Подозреваемый хотел было продолжить, но натолкнулся глазами на жену и замолчал. Анхен проследила за его взглядом. Она как бы ненароком взяла господина Кожелюбова за руку, и присутствующие постепенно растворились в воздухе. Утреннее солнце сменилось чернотой ночи за высоким окном. Анхен "увидела" воспоминание учителя.
– Помоги мне, пожалуйста. Саша! Мне не к кому больше обратиться, – сказала Ольга Колбинская нежным голосом, тяжко вздыхая.
Она опустилась в креслице между двух окон в гостиной купеческого дома и промокнула лицо кружевным платком. Александр, несмотря на досаду, вызванную тем, что она заявилась к нему домой, залюбовался Ольгой.
Свет от свечи на столе освещал её чудесные глаза, и они так блестели, не оторваться. А это новое горе придавало и без того милому лицу беззащитность и тянуло его к себе.
– Мы ведь уже всё обговорили. Мы должны это прекратить, Олюшка, – сказал Александр, опускаясь на пол у её ног и беря руки возлюбленной в свои ладони. – Скоро приедет моя жена. А твой благоверный вообще грозился меня в порошок стереть.
– Я всё понимаю. Я не о том тебя прошу. Нашлись покупатели на вазы. У нас их целая коллекция, – сказала Ольга уже окрепшим голосом. Тон сменился на деловой. – Покупателей на дачу неудобно приглашать, а у тебя дом в городе.
– Почему ты этим занимаешься, а не… он? – спросил учитель, неопределённо мотнув головой в сторону дачи директора.
– Он… приболел… после ссоры, – сказала она, вставая. – Так ты мне поможешь?
Новая, но хорошо смазанная и уже объезженная бричка катилась по мостовым Петербурга неслышно, лишь раздавался мерный цокот копыт, словно маленькие молоточки били по наковальне. Тёмно-красная бричка легко пронеслась по тракту и просёлочным дорогам, так что они скоро въехали в Хитряево, встретив по дороге лишь старика с удочкой, уныло бредущего в сторону реки.
– Не надо. Не время сейчас, – сказала Ольга, отстранив от себя руку бывшего любовника.
Он никак не мог избавиться от соблазна, так сильно ему хотелось её поцеловать. В эти алые манящие губы. И когда они вошли в дом, будто притихший после драки, он не удержался и притянул её к себе.
– Как же от тебя пахнет! Летом и цветами, – зашептал Александр прямо её в ухо.
– Не время. Саша, не сейчас!
Ольга быстро провела его в узкую комнату, всю уставленную китайскими вазами.
– Так много?! – удивился учитель.
– Не волнуйся. Мы их сейчас сложим как матрёшки – маленькие вазы завернём в тряпки и поставим в большие.
Как ни странно, но вся коллекция китайский ваз уместилась в бричке. На обратном пути ему опять встретился тот старик, уже возвращавшийся с ночной рыбалки. Как Александр не старался ехать тихо и аккуратно, но вазы всё равно позвякивали на ходу.
Госпожа Ростоцкая убрала руку от учителя и снова оказалась в своём теле среди коллег, занимающихся обыском. Эта её новая особенность стала нравиться Анхен всё больше и больше.
Видеть воспоминания других людей – со всеми запахами, прикосновениями, эмоциями, шевелениями в сердечной мышце и даже, пардон, слабостью в животе – это всё равно, что проживать чужую жизнь.
Даже чтение книг не сравнится с этим ощущением. Нет, определённо, ей это нравилось. Художница подошла к господину Громыкину и зашептала ему в ухо.
– Увести жену подозреваемого прикажите. При ней всей правды он Вам не расскажет.
Рыжебородый дознаватель хотел было воспротивиться – где это видано, чтобы яйца курицу учили? – но потом пригляделся к господину Кожелюбову и распорядился.
– Увести хозяйку дома!
Возмущённую купеческую дочь городовой вывел из гостиной. Учитель уселся в то самое креслице и поведал как на духу обо всём, что случилось в злополучную для него ночь. Ну, почти обо всём. Ту часть о красоте Ольгиных глаз при свете свечей он благоразумно опустил, ну и про соблазны тоже.
– Хм. Так кто же тогда убил господина Колбинского? – спросил господин Громыкин, выслушав сбивчивый сей рассказ. – Кто убил, я Вас спрашиваю?
– Не ведомо мне сие, – пожал плечами господин Кожелюбов.
– Когда Вы, молодой человек, с вазами возились с молодой вдовушкой, начальник Ваш уже дуба дал, – добавил дознаватель. – Уже дал дуба.
– Я не знал, что господин Колбинский мёртв. Честное благородное слово! – воскликнул подозреваемый, встав с кресла.
– У Вас и мотив был его устранить. Вы же ссорились накануне. Он грозился выкинуть Вас из гимназии, – продолжал его запугивать господин Громыкин. – А увольнение Вам ни к чему. Сами признались, что на жалование живёте.
– Это всё были рабочие моменты! – оправдывался учитель.
– Со спущенными штанами? С обнимку с чужой женой? Так Вы решаете рабочие вопросы? – уточнил дознаватель, ухмыляясь.
– Послушайте, – попыталась вмешаться в разговор Анхен.
– Довольно! – рявкнул на неё господин Громыкин и распорядился. – Забирайте его.
– Негодяй! Кобель несчастный! Всё батюшке про тебя доложу, помяни моё слово, – заголосила жена господина Кожелюбова.
– Зачем Вы… про Ольгу… Я же просил, – упрекнул учитель.
Жена господина Кожелюбова оттолкнула державшего её городового и прорвалась на допрос, услышав последние слова дознавателя. Купчиха подошла к мужу и влепила ему оплеуху со всей купеческой силушки. А силушки там было много, красавец головы чуть не лишился.
Полный текст книги "Анхен и Мари. Выжженное сердце" читайте по ссылке:
https://www.litres.ru/stanislava-ber/anhen-i-mari-vyzhzhennoe-serdce/?lfrom=380415467
__________________________
Ставьте лайк и подписывайтесь на канал!
Читайте мои книги на сайте ЛитРес:
Клептоманка , Самка богомола , Дина. Сметающая всё на своём пути , Исторический детектив АНХЕН и МАРИ