А ты все ждешь, верный Джо.
Скажи, на что ты надеешься, упрямый Джо?
Вот бы миру хоть каплю твоей веры, сотую долю твоего терпения- и за людьми не сгорали бы мосты.
Виляешь устало хвостом.
Какой ты запомнил ее? Какой она приходит к тебе в выцветших снах?
Помнишь, волшебные теплые руки? Как ей удавалось удерживать на кончиках пальцев столько нежности? Ты же видел ее ладони- в них был линиями вписан смысл всего. Вообще всего, что происходит в этом мире.
На гамаке, повязанном между скрипучими вишневыми деревьями, она гладила меня по голове и говорила, что будет рядом, пока я буду крепко держать ее за руку.
Джо, я смотрела в ее глаза-в них пели звезды и по крышам стучали дожди, петляли лесные дороги и рассветы терялись в полях. Я теребила подол ее льняного сарафана, расправляла на нем все складки. Ты ютился у ее ног. Разве мы могли подумать тогда, что все так обернется…
Знаешь, её волосы пахли полынью и мятой. Каждый вечер я целовала ее в лоб перед сном - и мне снилось лето, залитый солнцем луг и бумажные журавлики, которых мы запускали в небо. Они летели далеко-далеко, подхватываемые ветром. А мы бежали за ними сквозь заросли мятлика и лугового клевера. Вскоре журавлики становились мокрыми от росы и совсем нелетучими. Мы возвращались домой. По дороге собирали землянику в маленькие металлические кружки и дарили друг другу броши из репейника.
По утру, я готова поклясться, чем угодно, ее руки пахли спелой земляникой, а у кровати лежал смятый бумажный журавлик- совсем как в том сне.
Джо, прости меня. Я отпустила руку, не удержала ее.
Не жди ее. Но вспоминай. Не дай времени стереть её взгляд, не отдавай голоса, береги тепло её рук.
Если можешь- беги, Джо, поверни всё вспять.
Беги же, скорей, мой милый, догони её! Отстрой сожженые мосты. Волчком крутись у ее ног. Удержи. Не отпускай.
Верный Джо, мне так жаль…