Это реальная история детства моей мамы.
Маша училась ходить. Сначала она научилась ползать, глядя на младшую сестрёнку Лерочку. Та была проворной и юркой, ползала по небольшой деревенской избе, изучая каждый закуток, уже с шести месяцев. Маша внимательно наблюдала за маленькой егозой, и когда никто не видел, старалась повторять её движения. Поначалу неуклюже, заваливаясь набок, но ползать она начала.
Позже, неугомонная Лера попыталась вставать, цепляясь за ножки стола и перебирая ручками, проходила вдоль скамьи и делала несколько самостоятельных шагов. Потом теряя равновесие, плюхалась на попу.
Маша с восторгом следила за малышкой, и в той же последовательности повторяла движения. Получалось не так ловко, ножки не хотели слушаться, и Машенька падала. Но не прекращала свои робкие попытки. Она была ещё слаба, недавно перенесла двустороннее воспаление лёгких. Отец её даже увозил в городскую больницу на соседских санях, закутав в овечий тулуп. Здешний фельдшер, в очередной раз, сказал, что девочка не жилец. Она опять чудом выкарабкалась, и уже через месяц была дома. После выписки, фельдшер сказал:
— Если после такого она выжила, значит у Бога на неё свои планы! Скоро и ходить начнёт!
Супруги с недоверием слушали «фершала», его в деревне все так называли. Ведь Машеньке шёл уже пятый год. И после тяжёлого рахита, врач сказал, что ходить ей не суждено. Родилась Маша второй девочкой в дружной семье в 1935 году. Отец, герой гражданской войны, коммунист, работал в сельсовете. Мама дояркой на ферме.
Маша совсем не помнит родную маму. Та заболела, как только вышла на работу, когда малышке было два месяца. Не было ещё в те годы отпусков по уходу за ребёнком. Через два месяца мамы не стало. Старшую сестру забрали родственники в соседнюю деревню. А Машу забирать побоялись, уж очень она была синюшная и хиленькая. Непонятно, в чём душа теплилась. Думали, не выживет. Осталась она с отцом. Сердобольные соседки помогали, как могли.
Спустя немного времени, сосватал он молоденькую девочку из соседней деревни. Маленькую и худенькую, как тростинка. Отговаривали Надю соседи и родственники: «С довеском! Да и старше намного! Зачем он тебе?»
Но статный синеглазый красавец, со смоляными волосами и ранней сединой на висках, давно запал ей в душу. Комедию привозили в клуб, со всех окрестных деревень съехалась молодёжь на подводах. Там-то впервые и увидела Андрея Надежда. О том, что овдовел, тоже слышала. Ни минуты не раздумывала, согласилась сразу.
Через год родился сын, назвали Ваней. Так и лежали два ребёнка рядышком в пелёнках. Только Ваня рос, как на дрожжах. Сначала ползать начал, потом бегать по избе босыми ножками. А у Маши рахит обнаружили, неизвестно было, оправится ли. Вот тогда «фершал» и сказал:
— Не жилец она. Очень уж слабенькая.
А Маша только кротко улыбалась. Никогда не хныкала, не капризничала, даже когда обрабатывали пролежни на тощенькой спинке.
Ещё через два года родилась Валерия. Ваня уже начинал разговаривать, забавно коверкая слова. Маша с улыбкой смотрела на брата, двигала губами. Сначала беззвучно, будто пробуя слова на вкус. А потом заговорила целыми предложениями! Даже соседи забегали посмотреть на чудо такое!
Но тут новая напасть свалила Машеньку! Как недоглядели?! Думали простуда обычная. Ну у кого дети зимой не сопливые и не кашляют?! Да и зима выдалась с морозами лютыми и буранами затяжными. Печь топить не успевали!
А в больнице Машеньку даже брать не хотели. Куда её?! Тельце жаром пышет, губы синюшные, в бреду горячечном, хрипит страшно. Отец парткомом пригрозил. Взяли.
А потом и сами удивлялись, как на поправку пошла. Как безропотно сносила все процедуры, не плакала даже. Боец, одним словом!
А уж как дома переживали! У отца седых волос прибавилось. А мама (ну конечно, МАМА) молилась тихонько по ночам.
Вот так преодолев все болячки, к пяти годам Машенька пошла своими тоненькими кривенькими ножками. Всем на радость!
А через год, когда началась война, на хрупкие Машины плечи легла забота о младших: братишке и сестрёнке. Отца, как и всех мужчин, на фронт забрали. Опустела деревня. Женщины дружно выходили на колхозные работы. Возвращались затемно. Каждый день Машеньке нужно было кормить младших обедом: кашей, или нехитрой похлёбкой в чугунке. Чугунок мама оставляла на столе, накрытый полотенцем. А еще нужно было нарвать охапку конского щавеля или жгучей крапивы! Ох и вкусная получалась похлёбка! Да с затирухой!
Мама, когда возвращалась с работы, хвалила дочку. Настоящей помощницей росла. Хоть мама и строгая была, доставалось младшим за озорство! Машу ни разу грубым словом не обидела.
Однажды зашла, гостившая у соседей, родственница.
— Надо же, ты такая молоденькая, а уже трое детей?!
Смутилась Надежда, да и сказала, будто оправдываясь:
— Старшая не родная мне, не моя!
После ухода гостьи, подошла Маша, схватила за подол платья:
—Мама, зачем ты сказала тёте, что я не твоя?! Ты же моя МАМА! А я ТВОЯ?! Куда глаза девать не знала Надя! А Маша смотрит своими синими (в папу) глазищами, полными слез.
— Прости меня, доченька! Конечно, ты моя! Чья же ещё?! — ответила Надя обнимая дочку.
— Мамочка! Никогда так больше не говори!
Ни словом, ни полусловом никогда Надежда не обмолвилась, что дочь не родная. А то, что работы Маше по дому больше доставалось, так ведь старшенькая! Голодно было, куском хлеба не обделяла, всем всё поровну.
Уже в конце войны отец с фронта вернулся. Раненый, но живой! Рука левая, выше локтя, осколком мины раздроблена. Несколько операций перенес Андрей, но руку ампутировать не дал! Не слушалась рука. Пальцами шевелить мог. А взять что-то в руку, уже нет.
Радостно стало в доме! Гордились дети, все уже школьники, отцом - героем! Много медалей красовалось на гимнастёрке!
Легче стало жить. Вернулся отец на работу в сельсовет. Мало вернулось мужчин с фронта. А кто вернулись, и те калеки. Без руки, без ноги, кто с контузией... Да и такое счастье не у всех было. Ох, сколько похоронок пришло!
После войны жизнь спокойная пошла. Переехали в город. Купили дом, хозяйство завели: куры, утки, коза. Андрей работал на мукомольном комбинате. Родилось ещё трое сыновей. Да и дочка последышем. Дружно жили, успехам детей радовались. Всех выучили, женили, замуж отдали.
Весело было в родительском доме, когда все дети с семьями собирались. Шутка ли — пятнадцать внуков! И Маша с мужем и двумя детьми: дочкой и сыном, всегда желанными гостями были!