1. Философы пишут много. И вот у Вольтера (Франсуа Мари Аруэ) имеется 92 тома, у Иоганна Вольфганга фон Гёте 146 томов, у Карла Генриха Маркса и Фридриха Энгельса 114 томов (и около 250 книг по общему счёту MEGA, Marx Engels Gesamtausgabe), у Владимира Ильича Ульянова (Н. Ленина) 56 томов (55 книг пятого полного собрания сочинений, 1 книга дополнительная, изданная отдельно, и 2 книги указателей, то есть 58 книг) и 12 томов «Биографической хроники» (хочешь знать жизнь того, кто написал 56 томов, прочитаешь и эти 12), у Мартина Хайдеггера 120 томов, у Алексея Фёдоровича Лосева, несомненно, наберётся на те же 100 — 120 томов сочинений, хотя в составе одного собрания они не изданы, у Георга Вильгельма Фридриха Гегеля более 30 томов, у Иммануила Канта 30 томов...
2. Кто всё это читает? Философы? Филологи? Обычные читатели, которые не пренебрегают газетами с кроссвордами, не чураются e-mail-переписки и с благодарностью получают SMS?
Помимо сложности предмета, который неизбежно требует лексически и синтаксически сложного описания, философы порой норовят усложнить и так неизбежно сложное. Г. В. Ф. Гегеля и М. Хайдеггера это особенно касается. И. Канта — меньше. Думаете, сие сохранит им или даже умножит количество их читателей?
3. Книги, которые не читают, бессмысленны в своём наличном бытии. Их Dasein совершенно проблематичен. И проблематичным останется до того момента, когда книги, наконец, будут раскрыты и прочитаны. Книги могут ждать, если библиотека сохраняется. Авторы — нет. И авторы видят только реакцию ближайших современников. Если она всё же наступает. Поэтому писать сложно и путано — играть с преисподней, в которой топочным материалом под котлами выступают как раз книги нечитаемых авторов с уже хорошо слежавшимися и ещё слипшимися по обрезу страницами.
4. Вот пример, как В. И. Ленин постигает Dasein. Первопроходец. Задолго до всякого М. Хайдеггера, лет за 12 — 13. Цените. Я нашёл это для вас. Теперь и вы читали В. И. Ленина. Превосходно!
Ленин, В. И. Конспект книги Гегеля «Наука логики». — Ленин, В. И. Полн. собр. соч. Изд. 5. В 55 тт. Т. 29. М.: Издательство политической литературы, 1969. С. 94.
5. Раньше я думал «как воспитанный мальчик», и думал, конечно, верно, что тот или иной текст для понимания требует пусть не усилий, но материалов гораздо больше, чем пошло на саму его постройку. То есть понимание для своей демонстрации, своего опредмечивания требует помимо реконструкции понимаемого (повторного воспроизведения предмета понимания) ещё и дополнительного окружения предмета понимания собственно пониманием, сочувствием, поглаживанием во вполне определённых местах, проникновения в детали и сопоставления деталей и т. д., и т. п. Иными словами, текст Библии умещается в 1000 — 1500 страниц, а толкования Библии множатся, как ромашки на летнем лугу, толкований уже написаны миллиарды страниц.
Совершенно очевидно, что это не полностью правильная правильность. Детальным пониманием не стоит пренебрегать, и параллельно самые важные для человечества предметы стоит им надёжно обеспечивать. Но слово несёт смысл, слово очищает смысл, то, что в самом предмете не видно, проявлено в слове о нём. Не стоит предмет забалтывать словами. Следует ясно показывать в слове предмет в чистом его виде. Если бы слово не сокращало и не очищало предмет не только от наносного и привходящего, но и от деталей самого предмета, не способно было бы представить его как целое кратко и внушительно, всякое слово было бы излишне.
Именно поэтому я от чуть менее трёх страничек «Тезисов о Фейербахе» К. Г. Маркса, которым посвятил чуть более восьмисот страниц исследовательского текста, перешёл к афористическому изложению иных предметов. Да, теперь я лёгким и ласкающим, кратким и нежным лепетаньем подушечек пальцев по Клаве фиксирую в умных, всё понимающих, литерах такую ветреность, такой простор, такую пустоту, такой космос... Такой space и backspace, говоря компьютерно внятно... Что людям, научно занятым, скажем, такой лютой тягостью, как материальные основы общества, остаётся только поскуливать от зависти.
Я не знаю мудрости, годной для других.
Только мимолётности я влагаю в стих.
В каждой мимолётности вижу я миры,
Полные изменчивой радужной игры.
К. Д. Бальмонт. Я не знаю мудрости (1902 ).
6. Пишите, как я. Кратко. Кратко я уже написал 10.000 страниц. Ад не погаснет. Аду — жить!
2019.03.17.