Два из трех месяцев летних каникул мы проводили в лагере, расположенном в местечке «Моква», в семи километрах от города, на живописном берегу реки Сейм. верх Располагались мы в палатках, и быт наш от подъема до отбоя был бивачным, романтическим. Купание в реке, прием пищи под легким деревянным навесом, спортивные игры, походы по родному краю, просмотр кинофильмов, а в завершение дня – вечерняя поверка в полном составе училища, с пением Гимна Советского Союза под музыку оркестра.
Во время второго пребывания в лагере со мной и моим другом Николаем Чевычаловым произошло некое приключение. Утром вместо физзарядки наш взвод купался в реке -- на специально оборудованном месте. Я и Николай решили устроить заплыв на приличную дистанцию, чтобы проверить уровень своей выносливости. Незаметно покинув мостки, мы прошли по берегу вверх по течению реки метров двести. Смотри, бревно плывет посреди реки, а на нем сидят бабочки и шевелят крылышками, сказал мне Николай. Я пригляделся – и понял, что это не бревно, а плывет кверху брюхом большая рыбина и шевелит плавниками. Я был сведущим в этом вопросе: часто видел в Курске, как после бомбежек немецкими самолетами моста через реку Тускарь, по течению несло много оглушенной рыбы. И я понял: что-то подобное происходит и здесь. Не зря вот уже как три дня что-то тяжело бухало в стороне от лагеря, где строился мост.
Мы радостно вскричали, спешно спустились с крутого брега, бросились в воду, хотя пловцами были не ахти какими. Когда я подплыл к рыбе, она приняла нормальное положение, вильнула хвостом. Испугавшись, что добыча ускользнет, я схватил ее за голову, и рука моя глубоко вошла в ее жабры. Я стал дергать руку к себе, но моя конечность прочно застряла в колючем чреве рыбы. А тем временем та полностью ожила – и потащила меня по воде -- и даже вглубь. Испугавшись, мы стали отчаянно барахтаться в воде, оглашая берега истошными воплями.
А на мостках как раз в то время был переполох: двоих воспитанников не оказалось в строю! Где они? Что с ними? Утонули? Но, слава Богу, они живы! Вон в стороне орут во все горло «Спасите наши души». И лейтенант Яночкин стремглав бросился в нужном направлении. Через пару минут, нырнув с обрывистого берега в воду, он выволок нас на сушу. При этом на руке у меня висела метровая щука. От испуга мы с Николаем так и не поняли: дал нам подзатыльников Иван Иосифович -- или пожалел нас, разгильдяев. Наверное, все-таки пожалел. Ибо он с отцовской нежностью, морщась и вздыхая, осторожно извлекал мою окровавленную руку из нутра щуки. Хотя все воспитанники взвода сурово осуждали нас за сумасбродство своими взглядами.
По пути взвода в палаточный городок, лейтенант занес щуку на кухню, переговорил с поваром. И на завтрак, помимо положенного по меню блюда, каждый воспитанник, получил по куску вареной щуки. После сытного завтрака все ребята подобрели ко мне и Николаю, и даже хвалили нас за смелость и предприимчивость.