождалась ли сама Рената или это ее тезис: главное - любить, хотя бы мечту, хотя бы в мечтах?
Сновидения вообще очень трудно упорядочить и уложить в историю, которую можно было бы рассказать всем. В сновидениях все кажется логичным и взаимосвязанным, когда ты спишь, а вот когда проснулся, волшебная эта взаимосвязь теряется и всё кажется нагромождением каких-то глупостей. Поэтому утрамбовывая эти глупости в сюжет всегда что-то приходится отбросить, что-то переписать, что-то объяснить, а материя снов очень тонкая, капризная и не терпит вторжения реальности. Но блаженны все, кто пробуют рассказать свои сны каждый раз. И еще: в таких работах всегда остается долгое эхо автора, кусочек сердца, души, бессознательного. И это очень чувствуется, и будоражит так же, как и образ Волчка или Ёжика в тумане у Норштейна.